Марк Энтони - За гранью

— Интубировать трахею!

Тот молча кивнул и уверенно ввел в трахею пациента синюю пластиковую дыхательную трубку. Первый разрез Грейс сделала в области подмышки и ловко вставила туда другую трубку, подсоединенную к вакуум-контейнеру, который тут же начал отсасывать кровь и лимфу. Затем она вместе с остальными отошла от стола, чтобы не мешать интерну закрепить рентгеновский аппарат в нужной позиции. Сделав снимки, юноша проворно убрал аппарат, и они вернулись обратно. Через несколько минут одна из медсестер сообщила, что снимки готовы.

Грейс выпрямилась и посмотрела на снимок, услужливо развернутый медсестрой прямо перед ее глазами. Перчатки на руках хирурга были чуть ли не до локтей покрыты кровью.

— Это еще что такое? — внезапно нахмурилась она.

Обе засевшие в груди раненого пули регистрировались на снимке как-белые пятна. Одна находилась в области правого легкого, а вторая — похоже, слегка расплющившаяся, — в опасной близости от аорты. Но оба эти обстоятельства вызвали у нее не более чем мимолетный интерес. В недоумение доктора Беккетт привело совсем другое. В районе четвертого — шестого ребер левой половины грудной клетки фиксировалось еще одно белое пятно. Только не маленькое, а большое, даже огромное по сравнению с первыми двумя. Это могло означать только одно: прямо напротив сердца пациента находится металлический объект размером примерно с кулак с грубыми размытыми очертаниями.

— Я удивлена не меньше вашего, доктор, — пожала плечами медсестра, — но я нисколько не удивлюсь, если окажется, что у него это не первое грудное ранение.

Грейс отложила снимок и вновь склонилась над раненым. Вторая медсестра, воспользовавшись паузой, успела очистить грудь пациента от крови. Оба пулевых отверстия казались двумя пустыми глазницами, взирающими на мир в бессильном гневе. А между ними уродливым зигзагом протянулся вдоль грудины длинный безобразный шрам. Шрам был розовым и только начал зарубцовываться, что говорило о его сравнительно недавнем происхождении. Грейс снова взяла снимок и внимательно присмотрелась к большому белому пятну в области сердца. Никаких сомнений: только металл так четко проявляется в рентгеновских лучах!

— У меня такое впечатление, как будто у него в грудной полости застрял невероятных размеров осколок снаряда, — проговорила она в недоумении. За время практики в отделении экстренной помощи ей не раз доводилось сталкиваться с необычными случаями. Взять хотя бы самоубийцу-неудачника, непостижимым образом сумевшего самостоятельно доехать до госпиталя с засевшей в коре головного мозга пулей. Или женщину, поступившую с жалобой на сердечный приступ и благополучно родившую двойняшек. Или девочку, в глазу которой из случайно занесенного туда семени вырос стебель травы. Но этот обещал превзойти все. Прежде всего оставалось совершенно непонятным, как этот человек вообще мог жить с таким громадным куском железа в груди. Столь же загадочным был ответ на вопрос, каким образом он мог туда попасть?

Тревожно запищал монитор.

— Давление пятьдесят и падает, — взволнованно сообщила вторая медсестра. — Похоже, мы теряем его!

Грейс распорядилась наполнить шприц эпинефрином и ввести его в аппарат для внутривенного вливания. Через мгновение раненый открыл глаза и дико закричал. Тело его выгнулось дугой, пальцы рук угрожающе растопырились наподобие когтей.

— Держите его! — закричала Грейс. — Все держите!

Потребовались совместные усилия всех присутствующих, чтобы удержать на операционном столе сотрясающегося в жутких конвульсиях пациента. В промежутках между приступами он стонал и хрипло выкрикивал какие-то бессвязные слова и обрывки фраз:

— … грех… должен отыскать… грехопад…

— Что он несет? — удивился интерн.

— Я потеряла пульс! — закричала медсестра.

Тело раненого в последний раз свело судорогой, затем оно бессильно обмякло. Глаза закатились. Интерн схватил с подсобного столика пластины дефибриллятора и протянул их Грейс. Она потерла их одна об другую, чтобы получше размазать слой электропроводящего геля, и приложила к груди пациента. Дефибриллятор загудел, наращивая потенциал.

— Всем отойти от стола!

Под действием мощного разряда тело дернулось и тут же снова застыло. Грейс взглянула на экран монитора. Прямая зеленая линия лишь изредка выламывалась короткими пиками активности. Она снова и снова применяла электрошок, но безрезультатно.

— Ладно, вскрываем клетку, — приказала она. — Попробую прямой массаж сердца.

Грейс взяла в руку скальпель и сделала глубокий разрез на левой стороне груди. Затем ухватила поданный интерном расширитель и одним отточенным движением раскрыла левую грудную полость. Одна из медсестер, не дожидаясь распоряжений хирурга, мгновенно вставила в отверстие трубку и в считанные секунды отсосала почти всю скопившуюся кровь, освобождая поле Для дальнейших действий. Грейс напомнила себе не забыть позднее поблагодарить тех, кто помогал-ей в этой операции. Все они были специалистами высочайшей квалификации и заслуживали поощрения. Рука ее проникла в полость, скользнула вдоль левого легкого и устремилась еще глубже, к сердечной сумке, защищающей от повреждений главный орган человеческого тела.

Вот только сомкнулись они вокруг чего-то жесткого, острого и обжигающе холодного. Болезненно вскрикнув, Грейс поспешно отдернула руку. Ощущение было такое, будто она дотронулась до куска сухого льда.

— Что там такое? — поинтересовался второй хирург.

Грейс покачала головой, прижимая к груди пострадавшую кисть.

— П-понятия не имею, — выдавила она.

Несколько раз энергично встряхнув кистью, Грейс взяла ретрактор и отвела в сторону закрывающую обзор часть левого легкого. В катетере забулькало, перегоняя вновь скопившуюся в грудной полости кровь. Теперь все могли ясно рассмотреть, что же находится внутри.

Грейс это зрелище превратило в окаменевшую от ужаса и отвращения статую.

— О Господи! — потрясенно выдохнула одна из медсестер, в то время как другая зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

— Боже правый, что за хренотень?! — прошептал интерн, выпучив глаза.

Грейс ухитрилась открыть рот, но так и не смогла вымолвить ни единого слова. Она просто стояла и смотрела, не в силах отвести взгляд, на кусок железа, по форме и размерам напоминающий кулак и находящийся в центральной части грудной клетки, строго на том месте, где должно располагаться человеческое сердце. Прерывистый писк монитора плавно сменился ровным гудением.