Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Из залов процессия перешла в подземелья и, спустившись в склепы, остановилась. Гробы укладывали вдоль стен, где воины света в полном боевом облачении нетленным уходили на покой. Благодаря заклинаниям света тела героев не разлагались и не подвергались гниению, но с недавних пор чары стали ослабевать, что само по себе являлось плохим знаком. И хотя священники тратили всё больше сил на поддержание своей магии, они по-прежнему оставались верными своим традициям. Крышки гробов выполнялись индивидуально для каждого погибшего, в точности повторяя внешность похороненного. Тайтир не участвовал в ритуалах погребения, поэтому наблюдал со стороны. Погружённый в свои мысли, он мрачно смотрел, как гроб Легрейна укладывают на возвышении в конце чертога — там находились прежние короли Талании и приближённые к ним, а так же герои, выделившиеся особо. Взглядом воин скользил по надгробиям. Здесь не было практически ни одного старика. Нынче все паладины и прочие воины погибали относительно молодыми. Но скоро это закончится — Дариус твёрдо знал, что Алан Таланийский обязательно приведёт страну к победе. Он уже почти это сделал. Но рука, лёгшая на широкое плечо воина, заставила оторваться от созерцания чертогов. Из-за брони гвардеец с трудом ощутил прикосновение, но эту тяжёлую руку было тяжело не узнать.

— Прекрати корить себя, Дариус. Империи нужны сильные воины, — послышался голос Алакейна. — Ты не виноват в его смерти, так же как не виноват в гибели остальных.

— Я дал слабину, — шумно выдохнув, ответил воин. Голос его гулом раскатился по тёмным чертогам. — Заставил рисковать жизнь из-за себя.

— Нет, — голос главного инквизитора зазвучал жёстко и сурово. Алакейн встал рядом со своим товарищем. Его изуродованное лицо казалось ещё более жутким в свете факелов. К тому же, на нём прибавилось новых шрамов. — Каждый из нас на войне рано или поздно оказывается в проигрышной ситуации. Ты сражался достойно, как и всегда.

— Если ты думаешь, — с рычащими нотками в голосе начал гвардеец. — Что я сломлюсь из-за этого, то ты жестоко ошибаешься! Ты что это, меня успокаивать вздумал, инквизитор?

— Нет, что ты, — усмехнулся храмовник. — Вот теперь я узнаю тебя… На самом деле я пришёл поговорить, — пока светлые воины вели беседу, воспевания погибших постепенно подходили к концу и молодые воины начали покидать чертоги.

— О чём же это? — Тайтир никогда не был слишком разговорчивым. Наоборот, он всегда был замкнутым и хмурым, даже в мирное время.

— О твоём прошлом. Только Алану Таланийскому известно, кто ты, но никому более. Я хочу знать, вместе с кем сражаюсь.

— Хорошо, — после недолго молчания ответил воин. Его огромные плечи поднялись и опустились в негодующем вздохе. Тайтир очень не любил рассказывать о себе. — Я — великан полукровка, — поскольку даже тихий голос гвардейца был больше похож на сход лавины, услышали эту фразу все окружающие — десяток послушников, последний выходивший из зала. — Мой отец был человеком. Он же и вырастил меня. Он был наёмником, но чем старше я становился, тем ненавистнее мне становилось его дело. Но война была в моей крови, поэтому желание сражаться я обратил в веру. Мы с отцом никогда не ладили, а после моего ухода к служителям Создателя мы и вовсе перестали видеться. Должно быть, он уже скончался. От старости, или от ран… Мы, великаны, живём дольше. Намного. Я предвижу твой следующий вопрос — да, некоторые гвардейцы такие же, как и я. Так уж вышло, что люди боятся тех, кто сильнее… Хм, отцу из-за меня приходилось туго.

— Вот как? Распугивал клиентов?

— Что-то вроде. Меня часто принимали за раба, экзотику. Несколько раз даже пытались купить.

