Микки Нильсон (Нельсон) - Испепелитель (ЛП)

"Таелан не такой, как они", - осторожно заметил Дарион, все еще находящийся под впечатлением от исповеди опального паладина. - "Я бы сказал, что он, скорее всего, просто сбился с пути… Хотя я понимаю, что он делает. Я знаю, каково это… потерять отца. Спасибо за рассказ, брат Тирион. Теперь я понимаю, что ты встал перед сложнейшим выбором и принял единственное верное решение. Я тоже принял решение, и сейчас должен встретиться с остальными в Часовне Надежды Света и продолжить свои поиски".

Дарион поднялся на ноги, устремился к мирно пощипывавшему травку коню… "Любовь", - неожиданно промолвил Тирион, и юноша в растерянности обернулся к нему, не понимая, о чем говорит седовласый воин. "Я поразмыслил над твоими словами", - пояснил Тирион, с лица которого не сходило задумчивое выражение, - "и думаю, что лишь деяние во славу любви более великое, нежели деяние во славу зла, запятнавшее порчей меч, будет достаточно могущественно, чтобы освободить душу твоего отца. Но предупреждаю: подобное деяние порою - истинное испытание веры".

"Деяние со славу любви…" - тихо повторил Дарион. - "Спасибо. Тебе следует присоединиться к нам. Ты вдохновлял моего отца; ты можешь вдохновить и других. Серебряной Заре нужны такие люди, как ты". "Я видел, как все хорошее в моей жизни увядает", - отрицательно покачал головой Тирион. - "И все чего ради? Нет, твое предложение мне неинтересно".

"Когда-то ты был живым воплощением Света", - произнес Дарион, вскочив на коня. - "Вера, мудрость, доблесть… честь. Эти идеалы что-то для тебя значили. Ты можешь вновь стать таким человеком. Будь паладином. Будь вдохновением для других. Будь силой… Будь героем". И с этими словами

Дарион устремился прочь, а Тирион еще долго неподвижно стоял, глядя ему вслед. Юноша и не подозревал, что, сам того не ведая, всколыхнул чувства старого воина.

На закате лазутчики спешно доставили лорду Тирососу донесение в Часовню Надежды Света о том, что с севера и запада приближается неисчислимое воинство Плети, и оплота Серебряной Зари мертвяки достигнут в худшем случае на следующее утро, а то и еще раньше.

"Петля затягивается", - склонил голову лорд Максвелл; даже он на мгновение предался отчаянию. "Еще не поздно тебе и остальным спасти свои шкуры, сир", - прошептал брат Бриггс, склонившись к нему. - "Есть еще немного времени". "Ты хорошо хранил тайну Часовни Надежды Света, брат Бриггс", - грустно улыбнулся Максвелл. - "Но, похоже, тайна стала известна нашим врагам. Теперь нам предстоит… защитить то, что лежит под землею".

Объявив всеобщий сбор паладинов Серебряной Длани, Максвелл Тиросус терпеливо дождался, когда несколько сот воинов построятся у подножья холма, на котором и возведена скромная часовенка… имеющая столь великое значение для паладинов, и вовсе не из-за стратегических соображений. "Вы все знаете, что стоит на кону", - обратился лорд Тиросус к внемлющим ему паладинам. - "Если кто-то из вас хочет уйти, сейчас самое время это сделать… Никто? Встаньте рядом со мной, братья и сестры… и вместе - Орда, Альянс, Ночные эльфы, Кровавые эльфы - мы одержим победу! Ибо каждый из вас обладает тем, чего нет у врага - живым и доблестным сердцем воина!"

"Какую прекрасную встречу ты мне приготовил, брат Максвелл!" - отчетливо прозвучал звонкий голос; ведя коня в поводу, к лидерам ордена Серебряной Зари приближался тот, которого не чаяли они увидеть среди живых. "Дарион!" - восклинул Максвелл. - "Благодарение Свету, ты жив! А Александрос? Он…" Максвелл замолчал, не в силах продолжить, но Дарион понимающе кивнул.

"Мертв", - тихо произнес он, опустив голову. - "Он мертв… а его очерненная душа пленена ныне в Испепеляющем". "Мертв, пленена…" - растерянно повторил Максвелл. - "Не уверен, что понимаю тебя. А Грунн'хольд и остальные?" "Выжил лишь я один", - скорбно произнес Дарион. - "Я надеюсь, что погибли они, помогая одержать окончательную победу, и что я сумею даровать покой душе отца".

"Надеешься", - с оттенком грусти улыбнулся Максвелл. - "Ты пришел в нужное место… конечно, если мы сумеем уберечь его от Плети. Как раз сейчас они уже подступают". "Но почему?" - недоуменно вопросил Дарион. - "Зачем Плети нападать на скромную часовенку в дикоземье?" "Именно потому, что находится часовня в дикоземье, она и стала прекрасным выбором", - резюмировал Максвелл. "Но для чего?" - Дарион был вконец сбит с толку.

Вместо ответа Максвелл наказал Дариону следовать за ним, и повел юношу внутрь часовни, где обнаружились весьма обширные подземелья, в каменных нишах которых виднелись каменные саркофаги. "Я был среди тех немногих, кому поручили выполнение сей тайной задачи", - рассказывал Тиросус по пути, в то время как спутник его вертел головой по сторонам: он и помыслить не мог, что под землею скрывается подобное! - "После того, как Артас убил отца, нашего любимого короля, и Плеть разорила Лордерон и Столицу, было решено, что усопшие воители не должны встать в ряды воинства Короля Мертвых. Посему мы достали тела их с погостов и из катакомб: тела воинов, священников, паладинов… чемпионов давно минувших сражений… И мы переправили их сюда, в эту неприглядную далекую часовню, где вновь предали их освященной земле. Тысячу величайших воителей сего мира. Но стоит им попасть в лапы Плети…" "Они будут подъяты слугами Короля Мертвых", - мрачно кивнул Дарион. "Да", - согласился Тиросус. - "Детали машины разрушения, остановить которую невозможно". "Теперь я понимаю, почему столько воинов собрались снаружи, готовясь дать отпор врагу", - произнес Дарион. - "Для меня будет честью сражаться рядом с вами!"

Той ночью сон Дариона непрестанно тревожили кошмары; он погружался все глубже и глубже в мутное марево - в мир, куда не проникает Благой Свет. Но даже в сих чернильных глубинах Дарион видел отца, опускающегося в глубины забвения.

А на рассвете на равнине перед Часовней Надежды Света появилось воинство Плети - неутомимый вал, за которым оставалась лишь пустота. Сжимая Испепеляющий в руке, Дарион Могрейн встал рядом с Максвелом Тиросусом. "Час пробил, воины Света!" - зычно возвестил тот, обращаясь к изготовившимся к бою паладинам Серебряной Зари. - "Посмотрим же вместе смерти в глаза! За доблесть! За свободу!! За Азерот!!!"

А в следующую минуту армии сошлись на поле брани, и закипела жаркая сеча. Ни пяди свободной земли не оставили мертвяки Плети, а с небес атаковали чудовищные горгульи. Но самое страшное состояло в том, что павших воителей Серебряной Зари некроманты тут же обращали в мертвяков, и расправлялись те со своими же товарищами. Понимая, что в сем сражении против многократно превосходящих сил врага победу им не удержать, солдаты Серебряной Зари, тем не менее, не дрогнули, и продолжали бой. Ведь надежда, как ведомо, умирает последней, и да во тьме может вспыхнуть ее маячок.