Майкл Стэкпол - Война темной славы

Я прищурился.

— Все понятно. Однако, если бы тебе удалось заколоть темерикса мечом, ты бы уж наверняка не сказал, что это просто случайность, не так ли?

На лице Ли возникло некое подобие улыбки, но он не ответил на мой вопрос. Норрингтон повернулся к Нею.

— Ты в порядке?

Карвер устало кивнул головой.

— Не знаю, как и благодарить тебя. Ну и чудовище. Я был на волосок от смерти.

Ли махнул рукой.

— Да ладно тебе, Нейсмит. Я горазд на всякие глупости, спроси у Хокинса, он подтвердит. При первом знакомстве мы с тобой не поладили, но ты оказался хорошим человеком. А я как Норрингтон считаю своим долгом защищать хороших людей. — Ли улыбнулся. — Кроме того, для меня огромное удовольствие помочь тому, кого я почитаю своим другом.

Ней нахмурил брови, задумавшись над словами Ли, затем кивнул.

— Мой друг Норрингтон? Такого я и ожидать не мог от Лунного месяца.

— О, это ведь еще не все. Ты, Ней, станешь героем поэмы, которую я собираюсь сочинить. Ты, кстати, тоже, Хокинс. — Ли потер ладони. — Я назову ее «Как биться с темериксом». Неплохо, правда?

— Буду ждать с нетерпением. — Я покачал головой и, разбрызгивая воду, пошел через ручей к Сандесу. — Я убил какое-то существо, оно упало там, вниз по течению ручья. Не знаю, что это было, но, по-моему, ничего хорошего.

— Пойдем-ка посмотрим.

Мы с Сандесом добрались до того места, где в небольшой луже лежало неизвестное мне существо. Расстояние от макушки головы до пальцев его ног составляло всего фута четыре. Конечности у этой твари были более мускулистые, чем у ребенка того же роста. Я увидел огромные, совершенно черные глаза, морду с треугольным носом, похожую на собачью. На ней, а также на ладонях и ступнях проступала не покрытая пухом плоть, по цвету напоминавшая кровавый водяной пузырь. У существа были острые зубы, длинные нижние клыки прикрывали более короткие верхние. Руки его очень походили на человеческие, только без мизинцев. Уши у твари были огромные, как у летучих мышей. Проще всего это существо можно было бы описать как Маленького мальчика в костюме медвежонка, только медвежонка не жирного, а очень мускулистого.

На руке у него я заметил расшитую бусинами повязку, с которой свисало с полдюжины перьев темерикса. На запястье имелся тонкий ремешок, к которому были прикреплены два мешочка, наполненные травами, камнями и кусочками мяса каких-то животных в аккуратных маленьких пакетиках.

Сандес вытащил существо из воды и присел возле него на корточки.

— Не думаю, что мне доводилось видеть этих существ раньше, по крайней мере, с мехом такого цвета. — Он протянул руку и дотронулся до пуха на плече маленькой твари. Затем кивнул. — Шерсть белая у корней.

— И это означает?

— И это означает, что существо посредством линьки приспособилось к обитанию в темном лесу.

Сандес вытер руку о штанину.

— Думаю, ты убил вилейна.

По мне прокатилась волна холодной дрожи.

— Но ведь они живут в Авролане, за Черными Пределами, далеко на севере.

— Как, впрочем, и темериксы. Все они — питомцы Кайтрин, будь проклята ее черная душа.

Сандес поднес ко рту охотничий горн, коротко протрубил три раза, а потом, выждав немного, еще три. Спустя пару мгновений из леса, с двух разных сторон, донеслись сигналы — два раза по три гудка.

Сандес пнул носком ботинка тело вилейна.

— Лорд Норрингтон сам разберется, что с этим делать.

Вскоре прибыл лорд Норрингтон со своей группой. На двух лошадях я заметил глубокие царапины, у одного всадника была перевязана рука — в нее угодила стрела. Охотники вели под уздцы двух лошадей, на которых лежала добыча — один темерикс и еще три неведомых существа.

Лорд Норрингтон спешился возле нас, отдал Сандесу поводья и встал на одно колено рядом с вилейном. Он задумался, вдруг резко поднялся и взглянул на меня.

— Твоя стрела, Хокинс?

— Да, милорд.

Я повернулся и указал рукой на пригорок.

— Я был вон там, когда заметил это существо. Я подумал, что если кто-то убегает с темериксами, а не от них, значит, этот кто-то тоже наш враг.

— Прекрасный выстрел, Хокинс. И ты не ошибся — вилейны действительно заодно с темериксами. Хеслин еще проверит это, а пока я позволю себе предположить, что вилейн был связан с чудовищами посредством браслета. У этих тварей очень высокий голос — его слышат собаки и, полагаю, темериксы тоже. Возможно, вилейн руководил этой стаей, раздавая им приказания, в том числе и насчет того, как получше напасть на вас.

Норрингтон похлопал меня по плечу.

— Убийство вилейна спасло вас.

— Кстати, о спасении — ваш сын только что вырвал Нея из рук верной смерти.

— В самом деле? Ну, тогда о сегодняшнем дне можно сложить легенду, которая обещает развиваться с каждым последующим днем вашей жизни.

Лорд обратился к Сандесу.

— Сколько у вас?

— Три темерикса, милорд. Одного убили лучники, другого заколол пикой Карвер, а третьего задержал ваш сын, пока лучники не всадили в зверя несколько стрел, а я — свою пику.

Сандес кивнул головой в сторону охотников, ведущих лошадей.

— Вижу, вы убили одного.

— Да, Джемпсон пронзил его пикой с лошади. Остальные три трупа — бормокины.

Лорд Норрингтон взглянул на меня и по моему удивленному взгляду, вероятно, понял, что я не имею о названных им существах ни малейшего представления.

— Они похожи на вилейнов, только чуть крупнее и во сто крат зловреднее. У бормокинов пестрый пух, большие морды и огромные зубы. Люди прозвали их так, потому что они постоянно что-то бормочут и завывают. Эльфы зовут их оминирами. Те бормокины, которых убили мы, могли только шептать низким басом — как будто кто-то изменил их голос. Один из них попал стрелой в Свинбрука, но, думаю, с ним все будет в порядке.

— Да, милорд.

Сандес похлопал жеребца по шее.

— Что прикажете мне сделать с вилейном и темериксами?

— Пусть твои люди сдерут с них шкуры, и с бормокинов тоже. Сохраните их зубы и лапы. Тела вилейна и бормокинов сожгите, а темериксов мы зажарим на костре.

Я прищурился.

— Мы что, действительно будем их есть?

— Если ты станешь воином, таким, как, например, твой отец, тебе и не такое придется есть на поле сражения. А у темерикса, между прочим, мясо очень вкусное, не правда ли, Сандес?

— Не хуже куриного, милорд.

Сандес вытащил из-под седла жеребца свернутую кольцом веревку и кинул ее мне.

— Свяжи зверю лапы — мы потащим его в лагерь. Потрудись немного, и получишь славный кусок темериксовой печени, поджаренной с диким луком. Это будет незабываемый ужин.

Сандес был прав. Ужин действительно оказался незабываемым, но дело тут не только в печени и луке. Еда и впрямь была очень вкусной, а в компании, в которой мы ужинали, она казалась еще вкуснее. В лагере мы снова разбились на группы. Каждая получила свое задание — одни собирали дрова для костра, другие разделывали темериксов, кто-то перевязывал раны людям и лошадям.