Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

— Вот именно, хоть куда, — ворчливо подтвердил ковер. — Промокнуть и сгореть в один вечер — такого еще в нашем роду не было…

— Ну, хорошо, хорошо, я могу и отойти! — и, воплощая всем красноречивым видом оскорбленную невинность, маг украдкой выудил из потайного места заветную, чуть набухшую от дождя шпаргалку и зашагал на северо-восток.

Отойдя на безопасное (по его мнению) расстояние — пятнадцать шагов — он шепнул кусочку волшебного пергамента, что ему надо, и, щурясь и вглядываясь при неярком свете заката, в появившиеся на нем буквы, стал медленно и беззвучно шевелить губами, проговаривая текст.

Повторив заклинание несколько раз, он снова тщательно спрятал шпаргалку, принял исходное положение номер два[62], несколько раз встряхнул кистями рук, подготавливая их к жестикуляции, прописанной в техпроцессе, и украдкой покосился на замерших в отдалении зрителей.

Убедившись, что все внимание целиком и полностью было приковано к нему и только к нему, он удовлетворенно ухмыльнулся, кивнул, взмахнул руками, очерчивая вокруг себя просторную окружность, и четко и ясно проговорил простой текст, врезавшийся в память с третьего раза.

— …Костер!.. — торжественно закончил он магические манипуляции желанным, теплым и абсолютно немагическим словом и повелевающее ткнул указательным пальцем себе под ноги, что было бы в случае появления костра в указанной точке крайне недальновидно.

Но под ногами чародея ничего не произошло.

Чего нельзя было сказать о пространстве, отстоящем от него на десять шагов[63].

В мгновение ока, прямо на глазах у изумленных зрителей, из земли вырвалась стена желтого огня высотой метра в два и окружила плотным ревущим кольцом их специалиста по волшебным наукам.

Реакция его на сие явление была скрыта от взоров и прочих органов чувств яростным пламенем, но, может, оно и к лучшему.

Иван и старик отпрянули от невыносимого жара и ослепительного света, закрывая лица руками, и лишь Масдай довольно закряхтел.

— Наконец-то у нашего волшебника получилось что-то полезное, — блаженно разворачиваясь во всю ширину, промурлыкал он.

С влажного ворса стал подниматься жиденький парок.

— Полезное?.. Полезное?.. — Иванушка не находил других слов. — Да он сейчас зажарится там!!!

— Агафонушка, внучек, как ты там? — выкрикнул дед Зимарь и приподнялся на цыпочки, надеясь разглядеть их чародея, но тщетно. Чтобы увидеть его, надо было, по крайней мере, залезть на плечи Ивану или подняться на Масдае.

Эта же мысль пришла в голову и царевичу.

— Масдай, ты сможешь взлететь? — кинулся он к ковру. — Ну хоть на минуточку?

— Смогу, — не задумываясь, подтвердил ковер. — Завтра к вечеру, а лучше — послезавтра к обеду, когда хоть немного просохну, я буду в отличной форме.

— За-автра?.. — разочаровано протянул Иванушка, нахмурился, тоже приподнялся на цыпочки и заорал, стараясь перекрыть рев огня: — Агафон!!!.. Ты живой?.. Как ты себя чувствуешь?..

— Это вопрос риторический или экзистенциальный?.. — донесся крик изнутри огненного круга.

— Значит, жить будет, — перевел для себя и Ивана ответ мага дед Зимарь. — А то по-другому бы уже пел.

— …Как ты думаешь, как себя чувствует рыба на сковородке?.. — долетела до них вторая часть его ответа.

Иванушка поежился от легкого северного ветерка, весьма некстати напомнившего, что они только что вынырнули из ливня, и с языка его сорвалось:

— Тепло и сухо?

— Тебя бы сюда!!!.. — взревел обиженный маг, и стена пламени покачнулась.

— Ой, извини, — смутился Иванушка. — Я тут просто немного продрог… чтобы не сказать, совсем замерз… Как-то неуютно вокруг…

— …Это всё из-за тебя! — не долго думая, нашел виноватого попавший в окружение специалист по волшебным наукам. — Говорили же тебе — надо переждать дождь! Все говорили! Даже демоны говорили! Даже дед! Даже я!..

— А по-моему, если бы кое-кто с самого начала решил, кем он хочет стать, когда вырастет — мельником или волшебником — то сейчас бы этот кто-то не находился там, где он находится сейчас! — выдал возмущенный справедливым упреком не менее справедливое наблюдение Иванушка.

— А по-моему…

— Тише, тише вы, петухи, распетушились! — сердито прицыкнул на них дед Зимарь. — Тут думать надо, как чародея нашего выручать, а вы — словно бабки на базаре! Нечего спорить, оба хороши!

Приятели пристыжено примолкли.

— Агафонушка, внучек! — тут же позвал мага дед. — А просто погасить его ты не можешь? Бумажка-то твоя ведь с тобой? Не сгорела? Там же слова волшебные написаны должны быть? Ты посмотри, посмотри!..

— Посмотрю, посмотрю, — недовольный тем, что такая простая идея не пришла в его собственную голову, едва слышно буркнул чародей.

— Ну, что там? — поинтересовался Иванушка минуты через две, не в силах более ждать вестей с той стороны.

— Вроде, несложно, — неохотно отозвался Агафон. — Сейчас попробую погасить.

— Нам отойти? — осторожно спросил дед Зимарь и, не дожидаясь ответа, сделал шаг назад.

Из центра круга донеслось раздраженное "ДА!!!".

Скатав и подхватив разочаровано заворчавшего Масдая, старик и царевич отступили шагов на двадцать и оттуда крикнули магу, чтобы тот начинал.

Первую минуту всё оставалось неизменным.

Потом пламя заколебалось, взвыло тонко и противно, как живое, и приняло сиреневый оттенок; затем — еще через минуту — синий, потом зеленоватый, серебристый, красный, оранжевый, коричневый, и снова стало желтым.

На этом всё и закончилось.

Вой стих, медленно сойдя на нет.

Жар уменьшился, и огонь стал греть бесшумно.

— Агафон?.. — сделал нерешительно шаг по направлению к теплу и другу Иван. — Ты закончил? Можно подходить?

— Закончил, закончил, — мрачно прозвучало из-за стены. — Жизнь свою я здесь скоро закончу, вот что…

— Ты, Агафонушка, не раскисай, мил человек, — строго прикрикнул на него дед Зимарь. — Не получилось так — получится по-другому. Не мытьем, так катаньем мы твой огонь все одно доканаем, вот помяни мое слово!

— Мы его, он нас… — кисло поморщился Агафон и вдруг встрепенулся: — Иван! Нам нужен мозговой налет!

— Что?..

— Ну, это… Интеллектуальная атака, я имел в виду.

— Умственное нападение? — догадался царевич, и сразу пояснил старику: — Это когда все вместе думают над проблемой и говорят всё, что в голову приходит. Это несложно… по идее…

Дед с предложением согласился, Масдай из принципа проигнорировал, и все сосредоточенно замолчали.

— Может, его водой полить? — через пять минут первым нерешительно высказал предположение Иванушка.