Рэй Брэдбери - О скитаньях вечных и о Земле

Но вот пришли они и сказали: «Вылезай и поди в печь!» А это самое худшее, что можно сказать человеку. Ему нельзя приказывать. Если сказать ему, что он мертв, ему захочется жить. Если сказать, что вампиров не существует, он захочет стать вампиром просто так, из принципа, назло. Если ему сказать, что мертвый человек не может ходить, он наверняка опробует свои ноги. Если кто-нибудь скажет, что никто больше не убивает, он убьет. И именно он стал воплощением невозможного. Это они вызвали его к жизни своими делами и невежеством. О, как же они ошиблись! Это нужно им доказать, значит, быть по сему! Они говорят, что солнце и ночь одинаково хороши, что во мраке нет ничего плохого…

– Темнота – это страх! – вполголоса крикнул он маленьким домикам. Вы должны бояться! Слушайте! Было так всегда! Слушай, ты, уничтоживший Эдгара Аллана По и чудесного Лавкрафта, и ты, что сжег карнавальные маски, и ты, что уничтожил человеческие головы из высушенных тыкв! Я превращу ночь в то, чем она когда-то была, против чего человек защищался, строя свои освещенные города и плодя бесчисленных детей!

И как бы в ответ ему низко пролетела ракета, волоча за собой султан огня. Лэнтри сжался и заскулил.

4

До городка Сайнс-Порт было всего девять миль, и он явился туда перед рассветом. Но и это было подозрительно. В четыре утра какой-то серебряный жук остановился около него на дороге.

– Хэлло! – крикнул мужчина из машины.

– Хэлло, – устало ответил Лэнтри.

– Куда это вы идете пешком? – спросил мужчина.

– В Сайнс-Порт.

– А почему не едете?

– Я люблю ходить.

– Никто не любит ходить. А может, вы больны?

– Спасибо, но я действительно люблю ходить пешком.

Мужчина заколебался, потом закрыл дверцу жука.

– До свидания!

Когда жук исчез за холмом, Лэнтри спрятался в ближнем лесу. Что это за мир, полный услужливых недотеп! Боже мой, когда ты идешь пешком, они подозревают, что ты болен. А это значит только одно: больше ему нельзя ходить пешком – он должен ездить. Нужно было принять предложение этого типа.

Остаток ночи он шел поодаль от дороги, чтобы успеть укрыться в зарослях, когда будет проезжать какой-нибудь жук. Перед самым рассветом он заполз в пустую трубу сухого канала и закрыл глаза.

Сон был таким ярким, будто все происходило наяву.

Он увидел кладбище, где веками лежал и дозревал. Ранним утром послышались шаги землекопов – они возвращались, чтобы закончить работу.

– Ты не подашь мне лопату, Джим?

– Пожалуйста.

– Минутку, минутку!

– Что такое?

– Взгляни-ка! Ведь мы вчера не закончили, правда?

– Ну да.

– Был еще один гроб, так?

– Да.

– Он и теперь здесь, но пустой.

– Ты перепутал могилы.

– Какая фамилия на камне?

– Лэнтри. Уильям Лэнтри.

– Это он, тот самый! Пропал…

– Каким чудом?

– Откуда мне знать? Вчера тело было на месте.

– Откуда тебе знать? Мы же не заглядывали в гроб.

– Люди не хоронили пустых гробов. Он был, а теперь его нет.

– Может, все-таки, гроб был пуст?

– Ерунда. Чувствуешь этот смрад? Наверняка там было тело.

Минута молчания.

– Надеюсь, его никто не забрал?

– Зачем?

– Как сувенир, может быть.

– Не дури. Люди больше не крадут. Никто не крадет.

– В таком случае есть только одно объяснение.

– Ну?

– Он встал и пошел.

Пауза. В этом ярком сне Лэнтри ожидал услышать в ответ смех. Однако вместо смеха до него донесся голос могильщика, который сказал, чуть подумав:

– Да. Так, наверное, и было. Встал и пошел.

– Интересно, – сказал второй.

– Пожалуй.

Лэнтри проснулся. Все это было сном, но до чего же реалистичным. Как странно разговаривали эти люди, как ненатурально. Они говорили, как и должны говорить люди будущего. Люди будущего. Лэнтри криво улыбнулся. Для них это анахронизм. Это БЫЛО будущее. Это происходит сейчас. Не в двадцатом веке, не через триста лет, а сейчас. О, как спокойно эти люди из сна сказали: «Встал и пошел», «Интересно», «Пожалуй…» Даже голоса у них не задрожали. Они не оглянулись тревожно назад, лопаты не дрогнули в их руках. Разумеется; примитивная логика предложила только одно объяснение никто не украл труп, это наверняка, «никто не крадет». Труп просто-напросто встал и пошел. Труп мог уйти только сам. Из нескольких случайных слов могильщиков Лэнтри понял ход их мысли. Вот человек, который сотни лет находился в состоянии потайной жизни, но на самом деле не был мертв. Шум и суматоха вывели его из этого состояния.

Каждый, наверное, слышал о маленьких зеленых жабах, которые в иле или во льду веками спят летаргическим сном. И о том, что ученые находят их, разогревают в руках, словно мраморные шарики, и жабы скачут и мигают.

Не было ничего странного, что могильщики подумали то же самое и о Лэнтри.

Но что будет, если, к примеру, завтра они увяжут между собой все факты? Если сопоставят исчезновение тела со взрывом крематориями Что будет, если этот Бюрк, который вернулся с Марса, попросит какие-нибудь книги, а библиотекарша скажет: «недавно здесь был ваш друг Лэнтри». И тогда он спросит: «Что за Лэнтри? Не знаю никого с такой фамилией». И она ответит: «Ах, значит, он солгал». А нынешние люди не лгут. И тогда все станет на место – точка за точкой, кусок за куском. Какой-то человек, бледный, хотя таких не бывает, солгал, а ведь люди не лгут; и какой-то человек шел по обочине сельской дороги, а люди больше не ходят пешком; и с кладбища исчезло тело; и взорвался крематорий; и, и, и…

Они начнут его искать и в конце концов найдут. Его легко найти, ибо он ходит пешком, лжет и бледен. Они найдут его, схватят и швырнут в ближайший крематорий, и это будет мистер Уильям Лэнтри, и это точно, как дважды два четыре.

Можно было сделать только одно. Он вскочил на ноги, широко открыл рот и вытаращил глаза, он дрожал всем телом. Он должен убивать, убивать без конца. Из врагов он должен сделать друзей, таких же, как он сам, пусть они ходят, хотя и не должны, пусть они будут бледны в этом царстве румяных лиц. Он должен убивать, убивать и еще раз убивать. Он должен производить трупы, мертвецов, покойников. Он должен уничтожать крематорий за крематорием. Взрыв за взрывом. Смерть за смертью.

И когда все крематории превратятся в развалины и все морги наполнятся телами людей, разорванных взрывами, он начнет делать из них своих друзей, начнет втягивать мертвых в свое дело.

Прежде чем его выследят, схватят и прикончат, они погибнут сами. Пока он в безопасности и может убивать, а они не могут отвечать ему тем же самым. Он вылез из канала, вышел на дорогу, вытащил перочинный нож и остановил попутную машину…

Совсем как на празднике Четвертого июля! Самый большой из всех фейерверков! Крематорий в Сайнс-Порт лопнул и разлетелся на куски. После тысячи маленьких взрывов раздался большой. Обломки крематория упали на город, разбивая дома и поджигая деревья. Взрыв сначала разбудил людей, а потом погрузил их в вечный сон.