Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Но вскоре магическая дуэль вышла из-под контроля, выплеснувшись за пределы зала. Переплетающиеся синие и чёрные потоки прокатились по лесу, наполняя всё ещё живые, но и умершие тоже, деревья невиданной магической мощью. Вся жизнь, ещё оставшаяся на тех участках, которые не затронуло сражение, стремительно менялась. И эльфы, ещё не покинувшие родину, тоже. Но не это стало причиной того, что Умитрирдиас изменился до неузнаваемости навсегда.

Митрир, смертельно раненый заклинанием Ашамаэля, видел, что два мага слишком увлечены своей схваткой и ничего вокруг себя не замечают. Переполненный странной магической мощью, рождённой из столкновения двух разных сил, лесной король ползком двинулся к дверям, ведущим к сердцу Древа. Беспощадная магическая сила нещадно жгла кожу, сводила нестерпимой болью мышцы, но правитель продолжал двигаться. Вот, через долгие несколько минут он навалился на резные двери и ввалился в небольшой круглый зал. Кожа его обгорела, волосы наполовину выпали, а в глазах всё было размытым. Кожаная броня разваливалась на ходу, а с распахнувшимися дверями в сердце Древа ворвалась магия обоих колдунов.

Но сердце эльфийской твердыни представляло собой поистине величественное зрелище. В воздухе, оплетённый десятками ветвей, парил мерцающий изумрудный шар огромных размеров. В глубине его пульсировал тёплый свет, сейчас медленно угасающий, а грани переливались, словно тысячи звёзд. С приближением короля свет запульсировал сильнее. В жилах окутывающих шар ветвей пылала ярким зелёным светом энергия, а сами же ветви уходили далеко вниз и ввысь. Такими же жилами мерцали стены и потолок. Но когда чуждая магия ворвалась в сердце, жилы вспыхнули кроваво-алым. К сердцу Древа вели немногочисленные ступени, по которым уже полз Митрир, и обожжённые губы тихо шептали:

— Прости меня… Прости, Умиртрирдиас! Я подвёл тебя… — вот уже и зрение пропало, от чего король замер и содрогнулся — глаза его расплавились, оставив лишь чёрные пустые глазницы. Но всё меньше боли чувствовал Митрир, ибо смерть близка. С отчаянным рыком воин опёрся на щит, который смог пережить магическую бурю, и встал на колени перед самым сердцем. — Дай мне силу! Дай шанс! Я больше не подведу!!! — дрожащие руки коснулись гладкой поверхности шара, и воина окутало ощущение теплоты и бесплотности. Неожиданно перед несуществующим взором предстал высокий эльф, закутанный в мерцающие белые одежды. Чёрноволосый эльдар не был похож ни на лесного, ни на высшего, и Митрир понял, что этот тот самый молодой герой, предок его народа, ставший сердцем этого леса. Эльф тоскливо улыбнулся и опустил глаза, и король, проследив за ними, пришёл в ужас. На белой ткани расплывалось кровавое пятно, а из бока торчала рукоять меча, обломанный чёрный клинок выходил из спины. Древний эльдар поманил короля худой рукой, и Митрир непослушными ногами зашагал вперёд.

«Мы проиграли, Митрир. Должно быть, так предрешено», — прозвучал печальный молодой голос в голове короля. — «Я чувствую, что грядёт что-то новое… И страшное. Поэтому обещай мне, что как только я исцелю тебя, ты покинешь Умитрирдиас. Собери свой народ, и отправляйтесь на поиски нового дома. Духи природы будут хранить вас везде».

— А как же ты? — вопрошал владыка. — Как же лес?! Неужели ты просишь оставить всё это? Мы дадим бой мерзкому узурпатору! Мы победим!

«Нет. Слишком поздно, Митрир, некому больше сражаться. Или ты хочешь, чтобы матери и дети взяли в руки оружие? Я и мои хранители задержим Ашамаэля на столько, на сколько будет нужно. Уводи свой народ».

