Микки Нильсон (Нельсон) - Испепелитель (ЛП)

Чуть после к сражению присоединился могучий седовласый воин, с легкостью разивший зомби и големов; бросив взгляд в его сторону, Дарион улыбнулся. Тирион Фордринг… Похоже, отец не ошибался в своем мнении о нем…

Несчетное количество нежити уничтожил Дарион Испепеляющим, но возник перед ним тот, против которого проклятый клинок бессилен. "Да возгласят геральды проклятых о нашей победе, ибо перед тобою - Кел'Тузад!" - провозгласил лич, наблюдая, как Дарион отчаянно продолжает разить мертвяков. - "Испепеляющий не столь силен, мальчишка… никакое оружие не сможет долго противостоять могуществу Плети! Число ваших воинов неумолимо сокращается. Ваши солдаты валятся с ног от усталости. Ваше начинание обречено. Какая еще может быть цель твоего жалкого существования, кроме как принять смерть? Склониться перед повелителем?"

Слова могущественного лича эхом отдавались в ушах Дариона, но он продолжал сражение, не смея отвлекаться ни на что иное. "Где же сейчас твой Свет, в который ты так истово веришь?" - глумливо вопросил Кел'Тузад. Слова его, ровно как и прощальная фраза Тириона, привели Дариона к осознанию сути его предназначения. Деяние во славу любви…

"Вот оно что!" - выдохнул юноша. - "Вот почему Свет никогда не омывал меня так, как отца. Я недостаточно веровал. Свет уже однажды вывел меня из тьмы. Возможно, он содеет то же еще раз. Быть может, это наш единственный шанс. Истинное испытание веры… деяние во славу любви. Вот, стало быть, в чем мое предназначение. Да будет так. Моя душа за твою. Я люблю тебя, папа".

И на глазах потрясенного до глубины души Тириона и иных воителей Серебряной Зари Дарион Могрейн пронзил себе грудь Испепеляющим. Вновь, как и в ночных кошмарах, ощутил он, как погружается в мутные глубины, тщетно пытаясь вздохнуть. Но за мгновение того, как канул он в пучины забвения, узрел Дарион сияние Света…

Столп ослепительного Света ударил с небес, сокрыв нечестивое воинство Плети, разом испепелив сотни, тысячи мертвяков. "Что это, Тиросус?" - в страхе и благоговении выдохнула Чистосердечная, отвлекшись от сражения. - "Что происходит?" "Это возмездие, офицер Чистосердечная", - отвечал лорд Максвелл. - "Возмездие тысяч душ, жаждущих отмщения".

Мир Дариона растворялся, ускользал, но достиг его далекий глас, который он не надеялся услышать боле. Глас отца. "Я люблю тебя, сынок", - прошелестел голос. - "Всем, чем я есть… чем был… чем буду".

Голос затих, и приблизилась тьма, которую Дарион принял, ибо в том состояла суть приносимой им великой жертвы. "Теперь ты мой, мальчишка", - ликующе расхохотался Кел'Тузад. - "Восстань, Дарион Могрейн. Восстань, Испепеляющий!"

Дарион, ныне - рыцарь смерти, вечный служитель Плети, - поднялся на ноги; грудь еще все его пронзал исполненный порчи Испепеляющий. "Да, мы не достигли цели, но я удовлетворюсь тем, что получу в услужение тебя", - произнес Кел'Тузад. - "Плеть всегда может вернуться к Часовне Надежды Света. А теперь скажи мне, мальчишка… кого ты любишь?" Выдернув меч из груди, Дарион поднял взор на лича, честно ответив: "Никого".

…Пусть Дарион и не мог больше слышать голос Александроса, дух того, пребывающий ныне среди душ доблестных воинов, погребенных в Часовне Надежды Света, обратился к нему в последний раз: "Твоя жертва останется вечной ношей на моей душе, сынок. Ты никогда не оставлял меня, не оставлю тебя и я. Ибо ты преподал мне самый важный урок из всех, которые я усвоил: надежда… не умирает никогда!"