Избранница Серых холмов (СИ) - Иванова Инесса
Не успела я договорить, как по выражению лиц королевы и советника поняла, что именно этого они и добиваются. Мало посадить Уну на трон, надо придать её царствованию подобие законности.
А так получается, что никто и не виноват. Сиды — загадочные подземные жители, чьи цели и желания неведомы тем, кто живёт под солнцем.
— Конечно, если вы знаете о бастардах вашего отца, это было бы идеальным решением проблемы, — вкрадчиво произнёс Галвин, воспользовавшись возникшей паузой и игнорируя недовольный взгляд Жиннивер.
Возможно, он хотел услужить нам обеим, оставляя себе прикрытие на случай, если я действительно что-то знала о незаконных дочерях отца. Но, увы, я вообще сомневалась, что они были.
Отец безумно любил мать и горевал после её смерти, если бы не Жиннивер, являющаяся её приближённой и вовремя оказавшейся в постели короля-вдовца, воспользовавшись некоторым сходством с покойной женой, на троне моих предков сидела бы я.
А так, поняв, что натворил, он исполнил закон и женился на Жиннивер, сделав её на время королевой. А потом сошёл с ума и отправился бродить по свету.
Поговаривали, что всё сложилось весьма кстати для новой королевы, но вслух никто не возражал. Законность передачи власти была соблюдена.
А ведь мне скоро исполнится сотня лет, значит, я стану совершеннолетней и должна буду принять трон предков от Жиннивер.
Письмо короля фейри стало для неё спасением и решением всех проблем. Иногда я и сама думала, что судьба прокляла мой род!
— Я не знаю других дочерей отца! — опустила я голову, сдерживая слёзы.
— Тогда и говорить не о чем, — холодно сказала Жиннивер, давая знать, что разговор окончен, и я могу удаляться к себе. — Меви, собирай вещи. Только самое необходимое. Не думаю, что у сидов тебе понадобятся местные наряды.
Я поклонилась и, распрямившись, произнесла:
— Бойтесь, ваше величество! За два дня многое может измениться.
И, не дожидаясь ответа, вышла прочь.
***Я вернулась к себе, ощущая пустоту в сердце и в голове. Теперь не перед кем было изображать несломленную несчастьями наследницу рода. Можно было кричать, ругаться, но всё это не имело значения и не могло хоть как-то отсрочить неминуемое.
— Что с вами, арта? — спросила Кхира, моя личная служанка, выбранная ещё матерью.
Она одна из немногих, кто остался с опальной принцессой даже после воцарения королевы Жиннивер.
У Кхиры были мягкие, слишком тёмные для мелиад — дриад, связанных с ясенями и не признающих иных деревьев, — руки. Когда наступала весна у всех кожа приобретала зеленоватый оттенок, но никогда не становилась такой смуглой, как у Кхиры.
Говорят, её мать изменила мужу с заблудившимся в наших лесах фейри, поэтому нынешняя королева ничуть не возражала против того, чтобы Кхира осталась со мной. Кому ещё пригодится служанка не чистой крови?!
— Меня хотят отправить к сидам, — еле слышно выдохнула я и тяжело опустилась на постель, чтобы поплакать над злосчастной судьбой. Но служанка, ставшая мне почти подругой и сестрой, не дала предаваться унынию, предпочитая, как обычно, расспросить всё о грядущем несчастье, чтобы заранее решить, что нам делать.
Выслушав мой рассказ, она нахмурилась и забарабанила пальцами по деревянной крышке сундука, где хранились моё приданное.
— Зачем же сидам мелиада? — спросила она, будто я могла это знать. — Простите, арта, конечно, дела Благого двора нам неведомы. И всё же, думаю, я пойду к королеве и попрошу, чтобы вместе с вами отправили и меня.
— Это и так произойдёт, не бойся, — улыбнулась я, видя, как Кхира засуетилась и собиралась вопреки страху отправиться к Жиннивер. Та могла счесть поведение служанки дерзостью и услать её в качестве дара другому городу, например, к дриадам, поклоняющимся дубам. Их царство находилось в четырёх днях пути на запад.
