Дэн Абнетт - Всадники смерти

– Этого тоже? – спросил зар Блейда, указывая на Воллена.

– Нет, оставьте его, – глухо произнес человек в шлеме с волчьим забралом. – Я его пометил.

– Ладно. Тогда этого.

Варвары схватили Дрого Хенса и потащили его из клетки. Хенс повернулся к Воллену и крикнул:

– Я говорил! Я говорил тебе. Ублюдок! Я говорил! Ты мог избавить меня от этого! Я бы все сделал быстро! Подонок!

Курганцы тоже все сделали быстро. Сверкнул палаш, и голова Хенса покатилась на землю.

Зар Блейда подхватил за волосы две головы. Хенс и Федрик – рты открыты, глаза выкатились из орбит.

– Херфил будет доволен, – сказал он.

Пока варвары помещали голого рыцаря в клетку и восстанавливали решетку, воин с волчьим забралом сквозь прутья последней посмотрел на Воллена.

– Ты мой, – сказал «волчье забрало» Карлу. Затем развернулся и пошел прочь через лужи крови, вытекшей из обезглавленных тел.

Карл остался один. Его рвало. Отвращение и ужас, ужас и отвращение – эти два чувства сменяли друг друга, пульсировали и пронзали мозг. Он был близок к панике. Ржавый запах крови был таким насыщенным, что Карла вырвало снова. Он не хотел пачкать в своей блевотине других пленных, но ничего не мог поделать.

– Простите! Простите! – повторял он между приступами рвоты, пытаясь обтереть тела лежащих под ним людей.

Казалось, в клетке все мертвы.

Сотрясаясь от холода и спазмов в желудке, Воллен сел возле решетки и поджал ноги. Снаружи в зловещей темноте резко протрубил рог, к нему присоединился еще один, потом еще, один близко, другой издалека. Рога завывали несколько минут подряд, а потом смолкли.

Карл вдруг понял, что сидит на том самом месте, где еще недавно сидел Федрик из Виссенланда. Тоже Карл… в том же месте… это было невыносимо. Он так и не смог себя заставить посмотреть на обезглавленные тела у клетки. Воллен на четвереньках пополз по кругу, пока не подыскал себе другое место. Пока он полз, из груды тел доносились крики и стоны.

Когда Карл, наконец, устроился, он заметил, что сжимает в руке что-то холодное и твердое.

Это был кинжал Хенса.

Карл медленно поднес клинок к лицу. Отличное небольшое оружие с изогнутым лезвием, длиной с ладонь в форме тюльпана, выкованное кузнецами Аверланда. Простая рукоятка увита темной матовой проволокой. Клинок в сапоге, клинок за поясом – типичное оружие копьеносцев. После того как пики или алебарды выполняли свою работу и опрокидывали противника на землю, в ход шли такие вот кинжалы – ими наносили удары в прорезь забрала или в стыки между доспехами. Копьеносцы называли такие кинжалы «настоящими убийцами». Они славились тем, как мастерски сражаются своим длинным оружием, но именно маленькие кинжалы чаще всего ставили точку в схватке.

Карл смотрел на кинжал. Настоящий убийца. Хенс, вероятно, был прав. Маленький быстрый клинок для быстрого ухода из жизни. Милость и избавление. Страдание и ужас, которые ожидали его в ближайшем будущем, трудно было даже вообразить.

С кинжалом все было просто и честно.

Карл Райнер Воллен закрыл глаза и обратился с молитвой к Сигмару. Он просил императора Карла-Франца о прощении. Боги поймут, наверняка поймут.

Одной рукой Карл поднес кинжал к горлу, а второй нащупал вену на шее. Вена была распухшей и пульсировала. Сердце бешено колотилось в груди.

Карл приставил острие кинжала к горлу. Еще одна молитва о сестрах, об отце с матерью и о Гулдине – учителе верховой езды…

Карл закусил губу.

Рука его не двигалась.

– Сигмар, прошу тебя, – простонал он.

Он не мог сделать это. Неведомая до того отчаянная жажда жизни останавливала его и не давала шевельнуть рукой. Кроме всего прочего, было в этом что-то неподобающее – имперское оружие используется для того, чтобы забрать жизнь солдата Империи.

– Будь ты проклят, Дрого Хенс! – выругался Карл и выронил кинжал, а потом со слезами на глазах добавил: – Да будут боги милостивы к тебе…

– Эй… – окликнул его кто-то.

Карл огляделся. Рыцарь Пантеры пытался сесть на куче тел и невидящими глазами смотрел по сторонам.

– Есть здесь кто-нибудь? Кто-нибудь? Эй… есть кто-нибудь… – Сильный, глубокий голос оборвался.

– С вами все в порядке. Все хорошо, – успокаивающе сказал Карл и полез по телам пленных к рыцарю.

– Кто это? Я не вижу. Я не знаю, где я.

– Меня зовут Карл Воллен, сир. Второй отряд епархии демилансеров. Я – горнист. С вами все нормально. Все нормально.

Рыцарь, голый и беспомощный, потянулся на звук голоса Карла.

– Карл Воллен? Где ты?

– Здесь, сир. – Карл протянул руку, и рыцарь ухватился за нее.

– Я ослеп, – сказал рыцарь, на виске у него был темный кровоподтек, глаза закатились.

Рыцарь крепко сжимал руку Воллена.

– Где мы?

– В плохом месте, сир, не стану вас обманывать. Северяне взяли нас в плен и бросили в клетку.

– А-а-а. – Рыцарь со вздохом кивнул. – Этого я и боялся. Моя лошадь пала. Бедная Скальда. Потом что-то ударило меня по лицу. Копье, я думаю. Может, топор. Холодно.

– Они забрали ваши доспехи и всю одежду, – сказал Карл и чуть не добавил, что варвары едва не забрали и его голову, но промолчал.

– Теперь мне точно конец.

Карл отыскал в груде тел солдата, который был уже мертв. Он изловчился и стянул с мертвеца жилет и шерстяную рубаху.

– Сир? – сказал он. – Возьмите это и наденьте. Это поможет вам согреться.

Рыцарь на ощупь разобрался с грязной одеждой, которую передал ему Воллен, и натянул ее на себя.

– Уже лучше, – сказал он. – Я в долгу перед тобой, за твою доброту, горнист. Твой отряд из Талабхейма, верно?

– Да, сир.

– Ты присягал? Готовишься к вступлению?

Рыцарь спрашивал, готовится ли Карл стать членом какого-нибудь ордена.

– Я… нет. Моя родословная не совсем соответствует.

Рыцарь повернулся лицом к Карлу, хотя видеть его все равно не мог. Его невидящие глаза смотрели куда-то за левое плечо Воллена.

– Если мы выберемся отсюда, Карл, твое происхождение не будет иметь значения.

– Я сделал это не для того, чтобы…

– Конечно нет! Я не хотел тебя обидеть.

– Как вас зовут, сир? – спросил Карл.

– Фон Маргур, – ответил рыцарь и обхватил себя руками за плечи.

– Фон Маргур? Как великий герой Альтдорфа!

Слепой рыцарь улыбнулся.

– Боги! – воскликнул Карл. – Вы и есть фон Маргур из Альтдорфа!

– Да. По крайней мере, другого я не знаю.

– Это большая честь для меня, сир, – начал Воллен и умолк.

Он понял, как глупо это звучит. Они сидят в клетке, их ждет ужасная смерть, а он преклоняется перед героем.

Грубая правда заключалась в том, что его герой так же беспомощен, как и он сам. И их ждет смерть.