Наваждение пропало, и вновь эльф начинал видеть, а тело наливалось жизнью. Когда зрение почти полностью вернулось к Митриру, тот обнаружил себя в сияющем пятне изумрудной энергии, но вновь спину пронзила боль. Жгучая, она словно разъедала позвоночник и плоть. Но в то же время эльф ощутил силу, которой никогда не чувствовал в руках. Разрывая только что зажившую кожу из груди воина вырвался магический поток цвета морской волны с тонкими чёрными прожилками. С треском он врезался в изумрудную сферу, и та разлетелась на десятки крупных осколков, но за несколько секунд летящие куски остановились, словно время повернуло свой ход. Длинными лучами вспыхнул подобно звезде свет в центре сферы, и всё вокруг поглотила яркая вспышка. На этом память лесного владыки оборвалась.

Тем временем природа Умитрирдиаса буквально обезумела. Между замёрзших стволов древних древ и в небе всё ещё сверкали магические вспышки тьмы и энергии. Из центра Древа в небо ударил тёмно-изумрудный, с непонятными глазу смертного примесями, луч, и вокруг него начали сгущаться чёрные полупрозрачные облака. Они наползали на древний лес, накрывая замёрзшие кроны бледной тенью, и каждое дерево, которого касалась тень, приходило в движение. Снег стремительно сползал с деревьев, в то же мгновение распускались почки, но не успевали листья распуститься, как тут же засыхали, словно под палящим солнцем. И так происходило с каждым растением в совершенно неопределённом порядке. Все схватки и сражения в лесу прекратились, ибо каждая тварь, оказавшаяся далеко от Древа и своего владыки, падала замертво, отправляясь обратно в Бездну. И хранители леса, могучие друиды, сумевшие выжить в резне у столицы, в непонимании уставились в небеса, вопрошая духов и ветер, что же произошло. Всё живое обезумело, думали они, ведь за несколько минут леса успели дважды расцвести и вновь сбросить листву, покрывшись снегом. Но тут по прозрачным облакам пронёсся гром и тысячи электрически разрядов.

Часть эльфов, ждавших своего короля, бежали прочь, решив, что природа сошла с ума, а их король — мёртв. Но очень многие остались под одичавшей сенью и приняли свою судьбу. В каждого из хранителей леса с бушующих небес ударил изумрудного цвета мерцающий луч, переполняя их тела странной магической мощью. Глаза их загорались мистической энергией, а тела изменялись на глазах, значительно увеличиваясь в размерах. И буйство леса наконец остановилось, и леса Умитрирдиас навсегда обрели кроваво-алую и золотую листву. С небес полился дождь, но вода, падающая на листву, тоже была красной, и солёной на вкус. Природа менялась на глазах, так же как и её живность, становясь более страшной и агрессивной. Новые твари рождались на свет, одновременно и ужасные, и прекрасные. Но чья воля будет двигать ими, не известно.

Глава 3. Часть 16 «Дороги назад нет»

В бою Ашамаэль и не думал уступать, не взирая на изменения происходившие даже с залом прямо на его глазах. Архимаг постепенно одерживал верх, и падший начинал искать пути, чтобы изменить это. И вскоре решение само явило себя. Маг ощутил за своей спиной десяток злобных теней, и лишь по одной команде они кинулись на архимага. Стоило им переступить тёмную синюю грань, и половина теней испарилась, но на подмогу уже спешили новые. Аркейд был сосредоточен на своём противнике и не мог ответить на атаку новых врагов. Призрачный клинок загудел в воздухе, заклинание старика прервалось, но и чары Ашамаэля утянуло за собой. Могучий чародей упал в попытке увернуться от удара. Огромное древо заскрежетало и жалостно застонало, когда от центра зала хлынула волна чистой магической энергии, обдав сшибающим с ног потоком воздуха всех, кто имел счастье быть поблизости. Чернокнижник выставил перед собой посох, от чего прозрачная бледная лазурная волна словно разорвалась, обтекая эльфа, но не упуская шанса дёрнуть за спутавшиеся белые волосы или рваный плащ. А вот появившиеся в проходе чёрные, блестящие от крови, миньоны были сбиты с ног.