Глеб Исаев - Короли соседнего мира

«И кто мог назвать этого мрачного, с недоброй улыбкой упыря, типа добродушным именем «Степан»? — Изумился Андрей. Перед ним стоял вовсе иной человек. Да и человек ли? Уж больно не соответствовало голосу и виду толстое брюшко и наивный венчик растрепанных волос.

— Не забывай про дорогое тебе существо. — Брезгливо поднял смотритель встревожено мяукнувшего кота. — Или ты желаешь ему беды? — Проскрипел шантажист.

И тут воздух в зале загустел, подернулся фиолетовыми сполохами. Фигуры придворных колыхнулись и поблекли. А прямо сквозь эти, теряющие очертания, тени проявилось нечто знакомое.

«Ого? К нам гости». — Крякнул Андрей, разглядев блестящий шар безволосой головы. Он даже на время забыл о произнесенной толстяком угрозе.

— Я вижу, ситуация выходит из-под контроля. — Прогремел тяжелый бас кукловода. — Аннет, а что вы тут делаете? — Обратился магистр к мгновенно потерявшей весь гонор даме.

— Где Монсеньор? — перевел он взгляд на Степана.

Тот съежился и развел руками. Воспользовавшись удачным моментом Василий со всей дури мазнул когтями по короткопалой ладони, сжимающей его, и шлепнулся на плиты мозаичного пола.

— Васька, ко мне. — Рявкнул Андрей. Кот, жалобно завывая, ринулся к хозяину. Подняв блудного котофея за пушистый загривок, Андрей сунул его в вырез жилета.

— Сиди тихо. — Шепнул он и приготовился к продолжению спектакля.

— Все понятно… Словно углядев нечто в густом воздухе, констатировал Платон. — Вот вам и карнавал. Доигрались. — Ехидно уточнил он.

— И что тут творится? — Он уперся взглядом в мятежного короля. — Сударь. При всей несдержанности молодой особы, по сути, она права. — Договор подразумевает…

Андрей прижал локтем взбрыкнувшего кота и, не давая закончить обличительную речь, поинтересовался: — А почему?

— Что? — Слегка растерялся Магистр.

— Почему я кому-то и чего-то обязан? Если меня назначили королем. А может и не королем вовсе? Вот что, уважаемый. — Решительно закончил Андрей. — Пока мне не будут даны исчерпывающие объяснения, никаких карнавалов и маскарадов, и коронаций. Уже не говорю об этом. — Он ткнул в сторону Степана. — Ты, сука, мне попадешься. Я тебе доходчиво разъясню про близких…

Платон задумчиво всмотрелся в лицо упертого контрагента.

— Он прочел…? — Не сводя глаз с короля, задал непонятный вопрос магистр.

— Ни в коем случае. — Отозвался Степан. Я, правда, не могу понять, почему столь неудачную кандидатуру выбрали на роль.

— Цыц. — Оборвал Платон. — Не тебе судить… Значит, это просто характер… уже легче.

— Что ж, придется нам расторгнуть договор. — Огласил решение Магистр. — Он и впрямь неуправляем. Будем считать выбор ошибкой. У нас еще три дня в запасе. — Пробормотал мыслитель, обращаясь к своим спутникам.

— Итак, сударь. Согласно подписанному вами договору. — Платон акцентировано перешел на вы, — Сторона Магистрата разрывает его и восстанавливает статус-кво.

Андрей лихорадочно пытался сообразить, что означает последнее. Ему живо вспомнилась стена огня и брызги оконного стекла, но упрямство пересилило голос благоразумия.

— Я все понимаю. — Поднял руку несостоявшийся король. — Было бы глупо спрашивать вас, что все это значит, и какая связь между моим статусом и праздниками Сатуралий, а также столь милым вашему сердцу карнавалом, но…

Магистр дернул бровью: — Да вы, молодой человек, умница. Кто бы мог думать, что костолом из уголовки способен подобрать ответы к столь хлипким аллюзиям. Ну, хорошо, учитывая, что после вашего возвращения в прежнее состояние жить вам останется двадцать пять сотых доли секунды, могу и просветить. Так сказать, в награду за сообразительность.

— Вы никак не хотите понять, что все эти мифы и религиозные обряды значат более, чем только ваши дурацкие предрассудки. Человечество возникло не само по себе и уж вовсе не для того, чтобы бесполезно размножаться с неимоверной скоростью, уничтожая запасы столь ценных материальных и энергетических ресурсов. Хотя… — Магистру явно надоело распинаться перед собеседником. — К чему…? Молодой человек. Достаточно того, что вы поняли сами. И повторили роль бедняги Дазия… Итак, — Заклинатель поднял вверх руку.

— Стой. — Андрей лихорадочно замотал головой. — Минуту, Ваше сиятельство…

Он вспомнил: «Точно, Дазий. Так звали отказавшегося исполнять роль короля-шута в очередной Римской Сатурналии солдата, хотя убеждали его весьма жестко. И чем там кончилось? Голову ему все равно снесли… но объявили святым. Христиане. Звали его Дазий. А было это двадцатого числа, ноября месяца, в пятницу.

Однако эти детали Андрея не волновали. Главное имя.

Он приниженно взглянул на Магистра и жалобно произнес. — А корона? Что, так и пропадет? Может, договоримся, я вам корону, а вы меня вернете на пару часов раньше…

— Вы совсем? — Огорченно скривился магистр. — Будьте мужчиной. Договор есть договор. А корону я давно собирался списать, одна морока с ней. Спасибо, напомнили. Пусть остается с вами, на память… Прощайте. — Съязвил Платон, складывая пальцы в хитрый узел.

Андрей понял: «Все. Сейчас он останется один на один с пламенем взрыва».

Произнес, мучительно холодея при мысли, что если ошибся, то это и есть последние в жизни слова. — Рекс, Диус Фидиус — Хомо Концекратио, Дазий…

Глава 6

Никакого полета. Словно произошла мгновенная смена декораций. Мигнул и тут же исчез полутемный, с высокими гулкими сводами, замок. Он вновь стоит, глядя в окошко своей кухоньки на замершую посреди двора фигуру с несуразной трубой, пристроенной на плече… Мыслей не было. Было понимание чего-то нового. Словно он сумел невероятным образом раздвоиться. И оказаться в двух местах сразу. Тут, у палящей нестерпимым жаром батареи, и там, на улице, возле больного на всю голову стрелка.

Ильин вытянул руку, и его тень повторила жест.

Ладонь террориста потянула крюк пуска и не смогла довести его до конечной точки, упершись в невидимую преграду…

Черный человек изумленно хрюкнул. Огорченно выдохнул и попытался повторить фокус. Легкий жест стоящего у окна Алексея, и труба вырвалась из рук стрелка. Тот охнул, недоуменно оглянулся, и в страхе кинулся к машине. Прыгнул за руль и сорвал авто с места.

Андрей вытащил из-за пазухи сомлевшего от перелета кота и повернулся к столу. Гладкая поверхность пластика, и никакого намека на испещренный текстом манускрипт.

— Почудилось? — Выдохнул опер, стирая бусинки пота. — Но что это было?