Пол Андерсон - Секира света

— Джихан — в Кеми? Джихан! — простонала Бэлит.

Она бросилась Конану на грудь и зарыдала. Он неловко прижал ее к себе, провел ладонью по волосам и проворчал нечто, что должно было служить утешительными словами. Пираты, стоявшие поблизости, глазели на них удивленно, но подходить не решались.

— Где он, Отанис? — Бэлит высвободилась из рук киммерийца и резко повернулась к тайянцу. — Мы устроим налет. Веди нас к нему, и все золото Стигии будет твоим!

Где-то в глубине души Конан понимал ее чувства. Но будучи по натуре не большим любителем чужих разборок, сохранил полное спокойствие. Только сжал покрытые шрамами кулаки. Бэлит надо бы помочь. Но прежде хладнокровно пораскинуть мозгами, с какой стороны к этому подступиться.

Он рывком повернул подругу к себе, глаза варвара полыхнули ледяным огнем.

— Послушай, — проговорил он, — спустись с небес на землю. Что сделает один корабль против целого вражеского флота? Это будет не налет, а самоубийство. Неплохо бы поработать башкой так же, как и клинком. Тогда Джихан точно будет стоять на палубе «Тигрицы».

Бэлит с усилием заставила себя успокоиться.

— Ты, конечно, прав, — наконец с мукой прошептала она. — Нам нужен план. Но мы будем жить ради этого, ради Джихана, пока не вернем ему свободу.

Пронзительный взгляд Конана устремился на Отаниса:

— Нам понадобится твоя помощь. Без сомнения, заварушка предстоит серьезная. Ты дрался за свою землю. Теперь будь верен нам, и тогда ты не только обретешь волю, но и станешь обладателем сокровищ, что в этом трюме. На них ты сможешь нанять много солдат. — Конан немного поразмыслил, слушая свист морского ветра. — Но если ты все-таки лжец, — завершил варвар сурово, — ты умрешь!

Отанис улыбнулся.

— Может быть, совсем не так уж трудно будет помочь вам, — сказал он. — Поговорим подробнее?

Бэлит поручила перегрузку товара своему помощнику и направилась вместе с обоими мужчинами в каюту стигийского капитана. Она и Конан уселись за стол. Отанис принес вина и тоже сел. Солнечный луч проникал сквозь застекленное окно и, казалось, раскачивался вместе с кораблем. Голоса людей, болтавших и смеявшихся за работой, доносились приглушенно, равно как пронзительный крик чаек, плеск бьющихся о борта волн. Свежий воздух сочился сквозь полуоткрытую дверь в маленькую, скудно обставленную каюту и наполнял ее соленым дыханием надежды.

Отанис сделал глоток из кубка, отодвинул его и сложил руки кончиками пальцев.

— Вилла Бахотепа и его загородный дом охраняются не так уж строго. Его рабам известно, что их господин лучший хозяин Кеми, и внимательно следят за тем, чтобы не попасть к нему в немилость. И Джихан тоже, по меньшей мере, пока наконец не представится настоящий случай вновь вернуть себе свободу. Госпожа Бэлит, вам, должно быть, подвернулось невероятное счастье, когда вы бежали. Я бы с удовольствием послушал, как вам это удалось.

— Я украла лодку, — кратко сказала она.

— И вас не схватили по дороге в порт? И священный питон? — Отанис прищелкнул языком. — В любом случае, если на следующее утро докладывают о пропавшем рабе и об исчезнувшей лодке, без сомнения, никак не меньше трех или четырех кораблей отправляются на поиски. Стигийцы любят показывать свою власть строптивым невольникам, а корабль быстрее лодки. Это чистое счастье, что ни один из них не искал вас и никто не счел достаточно важным этот случай, чтобы поручить волшебнику определить ваше точное местоположение — по крайней мере, пока еще существовали надежды на успех. Джихан не может рассчитывать на такое счастье и целиком полагаться на удачу. А вам уже известно, что наказание беглому рабу — смерть, но после многодневных ужасных пыток.

Он остановился. Конан сделал большой глоток терпкого стигийского вина, не отрывая мрачного взгляда от Отаниса. Тот продолжал:

— Как я уже сказал, для Джихана не составит большого труда выйти из дома Бахотепа. Как и мне, ему сплошь и рядом дают поручения. Он может запросто сочинить правдоподобный предлог, чтобы отлучиться на два или три дня, — предлог, убедительный для охраны: например, что ему необходимо передать указания надсмотрщикам на плантациях Бахотепа. Весьма маловероятно, чтобы стражник стал тревожить своего господина по такому ничтожному поводу. Я могу передать ему записку с необходимыми указаниями — отправить ее с нашим общим, однако не слишком искушенным в грамоте другом в доме Бахотепа для передачи, а я уж сумею незаметно сунуть ее ему. Джихан и я сможем потом вернуться назад к лодке, которая доставит меня на борт, и, таким образом, у нас будет большое преимущество перед преследователями, моя госпожа.

Вино плеснуло через край кубка, который держала Бэлит.

— На словах ты скор, Отанис, — проворчал Конан. — Откуда мы знаем, что ты выполнишь обещание, когда сядешь в лодку?

— Хороший вопрос, мой господин, — невозмутимо ответил темнокожий. — Мой ответ на это будет таким: во-первых, вы обещали мне вознаграждение, не для меня лично, но ради поддержки моего несчастного угнетенного отечества. Во-вторых, Джихан и я действительно настоящие друзья. Если вы сомневаетесь в этом, тогда, позвольте, я поведаю вам, что он мне рассказывал — хотя это и займет несколько часов — о себе самом, о вас, госпожа, о вашем детстве. Вы знаете брата, он никому не станет говорить сокровенное. В-третьих, я тайянец и вырос в горах, я не умею обращаться с лодками. Так что мне нужен кто-нибудь, кто доставит меня на сушу, лучше всего тот, кто хорошо владеет оружием, на тот случай, если что-нибудь стрясется.

Конан хватил кулаком по столу.

— Я пойду! — объявил он.

— Нет, не ты! — запротестовала Бэлит. — Я буду сопровождать его.

Киммериец тряхнул гривой волос:

— Куда тебе! Ты не сможешь выдать себя ни за знатную даму, ни за потаскушку — это единственный род женщин, которым разрешено показываться на улицах Кеми, если то, что я слышал, правда. Кроме того, хоть ты и превосходно сражаешься, у меня все же больше шансов, если дело дойдет до потасовки, где все решает грубая физическая сила, — я бы даже сказал, больше, чем у любого из команды, прежде всего потому, что никто из них не бывал в городах. Они запросто могут начать неправильно вести себя и тем самым привлекут к себе внимание. И уж совсем в-главных, моя любовь, хоть ты и говоришь, что я такой же капитан, как и ты, — в действительности субанцы повинуются только тебе. Я даже не знаю их языка. «Тигрица» должна быть готова и к бою, и к отплытию — ради Джихана.

Она глотнула, потом сказала:

— Ты прав, Конан. Этот корабль я отправлю на дно, а галера встанет возле острова, он называется Акбет. Там я покажу тебе курс на Кеми. Остров необитаемый, это хорошее место встречи.