Галина Ли - Своя дорога

Ну, в общем, согласие поколдовать над собой я в итоге дал.

Не хотелось мне выпускать из виду своих спутников ни на секунду, пока нам приходилось ехать по торным дорогам на расстоянии друг от друга.

Я все- таки личность известная.

Остановились мы для чародейства в укромном местечке: заросшем густой травой овраге, чуть в стороне от дороги.

Надо отдать справедливость, прежде чем приступать к волшебству, аптекарь спросил, какую внешность я бы хотел.

Что ему можно было ответить? Да никакую не хотел, и эта вполне устраивала. Поэтому только пожал плечами, сказав - все равно, лишь бы в глаза не бросалась.

Ну, как я мог догадаться, что в этой дурной птице, оказывается, художник скрывается? Да еще Танита советами помогла…

В общем, когда Агаи опустил руки, и мне вручили зеркало… Я чуть не убил мага прямо на месте.

Как можно сподобиться и создать из меня почти полного двойника нашего величества, только с темными волосами? Да еще заявить, что мне к лицу?!! И, самое главное, быть уверенными, что на это сходство никто и внимания не обратит?!

Два придурка…

Самым гнусным оказалось то, что переделать внешность Агаи категорически отказался, заявив, что его такая красота вполне устраивает. Правда после некоторых маневров с ножом сделал меня старше короля лет на десять, добавил седины в волосы, шрам на висок, и поменял фиалковый цвет глаз /ненавижу!/, на обычный карий. Одно успокаивало - теперь я действительно ни капли не походил на себя прежнего.

Я ехал и морщился от отвращения.

Все… ВСЕ встречные девицы старше тринадцати лет пялились на меня с нескрываемым интересом.

Агаи это веселило, до поры до времени, пока он не обратил внимания, что его супруга постоянно на меня оглядывается.

Притом взгляд ее становится масленым, как у жреца после года воздержания, к которому пришла молодка мужской силы для супруга испрашивать.

Парень сразу затосковал, нахмурился, стал коситься на меня через каждые десять минут.

Сначала я даже получал от этого удовольствие, /будет в следующий раз хоть немного думать, прежде чем колдовать,/ а потом разозлился.

У него что, совсем голова не работает, если он полагает, что мне нужна его ненормальная?

Я ошибался, все оказалось совсем не так, и как обычно, гораздо хуже.

Когда мы доехали до следующего городка, лежащего на нашем пути, и устроились на ночлег в гостинице, не прошло и часа, как в дверь поскреблись.

Первая мысль - ко мне явилась Танита. На подъезде к городу девица совсем потеряла стыд и старалась держаться так, чтобы ее колено время от времени касалось моего. Да еще и корсет распустила сверху на две петли.

Мужики с телег чуть не выпрыгивали за ней вслед.

Хорошо еще по дороге никакого наглого дворянчика не попалось, а то дело кончилось бы поединком.

В конце концов, я не выдержал и в первой попавшейся деревеньке окатил эту дурищу холодной водой из колодца. С ног до головы.

Она, конечно, зашипела, надулась, но в себя немного пришла, больше не чудила до самой гостиницы. Да и там, только нос вздернула, и прошла к себе в комнату.

За ней невеселой тенью нырнул Агаи. Самое интересное, что вид у парня при этом был какой-то виноватый, словно это он голыми грудями перед всем миром светил.

Разбираться в проблемах и переживаниях сирин не хотелось, так что я спокойно дождался служанку с горячей водой, выпроводил ее /правда с большим трудом, она хотела сама помыть меня/, еще раз помянул волшебника нехорошими словами за его извращенный вкус, и полез в большое медное корыто, мыться.

Однако мои догадки не оправдались.

За дверями стоял Агаи. Тоски в его зеленых глазах не убавилось, наоборот, в них появилось… Как бы это точнее сказать… Я, когда шкодил в детстве, а потом стоял перед дядей навытяжку, опасаясь возмездия, смотрел приблизительно также, боясь, что всплыла очередная проделка.

Интересно… Это когда же сирин успел набезобразничать у меня за спиной?

Юноша протиснулся мимо, грустно окинул взглядом пустую комнату и обреченно сказал, - Мне надо тебе кое-что рассказать.

Я вздохнул. Похоже, предположения оказались верны, сейчас узнаю очередную гадость.

- Дюс, - произнеся это слово, юноша помолчал, сжал руки так, что хрустнули суставы, потом заметил мою недовольную гримасу, и вовсе поник, перейдя на шепот, - У Таниты, понимаешь, у нее… Она же оборотень… Она не виновата… Я хотел тебе сказать, но…

И связная речь пропала на пару томительных минут, перемежаясь 'не виновата', 'не мог', 'боялся', 'помочь', ну и так далее.

Наконец я не выдержал этого блеянья, - Скажешь ты толком, что случилось или нет?!

Несчастный супруг взбесившейся шлю… э… девушки посмотрел мне в глаза и выдал, слегка заикаясь, - У нее бывают такие дни… Как у… как у… кошки. Понимаешь?

Твою ж… Да чтоб им обоим пусто было! Только кошачьей свадьбы нам не хватало! То-то она себя так вела.

- Ты, почему мне раньше не сказал? - если бы я был колдуном, то мой тон обратил бы этого мямлю в сосульку.

- Я думал, успею сварить ей отвар успокаивающий, - потеряно признался сирин.

- И где наша киска? - поинтересовался я, пытаясь представить себе, во что может вылиться разгульное поведение кошки-оборотня.

- Я думал, у тебя… - растеряно произнес этот лопух.

- Так, сидишь со своей королевой и занимаешься тем, что выбираешь для нее имя, - если не сделаешь это до моего прихода, то я назову ее… Именем первой крестьянки, что встретится нам по дороге! Хоть Моррой звать будут! - рявкнул я на юношу.

Он обижено моргнул, растерявшись от моего рыка, и молча вышел из комнаты. Пусть обижается, пусть молчит, лишь бы занял себя чем-то полезным и не рванул за мной следом. Потом разберемся.

Не придумает имени, точно Моррой назову! Пусть потом пред своими старцами оправдывается, почему их королева на имя богини неприятностей отзывается!

Я быстро подхватил свои ножи. Меч трогать не стал: если что, вернусь за ним, но думается мне, что дальше обеденного зала наша красавица не ушла. Чего, спрашивается, зря время терять, когда внизу мужиков полно?

С лестницы я почти скатился, а когда оказался на пороге обеденного зала… Мой бог, там поджидало такое зрелище… До конца дней помнить буду.

Танита сидела на столе, ничуть не смущаясь задранных до бедер юбок. С полностью расшнурованным лифом. До последней петли!

По моему разумению, кралю уже давно полагалось бы завалить, но что-то никто не решался.

Еще бы. Тяжело убедить себя, что красавица стоит риска, будь она хоть самой прекрасной женщиной мира. Особенно если дама стискивает в руке окровавленный нож, а на полу корчится мужик без…