Дальше диалог воинов перешёл на воспоминания о былых годах, и прошлых битвах. Вскоре они покинули храм и направились к дворцу. Алакейн поражался этому гвардейцу. Каждый раз он совершает такие вещи, которые не под силу ни одному смертному. Но зачем?.. Даже сейчас он выжимает себя до последней капли, несмотря на страшные раны. Каждый следующий день Дариус проводил в тренировках, как обычно он это делал, находясь в гарнизоне. И раны его заживали буквально в считанные недели, когда простой человек мог бы вообще не выжить.

— Мой король, — послышался голос советника, остановившегося в дверях кабинета. — У меня для вас… Новости.

— Какие же? — Алан Таланийский оторвал взгляд от множества бумаг, разложенных на его столе. Хотя император и был довольно молод, за время войны с демонами он заметно состарился. На висках появилась седина, а на лице — новые шрамы. Взгляд потускневших глаз был направлен на молодого дворянина — способного юношу, который наравне с другими, более опытными советниками, помогал королю в государственных делах. Обычно жизнерадостный парень сейчас был не на шутку взволнован.

— Паладины видели… Армию. Армию живых мертвецов, — советник вздрогнул, когда на пол с лязгом упала чернильница — рука правителя дрогнула.

— Что ты такое несёшь? — взгляд Алана сделался строгим. — Какая ещё нежить? Это всего лишь сказки… — но мужчина осёкся, помня о том, что точно так же говорили о демонах.

— Но… Я тоже так считаю, мой король. Но вот письмо… — молодой человек аккуратно подошёл к столу и протянул пергамент.

— Его ещё кто-то видел? — буквально вырвав из рук помощника письмо, произнёс правитель. — Кто-нибудь ещё знает об этом сообщении?

— Нет… — проронил молодой человек. Король тем временем читал письмо. В нём было сказано об огромном воинстве нежити, идущим на север к границам. Алан нахмурился.

— Здесь сказано, что потом многотысячное войско зловонных трупов просто исчезло? Что за шутки?! Так не бывает.

— Ваше величество, — тихо произнёс советник, явно волновавшийся из-за всего происходящего. — Вспомните про этого… чернокнижника в белом. Я слышал, он и не такое вытворял…

— Да, ты прав. Хорошо, слушай меня внимательно: сейчас ты отправишь ответ паладинам. Скажи, чтобы ничего не предпринимали, если нежить просто покинет нашу страну, оно и к лучшему. Пусть северные эльфы ими занимаются, наши силы и так на исходе. И ещё, никто не должен знать об этом, даже остальные советники и, тем более, представители церкви. А когда отправишь послание, найди Алакейна Мантрийского и передай, что я жду его в своём кабинете.

— Да, мой король, — советник поклонился и поспешно покинул комнату. Сам же император погрузился в мрачные мысли о грядущем будущем.

Глава 3. Часть 15 «В чёрном пламени леса»

— За Сиралион!!! — сознание мага разрезал истошный крик эльфийского воина. Придя в сознание, чернокнижник обнаружил себя в кромешной темноте, а вокруг висела оглушающая тишина. Под ногами падший ощутил траву, по сторонам виднелись очертания деревьев и опадающей листвы. С трудом осознавая себя, Ашамаэль побрёл вперёд, пытаясь понять, откуда шёл крик. Иногда падший ощущал под ногами давно обронённое оружие — копья, мечи и щиты. Здесь кто-то сражался? Почему? Кто приказал?! Постепенно память возвращалась к чародею, и с этим приходил ужас. Что произошло? Где войска? Эльф опирался на посох и продвигался всё дальше. За спиной шелестел чёрный плащ, окутывающий худые плечи. Но вот под ногами эльфа попались чьи-то останки, явно после давней битвы. Блуждающий взгляд короля напоролся на эльфийского пехотинца, бегущего навстречу. Его серебряные доспехи были покрыты многочисленными порезами и вмятинами, а на грязном от пота лице — неподдельный ужас. Разум чернокнижника буквально затрещал от ложных воспоминаний, и маг ухватил бегущего за руку.