Двор очаровательный и жестокий - Стасия Старк
Тайбрис толкнул меня локтем в бок. Глубоко вздохнув, я вновь с невозмутимым видом сосредоточилась на церемонии. Любое странное поведение могло повлечь за собой неожиданный визит надзирателя. И тогда нас обоих ждала смерть.
Уилкин и Джаэль, получив обратно свою силу, спустились с помоста. Их место, почти пританцовывая, тут же заняла Лина, которой явно не терпелось вновь обрести собственный дар. Отойдя от родителей близнецов, стражники окружили бабушку и дедушку Лины.
Жрица достала океартус. Королевский надзиратель провел рукой над головой Лины.
И улыбнулся.
У меня от лица отхлынула кровь. Тайбрис рядом со мной напрягся, медленно перенося вес с ноги на ногу, и огляделся по сторонам, явно отыскивая выход с площади. Но, конечно, стражники над нашими головами сразу бы заметили любого, кто попытался сбежать.
– Магия удачи, – объявил надзиратель. – Там, где ее быть не должно.
Лина нахмурилась.
– Я не… не…
– Молчать!
Я закрыла глаза. Удача – пассивная магия. Возможно, Лина даже не подозревала, что ее использует.
Бабушка и дедушка несчастной пронзительными, полными отчаяния голосами взмолились о пощаде. Когда я открыла глаза, их головы уже покатились по земле. Королевские стражники расправились с ними в один миг.
Позади меня кого-то стошнило. Слева закричала женщина. Я же бессмысленно смотрела вперед, не в силах осознать, чему только что стала свидетелем.
Лина покачнулась, а потом тишину пронзил ее вопль.
И толпа мгновенно заволновалась.
Кто-то толкнул меня справа, а другой пихнул в левый бок. Кажется, многих охватила паника. Прямо передо мной на колени упал ребенок, зовущий мать, и Тайбрис ухватил его сзади за рубашку и поднял на ноги.
Тем временем королевские стражники направились к Лине. Перестав кричать, девушка попятилась от них, постепенно приближаясь к краю деревянного помоста.
Вдруг из клеток сбоку от площади вырвались несколько кур и, хлопая крыльями, бросились под ноги стражникам. Те, споткнувшись, попадали на колени.
Магия удачи.
Деревенский мясник, внезапно развернувшись, бросился бежать. Его тут же настигла стрела и вонзилась между лопаток. Вторая и третья угодили в позвоночник. Мясник рухнул на землю.
– Никому не двигаться! – проревел сверху стражник.
Все жители, казалось, застыли – пораженные, с широко раскрытыми глазами.
Я перевела взгляд на помост, и к горлу подступила желчь.
Надзиратель, развернувшись, тыльной стороной ладони ударил Лину по лицу. Девушка упала на колени, и он пнул ее в спину, жестом подзывая стражника. Тот, взобравшись по ступеням, рывком поставил Лину на ноги и защелкнул тяжелые кандалы у нее на запястьях.
Девушка, явно потрясенная, опустила голову. Ее единственных родственников убили, а мужа, который мог бы за нее вступиться, у Лины еще не было. Не зря ведь у нас законно разрешалось вступать в брак только по достижении двадцати пяти зим.
Надзиратель повернулся к толпе.
– Испорченные, отвергнутые богами либо препятствующие богам забрать у них силу сворачивают с истинного пути и выбирают дорогу богохульства и потому должны быть сожжены за свои грехи. Наш король настолько озабочен защитой королевства от фейри, что недавно назначил награду.
– Сто золотых монет любому, кто сообщит нам об одном из предателей, – кивнула жрица.
Справа, в нескольких шагах от нас, женщина резко втянула воздух. Оно и понятно. Сто золотых, и ей больше никогда в жизни не придется работать.
Надзиратель обвел взглядом толпу, будто по-прежнему выискивая магию там, где ее не должно быть. В его глазах пылал жар.
Наверняка он услышал стук моего сердца, ощутил запах пота, смешанного со страхом, который теперь покрывал мою кожу. Мир словно отступил, и вскоре я видела только его лицо.
Надзиратель шагнул в толпу, и люди расступились перед ним. Создавалось впечатление, что он направился прямо ко мне, как будто точно знал, куда идти.
Вдруг между мной и надзирателем возник Тайбрис – вроде бы случайно, словно брату не терпелось поздравить Абуса. Я же отшатнулась назад, споткнулась о подол собственного плаща и врезалась в твердую мужскую грудь.
Меня тут же подхватили сильные руки, не позволяя упасть, и мы на несколько мгновений застыли, глядя на надзирателя. Однако тот уже продолжил свой путь, прокладывая себе дорогу между собравшихся на площади людей. Похоже, готовился уехать в следующую деревню.
Я перевела взгляд на мужчину, с которым столкнулась, и перестала дышать.
В его глазах плескалось раздражение, ясно различимое в солнечных лучах. Остальную часть лица скрывал черный шерстяной шарф, а накинутый на голову капюшон плаща не позволял рассмотреть волосы. Невозможно было определить ни его возраст, ни понять, бреется он или носит бороду… вообще ничего.
И все же я его узнала.
Как минимум раз в месяц мне снился мужчина с зелеными глазами. Хотя нет. «Зеленые» – не самое подходящее слово, чтобы их описать. Они завораживали. Глубокие, сверкающие яркой зеленью, с серебристыми крапинками, которые, казалось, притягивали свет. В тех снах мужчина глядел на меня, как будто терпеливо ждал. Порой его глаза внушали тревогу, но иногда дарили уверенность в себе, и я ощущала себя почти в безопасности.
– Смотри, куда идешь, – прорычал он, вновь ставя меня на ноги.
– Прелестно, – пробормотала я. – Что ж, спасибо за…
Однако он уже развернулся и зашагал прочь.
Провожая взглядом неприветливого грубияна, я стряхнула с себя оцепенение. Конечно же я его не знала. Просто меня потрясли события сегодняшнего утра.
Я обернулась, чтобы отыскать Тайбриса. Брат наблюдал за стражниками, которые спускались с крыш, окружающих деревенскую площадь.
– Прис, все хорошо? – Асиния сжала мне плечо. На ее бледном лице с бескровными губами выделялись лишь темные глаза.
Вероятно, я выглядела столь же потрясенной. Конечно, всегда существовала вероятность, что найдется кто-либо из испорченных, но развернувшегося перед нами зрелища не ожидал никто.
– Я справлюсь, – проговорила я. – А ты?
Она просто кивнула. Мы стояли и смотрели друг на друга, а потом кто-то рассмеялся. Этот звук, пробившийся сквозь мрачную толпу, показался настолько неуместным, что Асиния вздрогнула. Мы обернулись.
Абус, на лицо которого вернулись краски, обнимал родных. Его мать улыбалась, отец хлопал сына по спине. Теперь семья Абуса получит пять серебряных монет – подарок от короля. Согласно традиции, здесь же, на площади, состоится празднование, на которое приглашаются все жители деревни – каждый принесет с собой еды сколько сможет.
Отцу Абуса удалось даже выменять поросенка, что с раннего утра жарился на вертеле. Аромат мяса плыл по деревне, проникая в открытые окна и просачиваясь под двери.
При мысли о еде желудок неприятно сжался. Взглянув
