Робин Хобб - Безумный корабль
Рассвет выдался поздним из-за плотных туч дыма, замедливших наступление дня. Дневной свет немилостиво обнажил их изорванную одежду и расцарапанную кожу. Кефрия где-то потеряла башмачки и шла босиком. Малта шаркала ногами в бесформенных остатках бальных туфелек, отнюдь не предназначенных для долгого пути по дороге. От рубашки Сельдена остались лохмотья, прилипшие к оцарапанной спине; выглядел он так, словно его протащила лошадь. Малта расшибла лоб, когда переворачивалась карета, теперь все лицо у нее было в жутких полосах запекшейся крови. Оба глаза, обведенные синяками, опухли и превратились в узкие щелки.
Глядя на них, Роника вполне представляла себе, что и сама выглядит не лучше…
Они почти не разговаривали. Кефрия лишь однажды заметила:
– А про них-то я и позабыла… В смысле, про сатрапа с Подругой… – И обратилась к матери: – Ты не видела их?
Роника медленно покачала головой.
– Не знаю, что с ними сталось, – ответила она и едва не добавила: да и знать не хочу. Сейчас ее волновали только домашние. И судьба, ожидавшая их.
Малта разлепила спекшиеся губы и сипло добавила:
– Их увезли всадники… Они искали вторую Подругу, но увидели, что я – не она, и просто оставили меня там. Один из них сказал, что я и так почти мертвая…
На том она замолчала, и до самого дома они больше не обращались друг к другу.
Они протащились по неухоженной подъездной дорожке к особняку Вестритов… и все для того, чтобы уткнуться в дверь, запертую на засов. Вот тут Кефрия дала волю слезам. Она всхлипывала и беспомощно стукала здоровой рукой в дверь. Наконец появилась Рэйч и пустила их внутрь, и они увидели, что бывшая рабыня, идя к двери на стук, на всякий случай вооружилась поленом…
Так или иначе, с того момента минуло уже почти целое утро. Все раны были промыты и перевязаны. Бывшие бальные наряды, превратившиеся в окровавленное тряпье, кучей свалили в прихожей. Внуки лежали по кроватям и спали, беспокойно ворочаясь. Роника и Кефрия с помощью Рэйч тоже кое-как сумели вымыться и переодеться. Пальцы Кефрии сильно опухли и доставляли ей немало мучений. Таким образом, собирать в неизбежную дорогу одежду и съестное на всех досталось Ронике с Рэйч. Роника не вполне представляла себе, что теперь происходит в Удачном, но, как бы то ни было, вчера поздно вечером вооруженные всадники вытащили из кареты сатрапа с Подругой – и были таковы, бросив всех остальных умирать. А город горел. Густой дым не давал никакой возможности рассмотреть гавань и понять, что же там делается. Но в любом случае Роника не собиралась ждать, пока кровавый хаос доберется до порога ее дома. У них еще оставались лошади: ее старая верховая кобыла и откормленный пони, которого держали для Сельдена. То есть много вещей с собой не возьмешь. «Да у нас, впрочем, ценного-то ничего почти не осталось…» – с горечью напомнила себе Роника. Уйти бы живыми – и на том, как говорится, спасибо. А остальное, глядишь, приложится. Она собиралась отправить свою семью в Инглби, небольшое имение, когда-то составлявшее часть ее приданого. Чтобы добраться туда, им потребуется самое меньшее два дня. Роника понятия не имела, что подумает о ней старая Тэтна, хранительница Инглби. Роника много лет уже не видела свою бывшую няньку. Оставалось внушить себе, что встреча будет приятной.
Когда в дверь неожиданно принялись колошматить, Роника выронила из рук белье, и более всего ей захотелось удрать прочь без оглядки. Но куда убежишь?… Она одна стояла между дверью (кто бы ни находился за ней) и своими детьми. Она увидела, как из кухни, сжимая ставшее неразлучным полено, высунулась Рэйч. Роника заглянула в кабинет покойного мужа. Капитан Вестрит был человеком не без причуд. В частности, он держал возле письменного стола острый, на крупную рыбу, гарпун. Так уж ему нравилось. Гарпун и сейчас там стоял. Роника взяла его, подошла к двери и требовательно спросила, держа гарпун наготове:
– Кто там?
– Это я, Рэйн Хупрус! – немедленно долетело оттуда. – Открой!
Роника кивнула Рэйч – открывай, мол, – но гарпун опускать не поторопилась. Служанка отодвинула засов. Дверь отворилась, и Рэйн в ужасе отшатнулся – не от гарпуна в руках Роники, а от ее растерзанного вида.
– Клянусь честью, я молился, чтобы слух оказался ложным!…-вырвалось у него. – А Малта? Что с Малтой?!!
Молодой уроженец Чащоб был по-прежнему одет в свой элегантный бальный наряд, но успел насквозь пропахнуть дымом и пылью. Видимо, побывал в самой гуще событий.
– Жива, – ответила Роника односложно. – А Давад Рестар погиб. И кучер тоже погиб…
Он едва ли услышал ее.
