Евгения Кустова - Закатная звезда

Дверь чуть приоткрылась, оттуда высунулась голова немолодого поджарого мужчины, в глазах его читались страх и беспокойство, он неистово затряс головой, однако, Лось узнал его.

- Я же говорю, что…

- …обознался, - перебил его человек в двери, - иди, парень. Ступай куда шел и подружку с собой забери, тебя тут не ждут. Я уже говорил. Теперь, когда ты убедился, можешь идти дальше, - дверь начала закрываться, но Лось остановил ее, вставив в дверную щель ботинок.

- Эзерин, что же Вы творите? Как то это не по-человечески, - напористо и громко, чтобы пристыдить нерадивого хозяина, сказал Лось, наперев на дверь и провалившисьвнутрь, - когда настали тяжелые времена, именно я пришел на помощь. А теперь Вы мне отказываете в ночлеге, хотя клялись, что никогда не забудете такой доброты, и что я могу обращаться к вам хоть за спасением собственной жизни.

- Вот этим то я и занимался, - сказал Эзерин, закрывая лицо руками и виновато опуская голову.

Дверь за спиной Лося с грохотом захлопнулась, он резко обернулся. Прямо у двери стоял амбал в штатском, выстриженный как раз по уставу инспекции, он крепко сжимал в тисках объятий хрупкую брыкающуюся девушку – Кошку.

Эзерин отвел глаза и поник головой: он не сдержал обещание.

Глава 13. Ветер.

-Да брось ты девку! Что с нее толку? - рявкнул длинный хлыщ амбалу, тот швырнул кошку на пол и пошел прочь.

Двое здоровенных бугаев перли Лося, руки и ноги которого были закованы в кандалы, прочь из скромного жилища Эзерина. Лось не поспевал за размашистыми шагами, порой семеня из-за короткой цепи, порой просто волоча ноги. Эзерин приобнял Кошку, пытаясь, как будто, защитить от кого-то, но защищать было уже не от кого, все самое ужасное уже свершилось.

- Ты глянь-ка! Живучий гад! Ни царапины на нем! Видать не его подстрелили вчера! – орал один конвоир в рожу другому.

- А кого же? Их вон только двое пришло и оба целехонькие!

- Третьего, видать, в лесу подыхать бросили! Да ну и дзор бы с ним, одним меньше! Развелось этой мрази по Вселенной, как грязи! – оба они явно понимали, о чем говорили, ведь оба явно были неместные.

Кошка не сразу поняла, в чем дело. Они говорили на каком-то другом языке, в корне отличном от того, на котором говорили все остальные, но она понимала их безо всяких усилий. Она отлично знала этот язык и осознавала, что могла не только разобрать каждое их слово, но и вполне сносно, если не сказать большего, выразиться. Кроме громил, что волокли за собой Лося, среди инспекторов было еще четверо. Трое такие же огромные, волосатые чудовища с низкими покатыми лбами и глубоко посаженными крупными глазами – все нескладные, как деревяшки, а один высокий и худой голубокожий лысый человек-палка с вертикальными щелками на месте носа. Он, в отличие от своей команды, двигался плавно и грациозно, широко и медленно размахивая жилистыми узловатыми руками. По всему было видно, что он главный.

Они вели новоиспеченного пленника к транспортеру.

- Почему его взяли, а нас нет? – спросила в порыве отчаяния Кошка.

- Они хотят выманить на него как на приманку Найзи. Тогда всему конец. Он лакомый кусок. Его бы и мертвого нашли и приволокли в штаб инспекции. Эта команда дежурила тут со вчерашнего вечера. По всей планете облавы, - Эзерин был хладнокровен, - мы – мелкая сошка, за нами потом придут. Им нужна добыча пожирнее. Там, на Сагалапоте, пару недель назад, случилось не просто «рядовое происшествие», как говорили в новостях. Какая-то серьезная заварушка.

Кошка продолжала смотреть на удаляющуюся группу. Она ничего не знала ни про Сагалапот, ни про «заварушку». Она только знала, что, если не помочь Лосю, она напрасно спасла ему жизнь прошлой ночью в лесу.

- Стойте! – крикнула она, театрально пустив слезу, - погодите!

Инспекторы остановились и обернулись на сумасшедшую, взывающую к ним.

- Я всего лишь слабая беззащитная женщина. Я ничего не могу вам сделать, - умоляюще униженно говорила она.

- Само собой, не можешь! – загоготали конвоиры.

Эзерин поспешил скрыться куда подальше, пока его не пристрелили вместе с этой придурошной.

- Все что я прошу у вас, это попрощаться. Разрешите мне поцеловать возлюбленного напоследок, - крокодиловы слезы, размером с зрелую ягоду паранава потоками лились из зареванных глаз, - только один последний поцелуй перед его смертью, умоляю, - она быстро, но осторожно приближалась к ним.

- Ты с ума сошла! Беги! Беги куда глаза глядят! – Лось пытался размахивать руками, чтобы прогнать ее, но из-за увесистых кандалов, выходило это прескверно, - ты что, собираешься загубить всю жизнь из-за одной ночи?

Охранники заржали пуще прежнего:

- Гур! Пусть целует, а? – не унимался самый здоровый из них, - ну, Гур! Пусть чмокнет его «на сон грядущий»! А-ха-ха-ха-ха!

Гур, начальник окаменелых чурок чуть смягчился к своим, мягко говоря, недалеким подчиненным:

- Пусть целует, все равно, нам с такой добычей светит, как минимум, перевод на Вазаран и повышение разряда на 3 каждому, чего бы не поразвлечься, раз заслужили?

Кошка, еле дыша, подошла к скованному Лосю, закрыла глаза и поцеловала, даже слаще, чем вчера. А потом начала его откровенно лобызать, так что даже Лосю стало противно от того, как она облизывала весь его подбородок. Верзилы продолжали ржать и никто даже не заметил, как маленькая зеленая искорка проскочила между ртами целующихся.

- Ну все! Харэ! - отрезал Гур и жестом указал, чтобы ее оттолкнули. Один из подчиненных поспешил так и сделать.

Все уже уселись по своим местам в транспортере, а Кошка так и осталась стоять посреди безлюдной пыльной дороги. Дверь захлопнулась. Лось понял, что когда она откроется для него в следующий раз, он станет последним.

Транспортер поднялся в воздух, чуть завис и начал набирать скорость.

Лось кинул взгляд на первое и последнее в его жизни приключение, но никого не увидел – Кошка просто ушла, растворилась в весеннем воздухе прибрежного городка.

А потом и сам он почувствовал, что растворяется в нем. По-настоящему. Его руки, ноги, туловище, голова – все просто превращалось в воздух, что был вокруг.

«Неужели именно так и ощущается смерть?»

- Держи мою руку! Крепче, а то не соберешься! Крепче держи!

Он крепко, как только мог, сжал ладошку Кошки, она тоже была «сделана» из воздуха, но он ощущал ее ладонь в своей так же, как и раньше, когда они были еще «мясными», обладали плотью. Два воздушных потока неслись, разрезая холодные пласты ветра, неслись, летели, набирая все более невероятную скорость.

Все, что было связано с этой девушкой, было странным, дикостью, нереальной больной фантазией, но это превосходило даже бредни самого заядлого и полоумного психа. Он – Лось был ветром. Это она его превратила в ветер. Бестелесной бесформенной субстанцией он несся над городами и лесами, горами и реками, которые раньше видел только на плаграммах карт в школе. Он видел все собственными глазами с высоты формирования циклонов, он ощущал в себе силу сотворить один из них.