Записки охотника из Паутины - Серж Юрецкий
– Твою ж… – забористо выругался я. – Чего тебе надо?
– Я Доро Великолепный, – представился он вместо ответа.
– Ага, понятно, – кивнул я. – И это… насчет «Великолепный» – не верь! Врут все.
Доро нахмурился:
– Ты явно не понимаешь, с кем связался.
– Не-а. И это не я с тобой связался, это ты ко мне прицепился! Так что отвянь, если что не устраивает!
Доро покачал головой.
– Молодой, наглый, но не дурак, – охарактеризовал меня он. – Ты напоминаешь одного моего друга. Его убил дракон.
– Угу, я тут при чем?
В выражении глаз моего собеседника что-то поменялось.
– Просто захотел тебе помочь. Ты выглядишь совершенно потерянным.
Перед моим внутренним взором вновь встало лицо с тонкими чертами и огромными изумрудными глазами, мелькнули рыжие локоны…
Кишки скрутило невыносимой болью, я огляделся вокруг в поисках привычного лекарства, не нашел, прикрыл глаза и ответил неожиданно хриплым голосом:
– Мне не нужна помошь… Во всей Вселенной нет никого, кто бы мог мне помочь.
– Брось, парень! – Доро похлопал меня по плечу. – Все проблемы разрешимы, кроме смерти.
– Ты прав, старик, – согласился я и встал. – Ты железно прав. Со смертью ничего не попишешь.
Я вышел на порог заведения и вдохнул обжигающе холодный воздух.
Мороз – градусов двадцать, на небе – ни облачка. Электрически-белый диск солнца и слепящий блеск снега. Мне показалось, или в синеве небес действительно промелькнула парочка драконов? Что за мир-то такой?
Сказать правду, мне доводилось бывать во многих мирах Паутины, я уже насмотрелся чудес, и удивить меня непросто. Но драконы… Их я действительно увидел впервые.
Огромные крылатые ящеры пронзали небеса подобно паре истребителей – красивые, грациозные, опасные… Я зачарованно следил за полетом сказочных созданий, их, казалось, неторопливым приближением. Вот уже можно рассмотреть все изгибы перепончатых крыльев, сияющую на солнце броню, оскаленные, хищно заостренные морды…
Один из ящеров лениво опустил голову, чихнул пламенем – дом на краю поселка вспыхнул. Округа огласилась криками, треском горящего сухого дерева, заметались перепуганные люди. Я видел, как дракон пошел на снижение, когтистые лапы вытянулись в поисках жертвы…
Спотыкаясь и падая, по улице бежал мальчишка-оборванец. Шансов у него не было, крылатый охотник стремительно настигал.
Слабо соображая, что делаю, я выхватил из-за пояса наваху и рванул наперерез дракону. Перед глазами мелькнуло гигантское крыло, последовал мощный удар в грудь, и меня отбросило в сторону. Ослепляющая боль в затылке, тьма…
Я отключился, казалось, на пару секунд, а когда снова открыл глаза, все было кончено. Драконы улетали на север: туда, где на самом горизонте темнела горная гряда. В поселке полыхали пожары, беспорядочно суетились люди…
Мальчишка? Нет, я не хотел знать, что с ним случилось…
Скрип снега под тяжелыми шагами; напротив меня остановился Доро. Протянул руку, помог подняться.
– Только г’рох полезет на охотящегося дракона! – припечатал он.
– Там был ребенок, – попытался я оправдаться.
Доро неопределенно пожал плечами.
– Идем в трактир, нечего мерзнуть, – сказал он.
– А-а… – Я посмотрел в сторону пожарища.
– Без нас справятся. – Доро подтолкнул меня в нужном направлении.
Мы устроились за столиком в углу, и уже знакомый разносчик быстренько соорудил нам обильный ужин.
– По какому случаю пир? – поинтересовался я.
– По поводу твоего второго дня рождения. Ты хоть соображаешь, что чуть не погиб?
– Да? – Я снова почувствовал глухое раздражение. – Очень жаль!
– Ешь давай! – буркнул Доро. – Потом сожалеть будешь.
Я послушался и с удивлением обнаружил, что проголодался.
– Ты ведь из этих… – через какое-то время проговорил мой сотрапезник.
– Из каких? – напрягся я.
– Ну, такой же, как твой дружок Регги, – пояснил он. – Из того странного места, что называют Паутиной.
Я чуть не подавился от неожиданности.
Паутина, изнанка реальности, кратчайший путь между мирами, чудесное творение Великого Мастера… Место, доступное далеко не многим, и распространяться о нем не принято. Тогда откуда это известно сему аборигену? Или же он не тот, кем кажется? Нет, «паука» я бы почувствовал. Как говорят, рыбак рыбака…
Я отложил надкушенный кусок окорока, внимательно посмотрел на нового знакомца.
– Откуда ты знаешь о Паутине? – спросил я.
– Я много чего знаю, – пояснил Доро, – а Регги, когда напивается, бывает болтлив.
Я кивнул. Вполне приемлемое объяснение. Однако от скользкой темы надо было уходить, и я перевел разговор на недавние события.
– У вас здесь всегда так весело? – спросил я у Доро.
– Весело? – переспросил он.
– Ну, драконы, пожары…
– Только зимой. Летом эти твари уходят во владения Твелли.
Я не стал уточнять, кто такой Твелли, только покивал. А Доро продолжил:
– Снежные драконы – проклятие моего народа. Давным-давно один из первых правителей Халлидарра сильно прогневил Ледяное божество, и в наказание Твелли наслал на нас эту страшную напасть. Уже много веков подряд они приходят с первым снегом и остаются до весны, разоряя жилища и поедая людей!
– И все их терпят и принимают как данность, – ввернул я.
– Это ты зря, чужак! – грохнул Доро кулаком по столу; миски с варевом подскочили, а из-под кулака по столешнице зазмеилась трещина. И это при том, что столы здесь не деревянные, а из сланцевых плит. Пожалуй, в нелепом прозвище Великолепный что-то есть… – Мы умеем сражаться с драконами! Проблема в том, что эти – простые охотники. Чтобы избавиться от проклятия Твелли, нужно убить их предводителя, а это невозможно.
– Почему?
– Он живет в северных горах и никогда не участвует в налетах… – Доро на секунду замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать. – Много смельчаков ушло в горы. Ни один не вернулся.
Повисла тишина. Я призадумался, глядя в опустевшую тарелку. Некстати вспомнилось высказывание, что из десяти охотников на драконов выживает лишь один – тот, который на охоту не ходил. Ну что на самом деле можно противопоставить многотонному летучему крокодилу, закованному в броню?
Сразиться ли мне с драконом? Перспектива щекотала нервы и пробуждала к жизни азарт битвы. Убить дракона? Может, я и придурок, но даже мне хватает ума понять, насколько самоубийственна для меня эта затея. Вот только жить мне незачем, а лучшего способа покончить со