– Клянусь, я не знал!… Она же приехала в наемной карете… Мне сказали, вы все приехали в наемной карете… Я думал, в ней она и домой уедет… Скажи же, скажи мне, пожалуйста! Так она жива?
Роника сделала несколько простых сопоставлений, и ей стало холодно.
– Твои люди бросили ее умирать, – сказала она. – Вернее, они в лицо ей сказали, что она умирает. Так что сам можешь судить, в каком она состоянии. Всего хорошего, Рэйн Хупрус!
И она снова кивнула Рэйч, которая стала закрывать дверь.
Но Рэйн всем телом кинулся на дверь с другой стороны, и женщине оказалось не под силу остановить его. Дверь пошла назад, он ввалился в прихожую, чуть не упал, но выпрямился и повернулся к ним:
– Прошу тебя, Роника! У нас не так много времени!… Мы отогнали галеры от входа в гавань… Я пришел за Малтой… пришел всех вас забрать. Я могу вывезти вас отсюда на реку Дождевых Чащоб. Там вы будете в безопасности! Только надо поторопиться! «Кендри» скоро отплывает, с вами или без вас! Галеры в любой момент могут вернуться и снова перекрыть порт! Надо ехать прямо сейчас!…
– Нет, – твердо ответила Роника. – Я думаю, мы сами как-нибудь о себе позаботимся, Рэйн Хупрус.
Он не стал тратить время на бесплодные уговоры. Отвернулся от нее и заорал во всю силу легких:
– Малта!!!
А потом кинулся в коридор, что вел к спальням. Роника побежала было за ним, но едва сделала шаг и, ахнув, вынуждена была прислониться к стене. У нее закружилась голова. В решительный миг ее собралось предать собственное тело, как же так?… Рэйч подхватила ее под руку, и вдвоем они устремились за Рэйном.
Молодой житель Чащоб явно спятил с ума. Он выкрикивал имя Малты и мчался по коридору, распахивая каждую дверь. Он добрался до спальни Малты, как раз когда из своей комнаты вылетела перепуганная Кефрия. Рэйн заглянул к Малте, издал крик отчаяния и боли и исчез внутри.
– Не смей прикасаться к ней! – завопила Кефрия и кинулась защищать дочь. Поздно: Рэйн снова вырос в дверях. Он нес на руках Малту, завернутую в одеяло. Лицо ее по цвету не отличалось от повязок, охвативших голову. Глаза были закрыты, голова вяло моталась у него на плече…
– Я забираю ее! – с вызовом заявил Рэйн. – Остальным советую присоединиться. Очень советую, хотя силой принуждать не могу, так что сами решайте. А вот Малту, как хотите, здесь не оставлю!
– Не имеешь права!…-закричала Кефрия. – У вас что, теперь обычай такой – невест похищать?!
Рэйн ответил неожиданным взрывом безумного смеха.
– Во имя Са!… А ведь ее сон оказался вещим… Да! Я ее забираю! И все права на это у меня есть! Помните? «Звонкое золото или живая кровь…» Вот я и требую ее себе! – Заявление не имело ничего общего со здравым смыслом, но Рэйна это, похоже, не особенно волновало. Он крепче прижал к себе Малту: – Она моя!
– Ты не можешь!… До дня очередной платы осталось…
– Осталось совсем немного, и ничего вы, я уверен, не соберете. Вот я и забираю ее… пока она еще жива. Я не хочу увозить ее силой, но если вынудите меня – так и сделаю, не сомневайтесь! Поедемте со мной, умоляю вас! Не превращайте это в очередное испытание для нее!… – И Рэйн повернулся к Кефрии: – Ты понадобишься ей. И Сельдену здесь не место. Представьте, если калсидийцы все-таки возьмут город?… Неужели тебе хочется, чтобы у твоего сынишки появилась на лице рабская татуировка?…
Кефрия в ужасе прижала руки ко рту и оглянулась на Ронику.
– Мама?…-невнятно пробормотала она сквозь пальцы.
И Роника решила за всех.
– Собирай малыша. – сказала она. – Никаких вещей. Просто уезжайте – и быстро!
Потом она стояла на крыльце и смотрела, как они уезжают. Рэйн держал Малту перед собой на седле, закутанную, как кулек. Кефрия сидела на старой кобыле, а Сельден, забывший прежние страхи, – на толстом пони.
– Мама, может, поедем?… – в последний раз спросила Кефрия. – Кобыла свезет нас обеих… Тут ведь не особенно далеко!
– Езжайте, езжайте, – тоже далеко не в первый раз ответила Роника. – Я остаюсь. Мне нужно остаться.
– Но как же я тебя тут оставлю!…-расплакалась Кефрия.
– Ты должна. Это твой долг перед семьей. А теперь езжайте! Езжайте наконец!… Рэйн, забери их отсюда, пока еще есть возможность!… – И добавила сугубо про себя, так, что другие не слышали: – Если Удачному суждено окончить свои дни в дыму и крови, я буду свидетельницей тому. И еще я должна позаботиться о похоронах Давада Рестара…
