Андрэ Нортон - Зеркало Мерлина

Рей помог ему завернуть мертвого офицера в плащ. Макросы в это время проворно вытаскивали из палубы металлические стрелы, стараясь не коснуться их обесцвеченных кончиков. Но для матроса, умершего от зеленого огня, и для Хейна этот бой был последним.

— Солнцерожденный! Посмотри на рейдер!

 Только что вражеское судно беспомощно зарывалось носом в волны, брошенное на произвол судьбы своим рулевым. Но теперь корабль, повинуясь чьей-то опытной руке, снова шел вперед, хотя и не с прежней скоростью.

— Как это могло случиться? — воскликнула леди Айна. — Смерть-дыхание должно было убить всех на борту!

— Видимо, у них есть защита, о которой мы еще ничего не знаем, — ответил Че. — Но похоже, что они покалечены. Дайте мне отсрочку до завтра, и мы будем свободны. Но если они вызовут сигналом другой свой корабль…

— Да, — откликнулась леди Айна, — это вполне возможно. Видите, они едва ползут, но все-таки не оставляют нас в покое.

«Властелин Ветра» далеко опередил рейдер, но тот все-таки плелся позади тем же курсом. Покалеченная пантера явно не бросила своей охоты. И в этой настойчивости было что-то дьявольское.

Под затянутым облаками небом ночь наступила рано. Молчаливое атлантское судно все еще преследовало их, угрюмо принюхиваясь к следу, хотя, видимо, у него не было ни желания, ни сил снова поравняться с «Властелином Ветра». Мурийцы включили белый бегущий свет, никакого ответа не приходило. Во всяком случае, он хорошо освещал волны, и можно было надеяться, что вражеский отряд не сможет подобраться к ним незамеченным.

Рей протер глаза, уставшие от того, что он напряженно вглядывался в море за кормой. Как и все вокруг, он не отцепил щит, хотя тот все больше и больше оттягивал ему руку Завтра они, как говорил Че, войдут во Внутреннее море и в случае чего смогут рассчитывать на помощь из фортов залива.

У руля лежали Хейн и матрос, зашитые в их боевые плащи, готовые к погребению на заре. А темный молчаливый враг все еще, крадучись, следовал за ними в кильватере.

Леди Айна ушла вниз, а Че взялся за руль. Рей решил подождать его. Он еще никогда так не уставал — по крайней мере, так ему казалось. И никогда так не боялся — американец неохотно признался себе в этом. Рукопашный бой, пусть даже на мечах, человек может вынести. Но против ползучего зеленого огня, имеющего подобие жизни, и дождя из отравленных металлических шипов его прошлая боевая тренировка была бессильна. Пальцы Рея согнулись, словно охватывая ствол винтовки — оружия далекой эры, потом вокруг гранаты. Он мысленно составлял список того, что хотел бы иметь сейчас вместо бесполезного меча, тяжелым грузом висевшего на бедре.

Наконец, Че передал свой пост другому и сказал:

— Пошли отдыхать.

В каюте не было никого. Рей снял щит и промокший плащ. Че упал на скамью и склонился над столом, опустив голову на руки. Рей откинулся к стене и закрыл глаза. Еще секунду назад он ничего не желал другого — только закрыть глаза, уснуть и забыть обо всем. Но теперь, сомкнув веки, увидел… деревья! Ряды деревьев, поднимающихся к небу. Их ветви начинались гораздо выше головы Рея. Между деревьями без устали колыхались волны теней. И глубоко внутри Рея устало шевельнулось слабое беспокойство. Он чувствовал гаснущее желание пройти под этими ветвями глубже в тень деревьев. Где-то там были ворота — прорыв в ткани времени, и, если он их найдет, то вернется…

Деревья стали темнеть, их стволы, ветви поглотила тень. И желание Рея вернуться к воротам времени исчезло. Он, наконец, уснул.

В кабинете директора было теперь пять человек вместо двух. Один из пяти привлек внимание всех.

— Я ничего не могу обещать вам, джентльмены. Психофизика — такая же экспериментальная программа, как и ваша «Операция Атлантида».

— Я знаю, — сказал Фордхейм, — что существует сотня разных экспериментальных программ…

— Скажите — тысяча, и вы будете близки к истине, — отвечал говоривший первым.

— Ладно, пусть тысяча, доктор Бартон. Но скажите мне вот что: кто-нибудь знает, что надо делать? Кто-то представляет себе весь объем действий?

— У них есть рапорты…

Фордхейм устало улыбнулся.

— А кто их читает? Вероятно, только некоторые комитетчики. Но кто-нибудь скоординировал полную картину?

— Вероятно, нет, пока не случится нечто вроде этого события и не возникнет необходимость сделать это, — отвечал Бартон.

— Итак, правильно ли я вас понял, доктор Бартон? Вы считаете, что можете найти способ повлиять на нашего человека и сделать так, чтобы он вернулся к отправной точке? Какой-то ментальный процесс? Вы надеетесь, что Фордхейм снова откроет свою дверь, или через что там вы хотите вызвать Осборна? — нетерпеливо спросил человек в генеральском мундире.

— Забудьте слово «можете», генерал Колфикс, — возразил ему Бартон. — У нас есть кое-какие результаты, поразившие нас. Но многое зависит от испытуемого и от обстоятельств. В нашу пользу то, что он, этот Осборн, внезапно оказался в ситуации, к которой совершенно не подготовлен, и которая поставит его в опасное положение. Согласно сведениям о нем, — он поднял бумаги, но не взглянул на них, а обвел глазами всех собравшихся в комнате, — он совершенно не имеет представления, с чем ему придется встретиться. Однако этот парень, как говорят, был «одиночкой», и это означает, что он, вероятно, достаточно самостоятельный, чтобы не впасть в панику. Как он там будет поступать, что делать — никто не может угадать. Мы можем лишь сравнивать его с контрольными животными, которых изучали.

Может быть, он мечтает о возвращении, о точке в пространстве, через которую можно шагнуть обратно, — в свой мир и свое время, если, конечно, он способен понять, что с ним случилось. Тогда наша задача относительно легка. Если же он так испугался, что бежал, подгоняемый паникой, — то в этом случае мы попробуем воздействовать на него через клетки мозга. Я надеюсь, в той временной эре он единственный. Во всяком случае, если Осборн не ушел слишком далеко, мы можем подобрать призыв настолько созвучный его типу, как мы этот тип представляем, что он вернется обратно.

— Во всем этом куча «если», — недовольно пожал плечами генерал Колфикс. — Не надежнее ли послать отряд…

— Допустим, вы провели свой отряд, — прервал его Фордхейм, — в дикую местность, какой, вероятно, был североамериканский континент четыре тысячи лет назад. Нелегко будет охотиться там за одним человеком. И если доктор Бартон может вызвать его обратно…

— Опять «если»! Почему вы думаете, что местность должна быть совсем другой?

— Вы видели фильм? — просто ответил Фордхейм. — Вы видели что-либо подобное в Огайо? Такие деревья…