Пола Вольски - Великий Эллипс

— Нипер? Это, конечно, Невенской, — забавляясь, умозаключил грандлендлорд. Он обратился к скрючившемуся мужчине в странном платье: — Это зеленое пламя вокруг нас подчиняется твоей воле?

— Оно… — Нипер снова закашлялся.

— Грандлендлорд ждал.

— Искусный Огонь — ничего не трогай — ЕстьЕстьЕсть… — кашель перешел в стон.

Брови Торвида сошлись на переносице:

— Довольно ломать комедию. Я теряю терпение.

— Я его уже давно потерял. Оставьте его, — вмешался Гирайз. — Это бессмысленно, Сторнзоф. Вам пришел конец. Я знаю, что вы сделали с Каслером, и если мы спасемся из этого огня, мир тоже узнает об этом. Вам негде будет спрятаться. Даже ваш император не захочет и не сможет защитить вас.

— Что с Каслером? — несмотря на адскую жару, у Лизелл внутри все похолодело.

— А вы что, господин в'Ализанте, прятались за стулом? Или, возможно, как маленькая мышка, притаились за дверью? Но это не имеет значения. Все нужно делать в открытую, увертки раздражают меня. — Торвид повернулся, выставив немного вперед руку так, чтобы был виден пистолет.

— И что вы собираетесь с ним делать? — Гирайз презрительно вздернул брови. — Застрелить всех, кто попадется на глаза? Что вы будете делать, когда кончатся патроны?

— Уверяю, что к тому моменту вы, гецианский король и эта вонарская проститутка будете мертвы. Но, честно говоря, я бы предпочел обойтись без кровавого побоища. Мне всего лишь нужно забрать с собой магистра. — И повернувшись к Ниперу, он объявил: — Вы сейчас пойдете со мной к ближайшему выходу. Когда мы подойдем к двери, вы снимете завесу огня, но только для того, чтоб мы могли спокойно выйти.

— Я — Есть — теряю контроль, — Нипер шатался из стороны в сторону.

— Вы слышите меня?

Нипер застонал и упал на колени.

— Я спросил, слышите ли вы меня? Отвечайте, — ответа не последовало, и терпение грандлендлорда иссякло. Рукой, сжимавшей пистолет, он ударил магистра, по правой щеке и по левой.

Удары свалили Нипера на пол, где он и остался лежать неподвижно. Шокированный Мильцин IX вскрикнул. Гирайз шагнул вперед, но остановился под дулом пистолета Торвида. В тот же самый момент что-то, похожее не то на раскаты грома, не то на рык дикого зверя, сотрясло воздух.

У Лизелл перехватило дыхание, она не могла определить, что породило этот звук, подобного она никогда не слышала — но этот звук парализовал ее животным страхом. Она подняла глаза вверх. Пламя, тонким слоем покрывавшее стены и потолок, увеличилось в объеме, выбрасывая новые, более длинные зеленые языки пламени, по краям окрашенные красным. Рокот огромного пожара усилился, он вибрировал в ее нервах, как высокая, насыщенная нота, и она неожиданно ощутила его жажду убивать, безграничную и ненасытную. У нее затряслись поджилки. Она даже не поняла, что бросилась к Гирайзу, он обнял и крепко прижал ее к себе.

В пламени появилось еще больше кровавых всполохов, в своем количестве они сравнялись с зелеными, и море огня над головой начало меняться, оно двигалось и, как вода, изливалось колдовскими потоками. Смерч из огня образовался в центре, прямо над головой Торвида Сторнзофа. Грандлендлорд ничего не замечал, он кричал на человека, распростертого на полу, который слабо зашевелился и открыл глаза.

Нипер посмотрел вверх, но не на своего мучителя, а на потолок. Его глаза округлились, он что-то сказал. Лизелл не расслышала слов, но прочитала по губам: «Нет. Радость моя. Нет». Торвид проследил за взглядом магистра. Он смотрел на явление с интересом скептика. Смерч над головой, разрастаясь, вращался все быстрее и быстрее и обрушился вниз. Раздался треск дикого удовлетворения в тот момент, когда Искусный Огонь набросился на свою добычу.

Торвид Сторнзоф издал оглушительный крик, замахал руками и запрыгал на месте, как безумная марионетка. Его хорошо скроенный смокинг горел, ткань превратилась в пепел в считанные секунды, открыв пламени тело. Его посеребренные сединой волосы и черные брови опалились мгновенно. Огонь коснулся тела, и запах горелого мяса распространился по Длинной галерее.

Упав, Торвид катался по полу, но огромный вихрь пламени, обвивавший его, нельзя было потушить. Его неистовые движения высекали фонтаны искр, от них вспыхнули шелковые юбки стоявших поблизости дам. Поднялись новые крики ужаса, но они не могли заглушить душераздирающих воплей грандлендлорда.

Сквозь зеленые и красные всполохи огня Лизелл видела, как его кожа почернела и сползала, как кожура с обгоревшего перца. Его лысый череп покрыли вздувшиеся волдыри, и от этого голова казалась вдвое больше. Черты лица изменились до неузнаваемости, глаз не было видно среди покрывавших кожу волдырей, если они еще не выгорели. Только голос оставался еще при нем. Наверное, в этот момент пламя проникло внутрь, в горло, легкие, но крики не ослабевали.

Казалось, сцена длится годы. Вечность прошла, пока ослепший черный манекен, охваченный вихрем пламени, не выпрямился и, шатаясь, не побрел прочь сквозь толпу, которая расступалась, тесня и толкая друг друга, уступая дорогу горящему, как факел, человеческому телу.

Наконец он снова упал, но агония не прекратилась — догорая, он все еще продолжал дергаться и скулить, и все еще пытался ползти, царапая руками пол. Но, наконец, все движения и крики прекратились. Но и на этом Искусный Огонь не успокоился, он свирепо терзал свою первую жертву, пока от нее не остались лишь кости да горка жирного пепла.

— Господин Нипер, — Гирайз нагнулся и положил руку на плечо магистра. — Вы слышите меня? — Ответа не было, и он повысил голос, чтобы перекричать царивший вокруг шум. — Господин Нипер, вы меня слышите? — повторил он.

Глаза Нипера открылись:

— Большой, — прошептал он. — Я — БольшойБольшойБольиой.

— Господин Нипер, вы можете погасить или хотя бы уменьшить это пламя?

— Большой. Большой, — Нипер мигал глазами и, наконец, его взгляд приобрел осмысленность. — Голова кружится. Болит. Не могу думать.

— Вы можете открыть выходы?

— Не знаю, — магистр потер глаза. — Я попытаюсь. Помогите мне.

Взяв его за руки, Гирайз и Мильцин подняли его на ноги и подвели к ближайшему дверному проему. Когда они отпустили его, Нипер закачался, и Лизелл подумала, что он сейчас снова упадет, но он удержался. Несколько секунд он стоял неподвижно, склонив голову. Затем он поднял голову и устремил глаза прямо в огонь, лицо его было спокойным, но она уловила внутреннюю интенсивную работу мозга. Несколько длинных мгновений потребовалось, чтобы исчезли красные всполохи. Когда пламя стало зеленым, Нипер заговорил, но его слова слышны были только его детищу. Пламя послушно отступило в сторону.