Danielle Collinerouge - Гарри Поттер и Враг Сокола

— В центре лабиринта стоял Кубок, которого должен был коснуться победитель. Однако на самом деле Кубок был порталом. Перед самым финалом чемпиона ждало ещё одно испытание: он должен был сориентироваться в темноте на кладбище, не растерявшись, найти настоящий кубок, прикоснуться к нему и вернуться победителем. Ты не мог допустить, чтобы победил Седрик Диггори, потому что Дамблдор с самого первого курса внушал тебе, что ты — первый, ты — не такой, как все, ты — самый лучший. Как мог победить какой-то гаффлпаффец? Какой-то Седрик Диггори? У тебя давно на него была обида. Если мне все правильно рассказал Хвост, то на третьем курсе ты, великий Гарри Поттер, упал с метлы, и снич поймал никто иной, как Седрик Диггори. Тогда Кубок по квиддичу все равно достался тебе. Но в Турнире Трех Волшебников победить должен был только ты, — Волдеморт впился в Гарри своими красными глазами-щелями. — Ты расскажешь, что Дамблдор подстроил так, чтобы ты стал четвертым чемпионом, и весь год настраивал тебя на победу, желая ее не меньше тебя. Хогвартс должен был прославить Легендарный Гарри Поттер, а не никому неизвестный Седрик Диггори. Поэтому, когда ты увидел, что он коснется заветного Кубка первым, ты убил его.

— Это неправда, — твердо проговорил Гарри, — не было никакого ещё одного испытания. Все подстроили вы и ваши сообщники. Вы подставили меня, сделав четвертым чемпионом в Турнире, в котором я даже не хотел принимать участия, вы приказали Краучу-младшему следить, чтобы я победил, и вы велели Петтигрю убить Седрика, потому что он был «лишний». Вы убили его просто так! — Гарри чувствовал, что начинает горячиться, рассказывая о тех событиях. Неприятные воспоминания, когда-то надолго ставшие кошмаром, снова оживали. Одновременно с этим по спине словно кто-то начал пропускать ток.

— Неправильно, Гарри, — прошипел Волдеморт, — ты скажешь то, что хочу услышать я, а вместе со мной и все волшебное сообщество. Ты расскажешь в душещипательных подробностях, как ты убил Седрика запрещенным заклинанием и как потом сам испугался своего поступка. Я не собираюсь делать из тебя маньяка и хладнокровного убийцу. В это никто не поверит. Все, кто тебя более или менее знает, больше поверят, если ты сознаешься, что убил в порыве, от невозможности смириться с проигрышем, ты обвинишь во всем Дамблдора, который вбил тебе в голову идею о твоей исключительности. Когда же ты увидел Седрика мертвым, ты испугался. И это нормально… его серые пустые глаза долго ещё преследовали тебя в ночных кошмарах, верно, Гарри?

Гарри попытался вытереть лоб. Пот катился так обильно, словно Гарри кто-то обил водой.

— Я не убивал Седрика, — ответил он, чувствуя, что его начинает трясти.

— Вспоминаем ещё раз, — прошелестел Лорд.

Пот тек градом, роба уже промокла насквозь, в спину словно кто-то вонзил острый кол. Тело отказывалось подчиняться. Гарри хотел отключиться, но почему-то не получалось. Голос Волдеморта, в который раз в новых подробностях рассказывающий об том, как он, Гарри, убил Седрика, не давал возможности сосредоточиться.

— Итак, Гарри, теперь ты вспомнил?

Гарри покачал головой, одновременно пытаясь упасть со стула. Нужно что-то сделать, чтобы прекратилась эта пытка. Затекшее тело болело, словно его протыкали тысячи иголок.

— Люциус, теперь ты напомни нашему юному другу, как именно он совершил преступление. И подними его. Тебе, Гарри ещё долго здесь сидеть. Белла, ты пока можешь отдохнуть… через два часа, если Гарри будет упорствовать, сменишь Люциуса и продолжишь сеанс воспоминаний.

Малфой направил на Гарри волшебную палочку.

— Без глупостей, Люциус, Круцио будет потом, — предупредил его Волдеморт, — у нас пока все идет хорошо. Гарри уже почти вспомнил, верно, Гарри?

Через два часа придет Беллатрикс, а потом кто-нибудь ещё. Сколько часов они собираются держать его так? Сколько эти муки будут длиться ещё? Гермиона расстроена, у профессора Дамблдора пока не получается помочь ему. Да и возможна ли эта помощь вообще? Волдеморт наверняка лично наложил на это подземелье самые сложные охранные заклинания. Пророчество говорило, что один убьёт другого, и нет никакой уверенности, что победителем из этой схватки выйдет Гарри. Но если ему суждено умереть, то тогда пусть это случится поскорее и без мучений!

— Как она, Элис? — Дамблдор взволнованно вглядывался в бледное лицо Лили.

— Еле разродилась, бедняга, — с сочувствием ответила Элис Лавгуд. — Я очень переживала, что она умрет. Как знать, если бы муж не помогал ей, — она перевела взгляд на другую кровать, где лежал Джеймс.

— А сейчас? — Дамблдор коснулся мокрых темно-рыжих волос. — Ей уже лучше, правда?

— Я дала ей лучшее укрепляющее зелье, что у меня было. И свой амулет. Он тоже придал ей сил. Он ещё ни разу подводил, — убежденно произнесла Элис.

— Да, все верно, — Дамблдор провел ладонью, едва касаясь груди молодой женщины. — Ей нужен отдых. А где мальчик?

— Вот он… маленький такой, но здоровенький, с ним все в порядке, — Элис поднесла к директору младенца, аккуратно вложила в руки. Старый профессор долго задумчиво смотрел на сонного ребенка.

— Дитя, рожденное в муках от большой любви… все сходится… это ты, малыш, — тихо произнес Дамблдор.

Гарри открыл глаза, в нос ударил резкий запах. Сознание быстро прояснилось. Спина! Словно кто-то влил в позвоночник расплавленного свинца.

— Какой ты шустрый, Гарри, — произнес Волдеморт, пока Люциус возвращал его в кресло. — Снова в обморок. Но мы терпеливы. Продолжим. Итак, расскажи нам, как ты убил Диггори.

Да когда же это кончится? От боли в затекшем теле уже впору признать все, что угодно! Нужно снова отключиться, и как можно на дольше!

Мамина рука поставила прозрачный пузырек с маслом, и теплые ладони принялись ласково гладить кожу.

— Смотри, Лили, ему нравится, — Джеймс рассмеялся, наклоняясь над улыбающимся ребенком.

— Ещё бы, тебе бы тоже такое понравилось, — весело ответила Лили.

— А давай поэкспериментируем, — тут же предложил Джеймс. — Обещаю улыбаться и радостно повизгивать не хуже малого.

Лили прыснула.

— Масло дорогое, а ты уже вон какой большой мальчик! На тебя весь пузырек уйдет!

— Это не проблема, я куплю ещё!

— Извини, Джеймс, но сначала Гарри, — Лили, тихонько смеясь, завернула малыша в пеленку и взяла на руки. — А твоя очередь потом…

— Вечером, да?

— Может быть…

— Как она? — сквозь сон услышала Гермиона голос Дамблдора.

— Ей было плохо, профессор, — шепотом ответила Луна. — Миссис Уизли дала ей снотворного и успокоительного.