Полина Кохинор - Джирмийское клеймо

- Знаю. - Принц слабо кивнул и посмотрел на брата.

Эллард, обхватив себя руками, кривился и морщился, как от зубной боли:

- Вот дерьмо. Меня, словно телега переехала.

- Марвин. - Ильмара, убедившись, что джирмийцы больше не нападают, подбежала к мужу и взяла его за руку.

- Всё хорошо, девочка, - пробормотал принц, а Рональд, скептически хмыкнув, посмотрел вверх:

- Ой ли.

Жерар поднял голову, и на его скулах заходили желваки: щит предводителя продолжал опускаться на город. Его прозрачная поверхность почти касалась крыш. Ильмара проследила за взглядом эльфа и вздрогнула:

- Это можно остановить?

- Вряд ли, - отозвался Эллард. - Мой щит идеален!

- Подумай, Эл! - сурово произнёс Рональд. - Ты создал его, так будь любезен и убрать!

Игривая кошка поджал губы и виновато посмотрел на наставника:

- Я не знаю, как его разбить. Да и сил у меня почти не осталось.

- Великолепно, - вытерев рукавом капающую из носа кровь, проворчал Марвин и поднял голову. С минуту он разглядывал щит, а потом досадливо сплюнул: - Отличная работа, братец.

- Спасибо, - польщено улыбнулся Эллард и, отвернувшись, стал с интересом разглядывать застывшие лица кошек. - Как странно. В Вирме было по-другому. - Он подошёл к кругу джирмийцев и дотронулся до одного из них. Джирмиец покачнулся и повалился на землю. Падая, он задел стоящего рядом товарища, тот другого, и кошки, как костяшки домино, полегли на мостовую.

- Что ты творишь, Эл! - зарычал Рональд.

- Я не хотел… - Игривая кошка вжал голову в плечи.

- Знаю! - неожиданно воскликнул Марвин, и, одновременно с его криком, щит Бернара надавил на крыши догмарских домов. Жалобно заскрипело дерево, зашуршала опадающая, точно осенняя листва, черепица. Принц Аргора тихо выругался и обратился к эльфу: - Ты сделаешь это, Жерар. - Марвин схватил друга за руку и потащил на середину площади. - Быстрее, - приговаривал он, перепрыгивая через тела околдованных джирмийцев. - Здесь. - Принц остановился, окинул прищуренным взглядом щит Бернара и кивнул самому себе. - Да, здесь. - Он повернулся к другу: - Мне нужен один точечный, но мощный удар, Жерар. Давай! Хотя нет, постой. - Марвин обернулся: - Рональд! Ильмара! Идите сюда. Для верности вам стоит объединиться.

- Я не понимаю, - замотал головой эльф. - Как один удар сможет остановить эту махину?

- Просто сделайте это, Жерар. - Марвин положил ладонь на плечо друга и слегка сжал пальцы: - Сам увидишь.

Эльф недовольно кивнул, переглянулся с Рональдом и Ильмарой и вскинул руку. 'Помоги мне Кошка', - мысленно произнёс принц Аргора и устремил сознание вслед за тремя багрово-красными молниями. В метре от полупрозрачной поверхности молнии слились воедино и с оглушительным грохотом врезались в щит. Марвин не почувствовал ни взрыва, ни вспышки. Бестелесной дымкой он скользнул через едва заметную щёлку и поднялся в небо, туда, где светила полная жёлтая луна. По щиту пробежала едва заметная рябь, и щелка пропала, отрезав сознание принца от тела.

'За дело!' - приказал себе Марвин и посмотрел вниз. Он не слышал звуков, но через полупрозрачную поверхность щита видел, как вокруг его бездыханного тела мечутся друзья. Ильмара рыдала, Эллард грозил кому-то кулаком, а Жерар и Рональд, как заправские целители, безуспешно колдовали над пустой оболочкой принца Аргора.

