Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Ашамаэль видел, как архимаг силится встать на ноги. О да, жалкий старик ослаблен! У него хватало сил отбиваться от выпадов теней, но против падшего у него теперь шансов нет. Немедля, Ашамаэль замахнулся посохом, чёрное остриё в виде трёх длинных штыков сверкнуло в закатном солнце. Стремительным шагом чернокнижник сократил расстояние и нанёс смертельный удар, целясь в горло. На потемневших губах блуждала странная полуулыбка, с уголков тонкой струйкой текла кровь, а руки дрожали от странного возбуждения. Взгляды магов пересеклись, и в глазах Аркейда искаженец прочитал твёрдую уверенность когда-нибудь взять реванш.

«Только сейчас? Только сейчас он понял, наконец?!» — Впрочем, чернокнижник не успел отреагировать, ибо чёрная сталь уже вонзилась в деревянную поверхность. Но колдун буквально испарился в ветвлениях синей энергии. Хотя, на полу остались капли крови… Странно, но факт бегства архимага ничуть не разозлил Ашамаэля. Тот лишь задумчиво хмыкнул и выдернул посох из пола. Взгляд чародея устремился туда, где уже должна была подходить королевская армия, а это значит, что пора встречать гостей. Используя остатки сил, чтобы перенестись к границам замершего алого леса, падший эльф подошёл к одной из пробитых стен. Дул раскалённый ветер, выхватывая из обломков лёгкие щепки и листву, по небу неспешно плыли прозрачные ржавые облака, сквозь которые пробивалось тусклое солнце. В воздухе кружилась пыль и оборванные листья, среди изменившихся деревьев виднелись брошенные стяги и флаги лесных эльфов. Ашамаэль был уверен, что он победил, полностью и безоговорочно.

Маг подался вперёд и тут же обратился в чёрную тень, в считанные минуты проносясь над лесом. Приближаясь, он уже видел собственные стяги, где на фоне звезды красовалось изображение чёрного посоха. Слышался вой труб и гром набата, ибо эльфы уже видели тварей, ждущих их на границах лесов. Слышались крики, отрывистые команды. Вот уже маг увидел, как перед алой границей на снегу в шеренги выстраиваются пикинёры, и вздымают копытами снежные облака рыцари Сиралиона. Крепкая воля Ашамаэля сдерживала беснующуюся тёмную орду, скопившуюся перед эльфами. Переменчивой тенью маг кружил над войсками, наслаждаясь моментом. Из алых крон показались огры, загремела команда, и лучники натянули тетивы. Тут-то между двумя воинствами и опустилась волна тьмы, и средь тени показался Ашамаэля, представший обеим сторонам словно жуткий призрак. Эльфы замерли в замешательстве, когда король в безмолвной команде поднял руку, приказывая опустить оружие. Навстречу чернокнижнику шли двое — Скаррестинуор и Иирс, и если маршал в безмолвной злобе взирал на владыку, то дракон с восхищением смотрел на тёмное войско. Точнее то, что от него осталось. Но и этого было более, чем достаточно.

— Лесные эльфы предали нас! — объявил чернокнижник. — И в неравно бою пали перед Сиралионом! Проход свободен, — но в глазах эльфов маг видел только страх и ужас, который усилился, когда подоспела гвардия Морн-Тир. Воины эльдар видели последние события, подоспев к лесу несколько часов назад, и теперь больше боялись своего короля, чем уважали, ибо Скаррестинуор справедливо заявил, что все это дело рук самого Ашамаэля.

«Но почему они боятся?! Они что, не понимают?!»

— Я должен был догадаться, как ты поступишь… Какой же я идиот! Что ты наделал?! — голос маршала быстро сорвался на крик.

— Да, ты идиот, — прошипел чернокнижник, ощущая, как подступает дурнота, а силы медленно покидают руки и ноги. Мысли начали путаться. — Я говорил тебе, что пройду через этот лес любой ценой. Любой! Ты меня понимаешь, Иирс? Если мы двинемся в обход лесов, дроу успеют подготовиться к обороне, они окрепнут, и тогда война обречена!

— Вся эта война заведомо обречена на провал с тобой!!! — в ярости закричал воин. — Ты развязал её только ради своего тщеславия!

Глаза мага вспыхнули холодным огнём. Они действительно не понимают. Неужели тьма настолько сильно пугает их? Раз так, зачем это всё? Свет… Тьма… Да какая разница?! И люди, и эльфы страшатся необъяснимого, страшатся того, кто сильнее их, даже если этот кто-то их король. Неужели дело в чести, благородстве, самоотверженности? Почему они так любят этого Кайириана Сиралионского? Чем он хорош? Слаб, слеп в своей чести, ради красивого поступка готов подставить под угрозу страну и боится замарать свои руки кровью. Пусть и кровью невинных, но ведь ради какой цели! Не Ашамаэль ли привёл Сиралион к победе, которая никогда бы не далась Кайириану? Они все хотят погибнуть ради красивой цели? Нет, не бывать этому! Хотят эльдар того, или нет, но Ашамаэль приведёт их к былому величию и откроет глаза! Ободранные пальцы сжали холодное древко всё сильнее, но от того по костям побежала тупая боль. Места порезов вновь заблестели от крови, и снег под магом покрылся красными пятнами от капающей крови. Король медленно оседал, стремительно теряя силы. И вновь Иирс встал перед выбором. Сейчас взмах клинка мог остановить безумный поход, но стоит ли уподобляться этому животному? Маршал пристально смотрел на умирающего чернокнижника, потом его опустевший взгляд переметнулся на Скаррестинуора, который всё это время молчал, наблюдая за стычкой короля и маршала. Вот воин положил руку на эфес меча, доспехи скрипнули, когда Нар шагнул вперёд, к своему королю. Заскрежетала сталь, но тут взгляд эльфа упёрся в тёмное воинство. А что произойдёт с ними? Придётся сражаться, и кто знает… Нет. Похоже, чернокнижнику повезло.

— Короля к целителю! — скомандовал Нар. — Разбить лагерь!

Ашамаэль действительно был достаточно близок к смерти, но огонь теплился в его сердце. Целители, в ужасе взирали на грудь своего короля. На месте, где было сердце, кожа стала словно прозрачной, и между рёбер действительно светилось что-то тёмно-оранжевое. Немногочисленные мышцы владыки были напряжены, вены почернели, а кожа была неестественно сухой и обжигающе холодной. Вздутые вены и жилы почернели. Врачеватели довольно быстро остановили кровь чернокнижника, но дальше замерли в нерешительности. Каждый маг-целитель знал, что произошло с тем, кто лечил тёмного короля в прошлый раз. А Ашамаэль нуждался в лечении, ибо так приказал Иирс Нар, перепугав всех до смерти тем, что если маг не очнётся, то тёмные твари сорвутся с поводка и всех перебьют. А, стоит заметить, маршала мало кто видел действительно напуганным, но сейчас он был в ужасе, в котором не пребывал никогда. Конечно, эльфа можно было оставить и так, но тогда он не сможет командовать армией, да и переход через леса вряд ли выдержит. А если же вопреки приказаниям владыки встать лагерем или вернуться в Амарлан-Анорд, то гнев чернокнижника, когда тот очнётся, будет страшен.