Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

Артианг остался один в огромном пустом зале. В ушах его звенела напряжённая тишина, какая повисает в воздухе перед грозой или, если начнёшь фразу, а потом на середине, когда все уже смотрят на тебя, забудешь, что хотел сказать. Некоторое время он тупо пялил глаза на мягко мерцающий герб, на тянущуюся по низу стены широкую полосу из бирюзовых плиток. Ему почему-то вспомнилось, что их выпросила у Нель-Илейнского дипломата жена предыдущего посла Драконьих Клыков…

Ощущение тревоги не проходило. Оно стало почти физическим. Артианга тошнило, голова кружилась, а пустой взгляд его буквально прилип к бирюзе барельефа. Но дракон уже не различал причудливой резьбы. Он резко мотнул головой, разгоняя морок, и, озадаченно уставившись в пол, зашагал к противоположной стене. Под ногами дракона замелькали яркие узоры мозаики, и он явственно вспомнил, как четверть века назад, когда был совсем молодым и глупым, он сдуру пригласил танцевать саму Сиделарин ан Виллаор. Произошло чудо: она не отказала, хотя и смерила его ехидным взглядом, а он взял и наступил ей на ногу. Смачно так наступил, всей массой — потерял равновесие.

Само это ощущение и особенно то, что сказала ему морщащаяся от боли красавица, так жгло неокрепший Артиангов разум, что, хотя потом никто ни разу даже не обмолвился об этом, он сделал невиданную для дракона вещь: выложил кругленькую сумму одному из эалов, чтобы тот стёр неприятное происшествие из его памяти. И вот сейчас он увидел всё так ярко, как будто только что кончил бормотать извинения перед разъярённой Сиделарин.

Этого просто не могло быть! Телепат утверждал, что заклинание будет действовать вечно, а залы в таких вещах слово держат крепко, от этого напрямую зависит благосостояние всего их дома. Быть может, дурное самочувствие Артианга вызвано как раз разрушением этих чар? Или… или и то, и другое было последствием чего-то ещё, что произошло с ним пару минут назад? Все эти разговоры о подлых, тайных телепатических атаках, о готовящейся войне, в которой не сразу поймёшь, кто твой враг, могли кого угодно, даже самого беззаботного из драконов Повелителя Ветров, сделать подозрительным, а уж Артианг, всегда страдавший излишней мнительностью, тут же начал методично прокручивать в голове события сегодняшнего дня.

Это оказалось неимоверно трудно — как вспомнить сон, во время которого тебя грубо разбудили. С каждым вырванным из забвения кусочком прошлого у Артианга всё сильнее и сильнее болела голова. Перед глазами плыло, он попытался сесть, чтобы не упасть, но почему-то почувствовал себя от этого ещё хуже, испугался, снова пошёл вперёд и наконец-то добрался до стены. Тяжело дыша, Артианг припал к ней… и тут на него обрушилась память.

Любое событие своей недолгой жизни он мог сейчас увидеть так ярко, как если бы оно произошло минуту назад. Воспоминания навалились на его мозг тяжким грузом, дракону казалось, что он не выдержит этой пытки, мелькания несвязанных образов и какофонии звуков. Они, как болото, затягивали его. Он вспомнил и то, что произошло в этом зале: торговца, оказавшегося телепатом из Линдорга, присланным вытащить что-то из его, Артианга, разума; алая Адиана, случайно разоблачившего этого мага и, видимо в страхе перед его гневом, стёршего дракону память… Но всё это казалась несчастному Апельсину не страшнее того, что творилось сейчас в его собственной голове. В глазах стремительно темнело, из них потекли слёзы, вскоре он вообще перестал видеть что-либо, кроме муторного водоворота из обрывков воспоминаний. Изредка из него вырывалось одно, особенно чёткое, оглушительно яркое, и тогда дракону казалось, что его стукнули по переносице колотушкой для отбивания мяса…

Вдруг мощная судорога прошла по его телу, оторвала от спасительной стены и швырнула в сторону.

Артианг заставил себя сделать шаг, потом другой туда, где должна была быть стена, но оступился — нога его провалилась куда-то — и только чудом удержался от падения, натолкнувшись на что-то холодное и гладкое. Наверное, это была одна из колонн. Зачем-то, ослепший дракон стал представлять себе, как она выглядит: высокая, непрозрачная, густо-лилового оттенка… Он уцепился за этот образ, за мысль, что хотя ничего и не видит, но всё же может как-то воспринимать окружающий мир. Не отпуская спасительную колонну, он осторожно ощупывал ногой пол вокруг. Оказалось, что он едва не упал с лестницы. Дракон попытался было сообразить, куда она ведёт, но тут услышал голоса и, почувствовав надежду на спасение, сразу же забыл обо всём остальном.

— У этой сволочи и правда есть жена и дети? — донёсся мужской голос.

— Нет, — смутно послышался женский, — он холост и так же тщательно следит, чтобы не оставить потомства, как и большинство линдоргских магов. У них просто какой-то пунктик насчет этого, словно они — дирхдаарцы и, родив, потеряют свою силу!

— Ну, если кто-нибудь из линдоргских магов умудрится родить, то не силу, так уважение коллег он точно потеряет, а у них, Кер, знаешь, как с этим серьёзно.

— А вот тебе, я смотрю, совсем наплевать на наше уважение, — заметила илтейка.

Артианг глупо улыбнулся, словно она сказала что-то лично для него очень важное и приятное, хотя ничего подобного её фраза, без сомнения, не содержала. Просто её сказал знакомый голос, и он стал чувствовать себя менее одиноким во мраке слепоты. Мне? — переспросил мужчина.

— Кому же ещё? Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время для личных дел? Для всяких хвостов в тучах, а?

Тут дракон с ужасом понял, что голоса перестали приближаться. Артианг задрожал от одной мысли, что эти двое могут повернуть обратно и, с трудом отлепившись от колонны, заставил себя пойти вперёд.

— Кер, дорогая, это всего одна иллюзия, вдобавок ещё и не мной самим созданная. А время — время самое что ни на есть подходящее. Я его ждал… целую бездну лет! — хохотнул алай, и Артианг чуть снова не свалился с лестницы: таким оглушительным показался ему этот звук. — Тем более, что я сегодня — глупый кот Адиан! Говорю глупости, делаю глупости: разве может сравниться какой-то хвост в тучах с тем, что я ляпнул господину линдоргскому телепату, причём два раза подряд? А за это ты меня не ругала.

Ответа илтейки Артианг уже не услышал. Он потонул в непонятном скрежете, который, словно горстями раскалённых железных стружек, заполнил уши дракона. Артианг схватился за них руками, но жар не уменьшился, он расползался уже по шее. Артиангу было трудно идти и страшно остановиться. Этот страх перед болью и потерей зрения, потерей хотя бы части своей свободы заставил дракона забыть о том, что где-то, всего в паре шагов от него, стояли Кер и Адиан — враги, которые и были повинны в его слепоте. Поэтому, когда его схватили чьи-то руки, ему было уже всё равно, кому они принадлежат. Артианг позволил им вести себя, он понимал, что сил сопротивляться у него нет, и был готов принять помощь от кого угодно, что бы тот потом с ним ни сделал.