Марвин отвёл взгляд от друзей и сосредоточился на щите. Чтобы сейчас ни делал Бернар, щит он не контролировал - полупрозрачный 'пресс' опускался на город сам по себе. Принц Аргора слился с заклинанием, и стал, шаг за шагом, распутывать хитроумное плетение. Щит замедлил падение, потом остановился и начал медленно истончаться…

- Берта… - ошарашено выдохнул предводитель, и рыдающая сестра упала в его объятья.

- Я не верю, что сделала это… Я столько лет убеждала себя, что мы одна семья. - Графиня прижалась к Бернару, уткнулась ему в грудь и прошептала: - У меня остался только ты, Берни. Не покидай меня никогда. Обещай!..

- Знаешь, Берта… - начал было предводитель, но его голос заглушил яростный кошачий рык.

- Ты предал меня! - Пылающие золотые глаза впились в лицо Бернара. - Ты отринул моё существование!

Предводитель стиснул плечи сестры. Он молчал, потому что все слова, вертевшиеся на языке, казались безнадёжно глупыми. Кошка оскалилась и зашипела, а потом повернулась к Леопольду. Могучая чёрная лапа осторожно перевернула мага на спину. Лео взглянул в глаза Джирме, и губы его дрогнули в слабой улыбке:

- Я знал, что обманываюсь. Теперь скажи: вот ты и на пороге абсолютной свободы, прощелыга.

- За твои слова я могла бы вспороть тебе брюхо, Лео, - ласково промурлыкала Кошка. Тёмные блестящие ноздри недовольно шевельнулись. Джирма мягко оттолкнулась от пола и приземлилась рядом с Бернаром. - Ты разочаровал меня, император. Я подарила тебе власть над Аргором, а ты использовал её для сведения личных счётов.

Джирма вытянула шею и ткнулась носом в спину графини. Лицо предводителя перекосила нервная судорога, но, повинуясь Кошке, он послушно разжал руки. Прочитав на лице брата смертный приговор, Берта заорала:

- Не отдавай меня, Берни! Прошу!

Предводитель отвёл глаза от умоляющего лица сестры и содрогнулся: треск костей, слабый вскрик, и вот уже смятое тело графини летит через комнату и падает на умирающего прощелыгу.

- Что это? - прохрипел Леопольд, чувствуя, как одежда намокает от чужой крови.

- Мой подарок. Возьми её жизнь, Лео. - Джирма снова посмотрела на предводителя и осуждающе качнула головой: - Останови моих кошек, Бернар!

Предводитель отшатнулся:

- Нет. Предатели должны умереть.

- Ты отказываешься подчиняться мне?

- Они не нужны касте! - иступлёно выкрикнул Бернар. - Они подрывают наши законы! Попирают основы основ! Убей меня, если хочешь видеть их живыми!

- Ты так стремишься к смерти, рубиновая кошка?

- Да! Я не желаю видеть, как моя каста превращается в бордель!

Джирма насмешливо оскалилась:

- О, как ты ошибаешься, милый. И я хочу, чтобы ты понял это. - Кошка наклонила голову к предводителю, прикусила его за шею, и Бернар повис на кончиках острых зубов.

Рубиновая кошка почувствовал лёгкое жжение, и вдруг его тело начало крутить и ломать, словно оно было сделано из мягкой глины. Руки и ноги сами по себе выворачивались немыслимым образом, кожа становилась то бордовой, как перезрелая вишня, то зеленоватой, как у трупа, то серо-коричневой, как кора векового дуба. Предводителю хотелось кричать, но ни единого звука не слетало с обескровленных губ. Сила, амбиции, чаяния и желания, капля за каплей, вытекали из него, оставляя лишь ужас и пустоту. Бернару казалось, что он превращается в чудовище, но когда боль ушла и Кошка разжала челюсти, предводитель понял, что остался самим собой. Но лишь внешне -связь с джирмийцами исчезла. Бернар поднёс дрожащую руку к шее и, не обнаружив клейма, издал стон, долгий и страшный.