Волчонок - Варвара Шихарева
Так уж повелось, что в любом Ирийском княжестве бок-о-бок живут общие по языку, но разные по верованиям и укладу люди, поэтому нет ничего удивительного в том, что рати Владык очень сильно разнятся между собой и даже отряды одного войска имеют, помимо княжеской эмблемы, свой собственный штандарт. В той войне триполемский князь, в согласии с заведёнными на Ирии обычаями, сам возглавлял делящийся на десять сотен отряд, будучи в нём и старшим, и главою первой сотни. Эти, с ног до головы, закованные в массивную броню, грозные конники именовались "Золотыми" и их знамя в точности повторяло родовой демеровский герб -- на тёмном пурпуре золотой василиск терзал человеческий череп. Многочисленные "Грифоны" и "Рыси" были тяжёлыми пехотинцами -- копейщиками и лучниками, а нанятые князем в Скруле "Волколаки" считались лёгкой конницей, хотя не брезговали сражаться и в пешем строю, а в лесах чувствовали себя вольготнее, чем на открытых просторах
Вообще-то обитатели сплошь покрытого заповедными пущами Скрула редко идут в найм к другим князьям, но в тот раз получилось так, что лесное княжество уже несколько лет находилось в мире со всеми соседями. Обычаи же скрульцев таковы, что полноправным членом общины у них может считаться либо опытный, добычливый охотник, либо заматеревший в походах воин. Вот поэтому, когда один из входящих в Совет Волчьего рода старейшин решил размять начавшие скрипеть без дела косточки, к его поначалу небольшой дружине тут же присоединилось множество молодых, не имеющих права голоса, воинов и охотников - пришли даже два десятка молодых "Бэров" из рода Медведя! Брунсвик принял всех и повёл свой отряд в Триполем. По слухам, тамошний князь (бывший, к тому же, старым союзником скрульского Владыки Моргена) собирался поддержать Лакон в его сваре с Крейгом. Но обещающий быструю победу и богатую добычу поход неожиданно перерос в настоящую войну - Владычица Ленда Нахимена, которую в Триполеме именовали не иначе, как Железной Княгиней и Демоницей, поддержала уже проигравший две битвы Крейг, а всегда жадный до чужих земель Амэн не преминул встрять в начавшуюся междоусобицу...
В битве у Чёрной Речки Нахимена подтвердила все, данные ей прозвища и теперь смертельно усталые, отрезанные от основных войск "Волколаки", пытались укрыться в глухих дебрях от упорно преследующих их лендовцев: "Совы" и "Ястребы" шли за ними по пятам и лишь тяжёлые "Молниеносные" завязли на перевале... По странной прихоти, удача, так долго демонстрировавшая "Волколакам" своё полное пренебрежение, впервые улыбнулась ратникам как раз тогда, когда от меня отступилась хворь: встреча с "Совами" окончилась победой отцов, и они сочли это совпадение добрым знаком. Ну, а когда ещё через пару дней "Волколаки" обнаружили в одной, хорошо скрытой расщелине, покинутый обоз с провиантом, виновником торжества вновь был признан я! Эйк уверил всех, что нипочём бы не додумался сам заглянуть в засыпанную нетронутым снегом лощину, но я так серьезно и не по-детски пристально смотрел в ту сторону... Как оно было на самом деле, я, конечно, сказать не могу, но скорее всего, удача вернулась к моим отцам тогда, когда они вновь обрели присущие им боевые ярость и задор, а моя роль во всём этом сводилась лишь к тому, что возня с младенцем хоть как-то отвлекала "Волколаков" от грустных мыслей!
Как бы то ни было, вскоре Брунсвик окончательно оторвался от неугомонных "Ястребов" и смог вывести отряд к своим; Демер начал собирать рассеянные войска и отправил зов о помощи до сих пор стоящему в стороне от всеобщей вражды Моргену, а война... Война продолжалась ещё целых девять лет! На ней я и вырос: среди "Волколаков" -- жестоких и отчаянных, но при этом всегда честных и искренних в своих суждениях; суровых и недоверчивых ко всему миру, но подарившим мне всю теплоту и ласку, на какие только были способны их сердца, и большая часть моих самых первых воспоминаний связана именно с ними...
Мерная поступь коней, колеблющийся высоко в небе серо--белый, украшенный волчьими хвостами штандарт; лица в неизменном боевом окрасе; грубые серые куртки с кольчужными вставками и твердые из-за мозолей руки... А ещё запах конского пота и железа, кровь, хриплые крики; дикое разрубленное напополам лицо с выпученными глазами, звон, грохот! Мои отцы никогда не разлучались со мною и брали даже в самые жестокие и лютые сечи: когда я был ещё совсем несмышлёнышем, конные "Волколаки" просто привязывали меня к себе за спину, ну, а когда я стал постарше, отцы начали усаживать меня в седло позади себя и я крепко вцеплялся в проклёпанный бронзовыми бляхами "Волколачий" пояс...
Но особо мне памятны наши с отцами привалы: в сгущающихся сумерках у костров раскладываются попоны; тянет дымом и острым запахом во всю булькающей похлёбки. "Волколаки" правят оружие и чинят сбрую, неспешно переговариваясь: Ламерт, как всегда, тихо напевает, куховаря, Эйк и Аррас обсуждают грядущий бой или достоинства взятого недавно приступом города... Но даже они стихают, когда Брунсвик начинает рассказывать о делах давно минувших дней. Вначале старшой, хмуря кустистые брови, пристально смотрит на пляшущие языки огня, и лишь потом неспешно начинает своё повествование.
-Вот сегодня мы стоим возле Девятиголового Холма, а кто из вас знает, почему он так называется?.. Так я и думал, что никто. Времена идут, люди меняются и теперь забывается даже то, что не должно быть забыто, так что слушайте стариков, пока они живы, а услышав их рассказ, не забывайте о нём, а в свой черёд дальше передавайте... Когда то, в незапамятные времена наш край почти весь год укрывал снег - зима была невероятно длинной, а лето - совсем коротким, не более месяца, а потому ирийцы хлеб тогда не сеяли и города не строили. Жили небольшими поселениями по родам, а занимались охотой да рыбалкой. Прокормиться тогда было трудно, и за охотничьи угодья между родами шла борьба, но Железный Волк и Большой Медведь никогда не пренебрегали просьбами своих детей, да и другие божества - те, кого теперь называют Семёркой, чаще откликались на людской призыв. Жизнь, конечно, была трудная, но зато - честная, да только сами люди ей конец и положили. В те времена, раз в год на Праздник Трав, все ирийцы собирались вместе, чтобы почтить богов. В это время запрещалась любая вражда и
