Мститель - Святослав Владимирович Логинов
— Схожу, посмотрю, где стоит такой высоченный домина. Его, небось, издалека видно.
— Смотри, как бы Рард там тебя не убил.
— Я как бы сам его не убил, — твёрдо сказал Ванятко.
Идти по бездорожью, таская в руках непокорливую железину — не самое приятное занятие, но Ванятко упорно шагал, выглядывая, где может торчать небывалый домина о трёх этажах. И он его нашёл совсем близко, на берегу озера, где, по рассказам бабушки, жители села ловили рыбку.
Дом был окружён такими огромными деревами, что даже трёхэтажное строение было за ними не видно. Но оттуда навстречу Ванятке выбежали охранники. У них были короткие кривые ноги, длинные кривые руки и головы тоже кривые, хотя и не понятно, где и куда они искривлены.
— Гу-гу! — грозно закричала стража.
— Ура! — ответил Ванятко. Ему не было страшно и не хотелось бежать, хотя сражаться со стражей, это не енотов пугать и не лис за хвосты дёргать. Но он столько победил рослых лопухов и жилистой крапивы, так неужто ему бояться этих криворуких? Вот только копья… — копий у лопухов не было.
И тут из-за спин стражи вышел их хозяин. Рард был невысок ростом и тоже немыслимо крив. В руке он сжимал изогнутую саблю, которой непрерывно поигрывал.
— Ты смотри, кто явился?.. Ты почему не сдох, мелкая дрянь? Я оставил тебя подыхать. Но ничего, не получилось тогда, добью сейчас.
Рард замахнулся своим самосеком. Он не пытался фехтовать, а просто тяпнул, как бьют по полену. Очевидно он не ждал, что Ванятко сможет защищаться. Ванятко попытался парировать удар. Сталь шкрябнула о сталь. От такого удара клинок должен был вывернуться из руки и брякнуться где-то в стороне, но нелепая железяка вросла в запястье и никуда не делась, пронзив руку острой болью. Ванятко невольно качнулся вперёд и, сам не понимая, как это случилось, ткнул Рарда в жирное брюхо. Колдун взревел, харя его исказилась. Ничего человеческого в ней не осталось, но и звериного тоже — не бывает в лесу таких зверей. Лапа с когтями, может и не такими большими, как у медведя, но острыми, какие только у совы увидишь, взлетела и опустилась на волос не достав Ваняткиного лица. Зато Ваняткин кулак, из которого гребёнкой торчали клыки серебряного браслета, попал в цель, прочертив по морде глубокие шрамы.
Второй удар, третий! Жёлтые немигающие глаза были выбиты, бурая кровь стекала на грудь. Рард вслепую зашарил вокруг в поисках выпавшего оружия. Ванятко отступил немного и, заранее приготовившись к приступу боли, рубанул по злодейской руке.
Боль была неимоверная, но всё же Ванятко твёрдо произнёс:
— Это тебе за того мальчишку, которому ты выцарапал глаза и отрубил руку. Мне нет никакой радости мстить тебе, но так будет справедливо.
Рард уже не пытался сопротивляться, лишь извивался наподобие полураздавленного червяка, но Ванятко, собравшись с силами, рубанул ещё пару раз, не загадывая, куда попадёт, и вдруг увидал, как огромный трёхэтажный домина рушится, вздымая клубы пыли. Каменные плиты, кирпичи, брёвна — всё валилось в одну кучу, в которой ничего было не разглядеть. А следом корявые стражники, продолжая орать своё «Гу-гу!», принялись лопаться один за другим, оставляя после себя кучи сора.
Досмотреть до конца картину разрушения Ванятко не смог. Раненая рука терзала слишком сильно.
— Баб-бушка! — мявкнул Ванятко, с трудом поворачиваясь в сторону далёкого дома. — Бабушка, больно!
Стальную полосу, которая спасла его в поединке с Рардом, а теперь готова была убить, пришлось нести, придерживая левой рукой. Каждый шаг причинял несоразмерные страдания. И было этих шагов несчётное множество. Но, если идти, не останавливаясь, то любое множество кончится. Вот и дом, и бабушка, разумеется, занятая обедом.
— Бабушка, помоги. Мне не снять…
Бабушка живо сдвинула со стола кухонную утварь, Ванятко уложил руку со стальным наростом. Из-под чёрного с разводом закалки браслета сочилась кровь, своя, алая.
— Я эту саблю на выгари нашёл и ею чёрного колдуна зарубил, а она к руке приросла и не снимается.
— Это не сабля, а обломок косы. А что с ней колдовской огонь на пожаре сделал, не нам с тобой судить. Снимать эту штуку надо срочно, иначе без руки останешься.
— Мне и так больно…
— Терпи, говорю! Будет больней!
Бабушка навалилась на Ванятку, лишив его всякой возможности биться. Острые, куда там сове, когти впились в здоровую кожу чуть выше чёрного браслета.
— А-а-а!!!
— Терпи, тебе говорят!
— А-а-а!.. больно же!..
С громким лязгом обломок косы упал на пол. Бабушка приникла к ране, принялась слизывать кровь.
— Ой, бабушка, что ты делаешь?
— Кровь остановить надо? У меня аптек для тебя не запасено. Серебряный браслет пусть на руке будет, от него вреда нет, а косу на стенку повесим, на тот случай, если она тебе больше никогда не понадобится.
— Бабушка, что ты говоришь? Пусть висит, чтобы не понадобилось. Надо наоборот.
— Всё правильно сказано, понимать должен. Ты уже большой, с чёрным магом сразился. Тебе всё знать пора. Ну так слушай.
— Бабушка, я и так всё знаю.
— Бабушка, говоришь? Нет у тебя бабушки, и никого нет. Отец в бою погиб, и мама рядом с ним, а тебе был год от роду, ты спал и ничего не слышал. Бабушка с ухватом в руках вышла навстречу убийцам, чтобы тебя спасти. Там её копьём проткнули. А я, ты уж прости, Ванятко, испугалась и убежала. Заныкалась в бурьяне и ворохнуться не смела. Злой колдун поглядел на тебя и сказал: «Я тебя убивать не буду, ты сам тут подохнешь от голода и одиночества. А я стану глядеть на твою смерть и радоваться».
— Я знаю, он часто так говорил.
— А потом, когда враги ушли, ты проснулся и заплакал. Я услышала и вернулась. Вылизала тебя, отогрела, выкормила мышами и воробьиными яйцами. Вон какой вырос: боец, мститель! Ты не беспокойся, рука заживёт, только тебе спать надо больше. Во сне раны хорошо заживают.
— Я не могу, рука очень болит, — ответил Ванятко сонным голосом.
— Ничего, у тебя всё получится, ты же сильный. Так что, спи мой хороший, спи котёночек. Завтра проснёшься человеком.
