Мститель - Святослав Владимирович Логинов

Святослав Логинов

Мститель

Сабля, выструганная из молодой рябинки, высушенная и хорошенько отточенная, самое верное оружие не только против беззащитных одуванчиков, но и против могучих репьёв, что вымахивают в середине лета.

— Ванятко!

Всё понятно, у бабушки готов обед, и она зовёт внука кушать. Немного рановато, но ничего страшного. Если бы бабушка могла, обед она готовила бы пять раз на дню и каждый раз кликала бы Ванятку.

— Иду!.. — Ванятко был послушен, тем более, что никаких запретов на него не накладывалось: гуляй, где хочешь и когда хочешь, занимайся, чем угодно. Единственное — предупреди бабушку, куда собрался идти. И, по возможности, не пропускай обед. Хоть поесть можно и потом, когда вернёшься.

— Я после обеда хочу на холм подняться, где выгарь. Возле дома я всех репьёв победил, а там крапива в три моих роста, и лопухи стоят, как генералы. Но я их порублю.

— Воюй. Только смотри крапивой не ошпарься.

— Ничего. У меня сабля есть, я с нею против медведя выходил, так он от меня галопом убежал. А на ноги я коты надену.

— Молодец. Но всё равно, будь осторожен. Если кости увидишь, не подходи и не трогай.

— Чьи кости?

— Людские. Там деревня была большая, люди жили, а потом пришёл страшный колдун Рард, деревню сжёг, людей поубивал, а тела так и оставил валяться.

— Я не буду трогать.

— Умница. Тогда — беги.

Ванятко редко бывал на холме, где сплошным рядом располагались старые выгари. Гораздо приятнее было в лесу. Лес бывает хмурым и солнечным, но всегда приветливым. В лесу полно зверей, порой огромных и зубастых, однако ничуть не страшных для Ванятки, искони живущего в этих местах. Это они боятся Ванятку и стараются уйти с его дороги. Вот на выгарях всегда тревожно, а теперь, когда бабушка сказала, что на холме стояла деревня, сожжённая злым колдуном, стало ещё и страшновато.

Но раз уж пришёл сюда — удирать не годится, хотя и сражаться со здешней крапивой охоты нет.

Ванятко шагал по хрусткой, выжженной земле. Игрушечную саблю он крепко сжимал в руке, хотя и не знал, поможет ли деревянная игрушка против тёмного волшебника, который целую деревню испепелил.

Под ногой ярко блеснуло что-то светлое. Ванятко ковырнул концом сабли и извлёк из земли браслет или что-то очень на браслет похожее. Один бок находки был оплавлен, растёкшийся металл острыми сосульками торчал вперёд.

Правая рука была занята деревянной саблей, Ванятко надел браслет на левую. Браслет встал, как влитой, металлические колючки нависали над пальцами, ничуть не мешая кулаку.

Эх, найти бы ещё второй браслет, чтобы на обеих руках были!

Прошёл на следующую выгарь и, как загадывал, увидел торчащий из хрусткого праха браслет. На этот раз он был явно железный, хотя и не поржавел ничуть. Давний огонь окрасил железо радужными разводами.

Ванятко оставил саблю, наклонился и просунул руку в чёрное от времени кольцо. Рука легко прошла внутрь, но когда Ванятко попытался вытащить её, оказалось, что рука не выходит. Кисть, позволившая просунуть руку туда, назад не выпускала. Ванятко потянул сильнее. Никакого результата, острый край впился в кожу и, казалось, сейчас рассечёт её.

А что на том конце, который уходит в землю? Не сидеть же здесь, словно прикованный, не в силах освободиться? Вдруг там цепь? Тогда сиди, ожидай, когда бабушка найдёт и выручит. А он уже не маленький, так что, возможно, сидеть придётся долго. Теперь Ванятко понимал, зачем бабушка требовала, чтобы он говорил, куда собирается пойти.

Ванятко перекинул деревяшку в левую руку, принялся ковырять жёсткую почву.

— Только бы там не цепь, — бормотал он. — Если это начало цепи, то я пропал.

Оказалось, не цепь, но немногим лучше. Малость повозившись, Ванятко вытянул на свет стальную полосу, длиной чуть не в Ваняткин рост. Полоса была слегка изогнута и заточена, словно сабля. Только вместо черена, за который можно держать, наварено кольцо страшно терзающее руку и не дающее саблю отпустить.

Всё же, теперь можно встать и идти, выставив перед собой разящий клинок. Идти к бабушке, она поможет снять железо. Но сначала посмотреть, что ещё осталось на выгарях.

Придерживая левой рукой металлическую полосу, Ванятко отправился в путь. Перед ним оставалось, кажется, последнее выжженное место, и хотелось досмотреть всё до конца, тем более, что человеческих костей на виду не валялось. Зато впереди показалось тёмное пятно, словно кто-то сидит прямо на земле, уткнув голову в колени.

Ванятко подошёл ближе. Перед ним действительно сидел человек.

— Ты кто?

Сидящий поднял голову, и Ванятко увидел, что у того нет глаз. На лице зияли две чёрных дыры.

— Не знаю.

— Как это, не знаешь? Вот я — Ванятко, мы с бабушкой живём вон там. А тебя, как зовут?

— Забыл.

— Так не бывает. Что угодно можно забыть, а себя самого — нет.

— Себя, как раз проще всего забыть.

— Но ты же не всегда сидел на земле. Где-то ты жил, и кто-то тебя звал по имени.

— Может быть и звал. А вот тут был дом. Я жил там вместе с родителями и другими людьми, которых я не помню. Опять же, не помню, как жил, но, наверное, хорошо. Но потом явился чёрный колдун Рард и объявил, что мы будем его рабами.

— Зачем ему рабы, если он колдун? — спросил Ванятко.

— Бить их плетьми. Он злой колдун, ему без этого скучно.

— Понятно.

— Люди не захотели в рабство и прогнали колдуна. Тогда Рард наколдовал полк злых солдат, и они убили всех людей и сожгли дома. Я ещё не был взрослым, но взял топорик и пошёл воевать с Рардом. Но колдун засмеялся, взмахнул огромной саблей и отрубил мне руку. Потом выцарапал глаза. У него на руках здоровенные когти, больше, чем у медведя. Этими когтями он выдрал мне глаза, чтобы я ничего не видел. А после этого сказал: «Я не буду тебя убивать, ты сам подохнешь, не сходя с этого места, а я буду смотреть на твою смерть и радоваться». Это всё, что я помню о себе и своей жизни.

— Ты, что же, так и сидишь тут без глаз и с одной рукой?

— Я умер ещё тогда; истёк кровью, а мёртвому без разницы, где сидеть.

— И где живёт проклятый колдун? — спросил Ванятко, чувствуя, как наливается жаркой ненавистью приросший к запястью клинок.

— Этого никто не знает. У Рарда огромный дом о трёх этажах,