— Да мне с вами не страшно. Хоть в огонь, хоть в воду, хоть под землю, — начало было Кхира, но на слове «огонь» вздрогнула, заставив и меня поёжиться, как от холода. Мы ненавидели огонь, тот самый, которым пользуются фейри и люди, настолько сильно, как первые ненавидят холодное железо. — Как считаете, зачем вы сидам?
— Наверное, чтобы прислуживать на пирах, — пожала я плечами. До этой минуты я не задумывалась о том, что от меня потребуют. Из подземных чертогов нет возврата.
— Нет. Для этого и люди сгодятся. Или не слишком знатные фейри. А вы особа королевских кровей, — Кхира ходила по круглой комнате, прижав руки к груди, и размышляла вслух: — Вдруг вас ждёт замужество?
И она остановилась, округлив тёмные глаза-пуговки. Вся она была такой: маленькая, юркая, смуглолицая и худая, как юный побег ясеня.
Кхира не раз говорила, что своим присутствием только оттеняет мою красоту, но я отмахивалась от лести: среди мелиад я считалась миловидной, не более. И слишком задумчивой, в чём некоторые сановники мачехи усматривали наследственную склонность к безумию.
— Неважно, что ждёт. Важно, что я больше никогда не поднимусь на поверхность. Вряд ли в подземных чертогах растут ясени, — ответила я как можно спокойнее, хотя внутри бушевала буря. — Я хотела дать тебе поручение. Иди и разузнай, прибыли ли Ищейки, да расскажи потом, как они выглядят и ведут себя.
На самом деле мне это было безразлично. Я хотела пойти к Главному Ясеню, которому уже несколько тысяч лет, и спросить о том, что волновало меня более прочего. Можно ли избежать судьбы и стоит ли ей противиться?
Кхира помчалась выполнять поручение, и я осталась, предоставленная самой себе. Никто меня не тревожил, вероятно, предполагалось, что я впала в такое уныние, что лучше оставить обречённую в покое. А то мало ли, исчезнет, как её отец…
Другими словами, ничто не мешало мне отправиться туда, куда я планировала.
***Пока я не выбралась из Авелина, за мной никто не следил.
Город наш был большим, но по меркам фейри всё равно оставался деревней. И королева наша была для чужаков всего лишь старейшиной племени. Впрочем, мелиады не обижались, фейри чтут свои традиции, а мы — свои.
Так повелось от Начала времён, и, слава Духам, никто не собирался этого менять. Королева мелиад обладала безграничной властью над своим народом, но не над всеми дриадами и уж тем более не над фейри. Формально мы подчинялись королю Оберону и её величеству Титании, поэтому мачеха и ухватилась за королевскую волю отца фейри, пытаясь сменить линию престолонаследия.
Авелин был чудесным городом-государством. Дороги никогда не шли прямо, закручиваясь вокруг Главного ясеня, образуя ярусы. Королева, я и сановники жили на верхнем.
Только со стороны кажется, что наш город — небольшое поселение, раскинувшееся в роще. Чтобы увидеть ярусы, надо быть мелиадом.
Внутреннее зрение развито у нас лучше всех в Фейвильде, а умение прятаться доведено до искусства, поэтому я по незримым тропам добралась до Главного ясеня меньше, чем за треть кверла. В тени его могучей кроны всегда царила прохлада, а у подножия не встретишь ни души. Не считая вездесущих пикси, маленьких злобных существ, обожающих шутить над путниками. Но невидимые пикси никогда не спорили с мелиадами и старались не возникать в нашем присутствии.
Вознеся молитву, я перешла к делу. Пересказывать всё подробно смысла не имело, достаточно было приложить ладонь к мощным корням, кольцами удава выступающим из-под земли. Но я не успела этого сделать.
Вдалеке послышались голоса. Нездешние, и говор у них не тот, что у мелиад. Пока ещё я едва улавливала их, значит, говорившие находились шагах в пятидесяти от того места, где я стояла.
Меня взяла досада. Надо же чужакам сбить мой настрой на исповедь! Теперь я ни за что не смогу сосредоточиться на визуальных образах! А другого шанса не будет. Как там сказал Галвин, Ищейки прибудут с минуты на минуту.
«А вдруг это они?» — подумала я и заспешила на звук голосов. Верно, больше-то и некому. Чужаки не переступают границу Авелина просто из любопытства.
