Виталий Обедин - Слотеры: Игра Покрана

– Право слово, я не понимаю, что это вас так подбросило. Речь ведь идет не о банальной прогулке загород. Игра может представлять серьезную опасность, а ставки в ней не просто велики, а поистине гигантски! Я не могу так просто рисковать почти четвертью семейного состояния! Отец еще жив, и он с меня шкуру спустит, если что-то пойдет не так.

– Вы наняли Слотера, мой барон. – мягко сказал я, застегивая ремни боевой сбруи. – Это значит, что что-то уже пошло не так. Будете писать распорядителям?

– А знаете... похоже, вы правы. – неожиданно решился барон ад`Гаррет. – Я уже и сам устал терзаться ожиданиями и сомнениями. Давайте покончим со всем, не откладывая в долгий ящик.

Он с решительным видом взялся за перо.

Пока барон выцарапывал приказы и указания своим поверенным, я проверил свой стандартный арсенал. Два пистолета со спаренными стволами, массивные и грозные, словно коротко обрезанные мушкеты были вложены в боковые подсумки. Тяжеленные «громобои» сконструировали специально для меня по индивидуальному заказу. Простой человек едва ли смог бы выстрелить из такого пистолета, удерживая его одной рукой на весу – слишком тяжел и слишком велика огневая мощь. В задних подсумках заняли место два одноствольных «единорога» – очень точные, хотя и менее мощные пистоли с кремниевыми замками. Один пистолет я всегда заряжал сандаловой четкой, освещенной в мессианской церкви, а второй – серебряной пулей с вырезанными на ней рунами. Особое оружие для особых случаев. На перевязи покачивалась шпага – длинная, с широким трехгранным лезвием, тяжелая, как палаш. Некогда она принадлежала Тору-Бесоборцу, великому воителю прошлого, спасшего Ур, Блистательный и Проклятый во время Бунта Нежити. От кого принял эту шпагу сам Тор, оставалось загадкой. Это было легендарное оружие, по всей длине клинка испещренное древними мистическими письменами, большинство из которых, правда, давно утратило свою силу. В специальных ножнах под мышкой притаился Дагдомар – шестикратно проклятый серебряный акинак с рукоятью из берцовой кости оборотня, закаленный в крови демона, душа которого и сейчас таилась в извилистом клинке. В поясных ножнах за спиной дремала дага до поры – обычный кинжал, сработанный, правда, лучшим оружейником Ура. Еще пару метательных стилетов я упрятал в потайных ножнах, вшитых в рукава на предплечьях.

Арсенал довершали еще кое-какие мелочи, о которых, впрочем, и упоминать не стоило.

– Ай!

Мышонок ухитрился обжечься, ставя на сургучевой кляксе оттиск фамильным перстнем-печаткой. Я невольно вздохнул.

– Вы готовы, барон? Тогда выдвигаемся! Надеюсь, ваш возница знает, где искать кабак «Пляшущий огр».

***

Вышибала «Пляшущего огра» своим внешним обликом полностью соответствовал роду деятельности: широченная спина, мощный затылок и толстые мясистые руки. Массивный нос пересекала широкая рваная лента шрама. Одним своим видом такой громила мог заставить протрезветь любого забулдыгу. Набычившийся и угрюмый, он походил на мрачный, громоздящийся над окружающими утес. Заряди таким баллисту и можно высадить ворота в крепостной стене!

Хм... а ведь это мысль!

... Хрясь!

Насчет крепостных ворот я, конечно, слегка преувеличил, но дверь в «Пляшущий огр» вышибала высадил влегкую. Сипло выдохнул, хряпнулся спиной об окованные бронзой толстенные доски, выбил дверь из проема, выдернув петли «с мясом», и с чудовищным грохотом приземлился на загаженный, заплеванный, заваленный объедками пол.

Мужик он, безусловно, был здоровый, но я все-таки оказался пошире в плечах, повыше почти на полголовы, да и вид у меня – если надо – не в пример мрачнее.

В нос шибануло кислым запахом дешевого вина и человеческого пота. Остаточный невнятный гул: «... ааа!» вылетел наружу, и в «Пляшущем огре» на какое-то мгновение воцарилась тишина. Ну, почти, тишина. Кто-то отчаянно давился вином и плевался, но вся остальная орущая, ругающаяся, пьющая и жрущая кабацкая масса притихла, испуганно и удивленно уставившись десятками глаз на дверной проем. Будто толпа упырей склепе, куда вдруг проник солнечный свет!

Я нагнул голову и шагнул внутрь. Тяжелым взглядом обвел помещение, отыскивая первого, кто трепетнется: ему надо будет врезать образцово-показательно.

Бармен у стойки, заваленной грудами слабо шевелящихся рьяных тел, из последних сил тщившихся приподнять головы, медленно поставил кувшин с вином (наверняка бессовестно разбавленным) и потянулся под стойку.

Что там у нас? Мушкет? Магический самопал?

Я улыбнулся и сказал:

– Не-а...

Глаза бармена съехались к переносице, оказавшись ближе к друг другу, чем спаренные стволы моего «громобоя». Руки тут же отдернулись и застенчиво спрятались за спиной. Два других ствола, звякнув о кольца подсумка, поднялись следом и по дуге обвели нутро кабака. Позади послышался шорох, но я не обернулся, зная, что это боязливо крадется Мышонок, ошеломленный подобным способом открывания дверей. Телохранителей-гейворийцев я велел оставить снаружи, а без них барон чувствовал себя хуже, чем голым. Впрочем, сейчас было не до душевных терзаний ад`Гаррета.

– Здорово, отребье! – жизнерадостно поприветствовал я пеструю компанию, окончательно ошалевшую от происходящего. – Я слышал, именно в этой убогой забегаловке продают самое мерзкое пойло во всем Уре, Блистательном и Проклятом!

«Пьяный огр» медленно загудел, снова наполняясь шумом, жизнью и пьяной агрессией.

– Убрал бы ты пистоли, господин хороший. – зло процедил кто-то. – Не ровен час, обронишь! Как тогда быть?

– Ты в дверях-то не стой, пройди, покажись, мил человек. – вторил ему другой голос с сильным хаборийским акцентом. – Надо же сообразить, с какой стороны тебя шинковать сподручнее будет.

Краем уха я услышал скрип выползающих из ножен кинжалов и ножей, скрежет втихую взводимых под столом курков. В голове едва слышно предупреждающе зазвенело – кто-то начал сплетать заклинание. В заведениях, где собирается всевозможный сброд, готовый чуть что чистить друг другу рожи и проверять на клинках цвет крови, не стоит начинать разговор вот так вот – молотя по головам, вынося двери и размахивая оружием. С другой стороны, если тебе плевать на всю эту шушеру, паразитирующую в городе, точно крысы в подполье, то... тебе просто плевать.

– Эй, циклоп, клянусь всеми Шестью Адскими Герцогами, если ты сейчас не положишь грабли на стол, я выбью тебе второй глаз... – кабак напряженно загудел. – ... и после этого у меня еще останется три пули!

Гул стих.

– А дальше? – хрипло и тихо спросил плечистый крепыш в накидке с капюшоном, двумя руками сжимавший кружку с вином.