Анна Дил - Забытыми тропами

Для проведения обряда вовсе не требовалось убивать больного - во всяком случае, мало кто считал это убийством. Магу или жрецу достаточно было обратиться к богам с просьбой до срока забрать душу обреченного.

Тонкая витая свечка охотно вспыхнула синеватым магическим огоньком. Дарилен бережно укрепил ее на серебряном блюдце и поставил прямо на пол рядом с кроватью - у левой руки больного. С правой стороны поместил серебряную чашу с водой. В ногах сыпанул горсть земли, набранной у порога дома Каймена. Туда же, прямо в землю, бросил семечко подсолнечника, бережно спрятал его поглубже. В изголовье кровати, на первый взгляд, не было ничего. Это была область воздуха, там гулял магически вызванный ветер. Приготовления закончены. Настало время совершать обряд. Дарилен взял больного за руки, крепко сжал их, закрывая глаза и мысленно стирая грань между собой и Кайменом.

Слова молитвы сами просились на язык. Когда-то, невообразимо давно, когда Долина еще не была открыта людьми, да и весь мир для разрозненных человеческих племен был полон тайн и загадок, эти слова были молитвой по усопшему. Много позже, но все же задолго до этих дней, во время эпидемии черной харры, колдуны обнаружили их спасительную силу.

Общемирового языка тогда не было и в помине, и текст молитвы был на древнем людском. Впрочем, не все ли равно, на каком языке слова, если желание помочь идет от сердца, не делая различий?..

Молитва была обращением к десяти богам и силам четырех стихий. Они внимали магу и принимали решение.

Первой откликнулась вода - основная стихия Дарилена. Водная поверхность покрылась рябью и резко взбурлила. В серебряной чаше разыгралась буря в миниатюре.

Ярче вспыхнула свеча, затрещал магический огонек, рассыпая искры.

Сквозь землю, раздвигая крупинки, пробился крохотный росток.

Усилившийся ветер взметнул волосы обоих участников обряда.

Согласие сил стихий было получено. Богам для оглашения принятого решения не требовалось внешних проявлений. Дарилен почувствовал его сам.

- Мы встретимся в следующей жизни[11], колдун, - это были последние слова паренька.

Когда все было кончено и Дарилен, едва держась на ногах от усталости (не столько физической, сколько моральной), вышел из хаты, его ждало еще одно неприятное открытие. У крыльца мага поджидали трое: рослый рыжий детина с усыпанным солнечной пыльцой[12] простодушным лицом, невысокий вертлявый малый со столь подвижными чертами лица, что их было нелегко разглядеть, и задумчивый утонченный юноша (слова "парень" или "юнец" категорически не подходили к его красивому правильному, словно высеченному из камня, лицу), который смотрелся довольно странно в компании обычных селянских парней. Огромные глаза неестественно яркого бирюзового цвета выдавали в нем полуэльфа - обычное дело для Лазоревой Долины. На вид все трое были ровесниками Каймена, чью душу несколько минут назад маг проводил к Престолу Богов. От этой мысли Дарилена передернуло.

Лица колоритной троицы были хмуры и неприветливы. Маг слегка напрягся. Если эти дурни вздумали "мстить" колдуну за своего товарища… Не хотелось бы отправлять сегодня к праотцам еще одну душу. Тем более - целых три.

- Ты увел душу Кая из этого мира? - громко и как будто немного торжественно вопросил веснушчатый детина, выступая на полшага вперед. Он дождался утвердительного кивка мага и продолжил: - Мы были его друзьями.

Маг молчал, прикидывая, последует ли за этим какая-нибудь гневная высокопарная словесная шелуха вроде "Так умри ж, несчастный!", или дружки перейдут к решительным действиям незамедлительно и попытаются сразу дать в морду.

- Нам… это… поговорить бы надо, - замялся вдруг делегат, сбившись с торжественного тона.

- Мы хотим рассказать, как получилось, что Кай слег с этой дрянью, - вступил в беседу вертлявый юнец. - Может быть, вам это чем поможет. Вы ж колдун, вы разберетесь.

- Ага, - вставил свое веское слово детина. - Токмо отойдемте отсюдова. Нехорошо это - здесь разговоры вести…

Улица уходила к реке и заканчивалась обрывом у самой воды. Домов там, ясное дело, не было, зато были удобные валуны, прогретые солнцем, словно специально созданные самой природой для отдыха и неторопливых бесед.

Трое друзей погибшего и маг устроились у самого обрыва на обомшелых камнях. Рассказывать о случившемся вызвался полуэльф, что было неудивительно - обычно представители дивного народа в совершенстве владеют искусством ведения бесед, это умение у них в крови.

- Это было тихой безлунной ночью… - хорошо поставленным голосом начал он.

- Стоп, - нахмурился маг. - Разве Каймен ночью пошел к Заринне? Его мать сказала, что это было днем.

- Это предыстория - ночь рождения Кая, - пояснил полуэльф. - Для создания подобающей атмосферы.

Маг недовольно поморщился.

- Давай-ка сразу о главном. Я и без предыстории неплохо разберусь и атмосферу домыслю.

Юноша горестно вздохнул:

- Ладно. Но будет уже не так впечатляюще… Тот день был тревожным с самого утра. Казалось, незримые простым смертным предвестники приближающейся беды были повсюду, в самом воздухе чувствовалось их смертоносное дыхание…

- О боги! - застонал Дарилен, схватившись за голову. - Ты героическую песнь слагаешь или рассказываешь о причине гибели друга?! - сегодня у него не было решительно никаких сил выслушивать многочасовые утомительные описания природы, погоды и душевных терзаний действующих лиц этой истории. Его интересовали факты, а их магу покуда никто не предоставил.

- Хорошо-хорошо, - торопливо согласился полуэльф. - Рассказываю совсем коротко!.. В тот день ближе к полудню мать Кая отправила его к колдунье… кхм… госпоже Заринне за лечебным зельем. По пути он встретил нас, - рассказчик обвел рукой приятелей, - и мы пошли с ним.

- Зачем? - не понял маг.

- Дык делать-то нам все равно было нечего, - несколько удивленно пробасил детина. - Нешто мы другу не поможем колдовское зелье домой снести?!

"Да уж, - мысленно усмехнулся маг, - чтоб донести из одного конца улицы в другой склянку с настоем, нужна непомерная силища. Без дружеской помощи не обойтись!"

- Но тихо было у дома ведуньи, пустынно и мертво во дворе, - продолжал заунывно вещать полуэльф. - Не слышно было ни звонкого смеха хозяйки, ни грозного лая стража двора, - ("Это он о собаке", - не без труда догадался Дарилен.) - ни пения птах на деревьях… - рассказчик увидел мрачнеющее лицо мага и поспешно закруглился: - В общем, во дворе было тихо и пусто, и на стук в дверь никто не отозвался. Тогда мы… - он замялся, явно подбирая слова для описания чего-то не слишком приглядного.