Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт

Я прождал на пирсе двадцать минут, воздух туманился и бурлил, джунгли вздыхали, когда ветер шевелил деревья, но я не увидел своего офицера. Я молча проклял запоздалые и всегда путаные сообщения Империи. Возможно, они ошиблись датой.

Я побрел прочь с сумкой за спиной, направляясь к оссуарию Ярроудейла, где хранился труп. Но, лишь я начал выбираться на дорогу, как встал.

Сразу за начинавшейся дорогой был пригорок, обросший деревьями барри, корни скрывал толстый дерн, и там, посреди, на этом дерне лежала молодая женщина, в плаще с капюшоном, сложив руки на животе, как будто в глубоком, спокойном сне. Ее штаны и ботинки были так пропитаны грязью, что теперь представляли собой не более чем комья земли, но ее плащ был алым — цвет апотов.

И несколько подмигивающих геральдов на груди. Планки имперского сигнума, такие же, как у меня.

Мне сказали, что здесь меня будет ждать сигнум апотов. Я подошел к ней, надеясь, что ошибаюсь.

Я собирался откашляться, чтобы разбудить ее, когда окажусь рядом, но, когда я был уже в десяти спанах от нее, она заговорила вслух, и ее акцент жителей Ярроу был густым, как пудинг:

— Чем я могу тебе помочь?

— Мне сказали, что я должен встретиться здесь с сигнумом апотов, — сказал я. — Может быть, это ты?

Она открыла глаза и посмотрела на меня. Она была совсем юной и невысокой девушкой с бледной розовой кожей, широкими плечами и короткими, прилипшими к голове сальными волосами. Ее глаза были очень круглыми, а белки имели зеленоватый оттенок — обычная черта жителей Ярроу, — но кожа вокруг них была фиолетовой, как и кожа на ушах и носу: признак существенной аугментации. Вероятно, девушка слышала каждый удар моего сердца и чувствовала запах каждой капли пота на моем теле.

— О! — сказала она. Она оглядела меня, все еще лежа на траве. — Я думала, от тебя будет пахнуть дороже.

— Я… Что?

Она приподнялась на локтях.

— Я нюхала бриз, ожидая тебя. У офицеров внутреннего кольца всегда очень дорогой аромат. У них много масел в волосах, и кожа такая надушенная. И все же от тебя так не пахнет. — Она прищурилась, глядя на меня. — Итак. Ты сотрудник Юдекса, который здесь, чтобы помочь нам с нашим таинственным покойником?

— Да, — сказал я и коротко поклонился. — Я сигнум Диниос Кол, Специальное подразделение Юдекса.

Она оглядела меня, но ничего не сказала.

— А ты кто? — спросил я.

— Ты ел сушеную рыбу по дороге сюда? — спросила она.

— Прошу прощения?

— Вяленая рыба. Ты съел сегодня кусочек-другой такой рыбы? Может быть, приправленную кориандром?

— Я… ну, в общем, да? Почему?

— Мм, — сказала она, глубокомысленно кивая. Затем она встала, поклонилась и сказала: — Сигнум Тира Мало, Страж апотекалей. Прошу прощения, что не поприветствовала тебя должным образом, Кол. Настоящая Империя находится далеко отсюда. Иногда мы забываем о ее влиянии.

— Это обычное дело для офицеров Ярроу — просто валяться по утрам на берегу реки?

— Валяться? — переспросила она. — Я пыталась высохнуть. — Она подставила руку солнцу, и от ее рукава поднялись призрачные струйки пара. — Я провела долгую ночь на каналах и болотах, пытаясь понять, как наш покойник оказался таким мертвым. Это была грязная и бесполезная работа, но она станет еще грязнее. — Она заглянула мне через плечо. — Я думала, вас будет двое.

— Моя иммунис приедет в свое время, — сказал я. — Полагаю, для нас уже приготовлено жилье?

— Конечно. Мои товарищи позаботятся о ней, когда она придет. — Она кивнула в сторону людей, которых я принял за нищих, сидевших на берегу. Теперь я понял, что они тоже были закутаны в плащи апотов, такие же грязные, как и они сами. — Но, прежде чем мы уйдем, Кол, ты бы предпочел, чтобы тебя вырвало здесь, на улице? Или ты предпочитаешь подождать?

Я уставился на нее:

— Прости?

— Запах рыбы в твоем дыхании, — сказала она. — Она некачественная. Я думаю, рыба протухла, и тот, кто тебе ее продал, приправил ее, чтобы ты не смог этого понять. Я даю этому э-э… около часа, пока у тебя в желудке не начнет бурчать, и тогда тебя вырвет. — Она повернулась ко мне, лениво улыбаясь. — Оссуарий не поможет. Это трудное место, даже если желудок неподвижен, как камень. Особенно учитывая состояние нашего покойника.

Я прижал руку к животу, думая, что она, должно быть, ошибается. Но потом там, в какой-то ложбинке моего живота, я почувствовал легкое неприятное трепетание.

Я пристально посмотрел на нее.

— Ты сделала много предположений, Мало. Я в порядке и готов приступить к нашей работе.

— Неужели? — беззаботно спросила она. — Тогда очень хорошо! Давайте отправимся в оссуарий и займемся там нашей грязной работой.

ОССУАРИЙ ЯРРОУДЕЙЛА НЕ успокоил мой живот: из-за низких сводчатых потолков и отдаленного бормотания других апотов здание походило на катакомбы, и, хуже всего, сырой воздух источал запах мускуса — смутный, но ужасный.

— Тебе повезло, Кол, — сказала Мало, когда мы проходили по коридорам. — Ты знаешь это?

— Почему?

— Недавно провели чистку наших образцов, — сказала она. — Выбросили все, чей срок давно истек, потому что мы не можем хранить их так долго. Воздух здесь сейчас как на весеннем лугу, по сравнению с тем, каким он был в прошлом месяце.

Я прижал палец к носу:

— Как кто-то может это выносить?

— Простой ответ. — Она остановилась, взяла пустую тележку на высоких колесах со спицами и начала толкать ее перед нами. — Большинство не выносит.

Пока мы шли, я разглядывал Мало. Ее, казалось, нисколько не беспокоило то, что нас окружало: она неторопливо шла, лениво пережевывая кусочек корня хины — слабого стимулирующего средства, которое придавало ее рту черноватый оттенок. Она повесила свой плащ у двери, и теперь я увидел, что на боку у нее не только короткий меч в ножнах, но и два ножа за поясом, один в сапоге и еще один, маленький, в ножнах на запястье. Мне стало интересно, в чем именно заключались ее обязанности, если ей требовалось столько оружия.

Наконец мы подошли к шкафу с маленькой дверцей в конце коридора. «Вот и он», — пропела она.

Она открыла дверцу шкафа. Я напрягся, но внутри был только деревянный ящик, примерно десять малых спанов в высоту и три спана в ширину и длину: не намного больше щита легионера. Мало схватила ящик и поставила ее на свою тележку, тонкие спицы колес заскрипели под ее весом.

Я изучил неглубокий деревянный ящик.

— Я думал, — медленно произнес я, — что пришел осмотреть тело.

— Что?

— В моем