Е. Кочешкова - Шут

'Что же делать? — лихорадочно думал он. — Если я не закрою эту комнату, любой вошедший сразу заметит ход. Нельзя, никак нельзя этого допустить! Но и откладывать невозможно… Руальд уже завтра будет здесь, я должен все узнать заранее. Как мало времени! Если бы хоть один денек в запасе… — Шут с сожалением вспомнил о часах, проведенных в постели. Тогда он, дурак, радовался передышке и внезапному покою. Знать бы, перед какой бурей было то затишье… — Что ж, будем рисковать! — не теряя более ни секунды, Шут стремительно подошел к двери, через которую вошел, и запер ее на засов. Затем проделал то же самое со второй, ведущей в кабинет.

'Там не будет света… , - он снял со стены канделябр с тремя высокими свечами. Отыскал у камина кремневые пластинки. Глубокий вдох. Узкая щель за комодом. Ключ… Он провернулся легко, и также с неожиданной легкостью, почти без скрипа, отворилась тяжелая дверца. Из темного проема дохнуло сыростью. Нервно стукнув камнями, Шут зажег свечи, и огонь выхватил из мрака узкий коридор, потолок которого терялся где-то за пределами света. Собственное дыхание показалось ему слишком громким в этом мрачном каменном скрытне.

Вперед.

Отсчитывая шаги по холодному гулкому коридору, Шут пытался понять, куда тот ведет, но вскоре многочисленные лестницы и повороты сбили его с толку и со счета. Он много раз поднимался и опускался, но опускался чаще, из чего сделал единственный вывод, что тайный ход уводит его куда-то за пределы дворца. Время от времени на пути появлялись отвороты, но они были значительно уже, и Шут сразу оставил помыслы исследовать их. Его путь был очевиден.

Он не знал, сколько прошло времени, не очень много, пожалуй, но мысли о возможном переполохе у королевской спальни подгоняли Шута даже лучше, чем неприятный тонкий писк, доносящийся из боковых ходов. Наконец, коридор уперся в почерневшую от времени дверь. Шут отпер ее тем же ключом и осторожно приоткрыл, не зная чего ожидать — он мог оказаться где угодно. В узкую щель ворвался свежий воздух и запахи трав. С той стороны было сумеречно.

'Похоже на склеп, — подумал Шут, выглядывая из-за каменной колонны, скрывающей тайную дверь от глаз того, кто мог стоять снаружи. Почти тут же он убедился в своей правоте. Это действительно был маленький старый склеп с высокими узкими окнами под потолком. Они, конечно, не имели стекол, и ветер гулял по каменной комнате, разбрасывая всюду сухие листья. В пустом проеме узкого входа виднелись дрожащие на ветру ветви деревьев, плотно обступивших склеп. Усыпальница уже стояла здесь в те времена, когда все эти дубы и клены были тонкими ростками. Она была очень, очень древняя. Шут сразу узнал загадочный орнамент на стенах и невысокую могильную плиту без надписей. — Ба! Усыпальница Безымянного Короля! Значит вокруг — городской сад. Как хорошо! — он почтительно тронул потемневшую от пыли плиту, отдавая дань уважения усопшему, и только потом выглянул наружу. Да, сад был именно таким, каким Шут запомнил его — старый и совсем запущенный. Он находился в городе, но уже за пределами Небесной стены, и это было главное. Жители Золотой называли сад Забытым. Когда-то давно, еще в первые годы правления короля Берна, он был очень популярен среди знати, но те времена прошли, и теперь заросшие тенистые тропинки привлекали в основном влюбленных, да еще бродяг, не имеющих лучшего места для ночлега. Много лет назад Шут и сам, бывало, находил приют под кустами этого сада.

Мальчишке с парой лошадей будет нетрудно спрятаться в его густой чаще. Шут уже знал, кого попросит о помощи.

Обратно он почти бежал. Из-за этого две из трех свечей погасли к тому моменту, когда Шут, тяжело дыша, добрался до королевской опочивальни. Дверца за комодом была по-прежнему приоткрыта, в комнате — тихо и пусто. Со стороны гостиной тоже не доносилось ни звука.

'Похоже, никто не приходил. Удача с нами!.. — он быстро запер вход в каменный лабиринт и, поднатужившись, задвинул комод на место. Вернул канделябр на стену, а потом, открыв засовы на дверях в опочивальню, покинул ее тем же путем, что и пришел. На сей раз Шут не увидел никого до самого выхода из королевских апартаментов, где по-прежнему маялись от безделья гвардейцы капитана Дени…

11

Короля встречали помпезно. Цветы, флаги, музыка — все как положено. Молоденькие горожаночки из кожи вон лезли, лишь бы взглянуть на Его Величество. Взрослые поднимали ребятишек на плечи, мальчишки постарше сами старались протолкнуться в первые ряды. В Золотой считалось очень хорошей приметой увидеть короля в праздничный день, особенно, если ты загадал желание и хочешь, чтобы оно исполнилось. Это было старое поверье, говаривали, что особенно быстро и верно исполняются детские чаяния… Шут часто посмеивался на эту тему, советуя Руальду заказать несколько сотен своих портретов и развесить их в больших храмах. Король хохотал… Даже Элея улыбалась…

Он смотрел на пышную процессию сидя на подоконнике в окне восточной башни. Вглядывался в лицо любимого короля, пытаясь найти подтверждение страшным словам Дени. Руальд был таким обычным, смеялся, щедро отвешивал дамам комплименты, не слезая с коня, начал громко рассказывать о приключениях в путешествии. Принц в новом белоснежном дублете с золотым кантом величественно вышел вперед, улыбаясь, сказал что-то брату и даже слегка поклонился. Шут сморщился и дернул щекой — его ни на миг не вводило в заблуждение показное радушие Тодрика.

Королевы в числе обступивших Руальдовы стремена не было. Она как всегда ждала его на парадной лестнице у главного входа во дворец. Шут с восхищением смотрел на ее спокойное светлое лицо, не омраченное даже тенью внутренних терзаний. Наконец, король сошел с коня, и не спеша поднялся по ступеням. Его движения были полны истинного величия, и за церемонным целованием пальцев супруги Шуту не удалось разглядеть ни радости, ни небрежения. Обычный ритуал для придворных. И так хотелось верить, что на самом деле все слухи — лишь злая выдумка, шум ветра в старых каминных трубах…

Не успели король с королевой скрыться во дворце, как небо потемнело. Шут взглянул на серую, почти черную тучу, уходящую далеко за горизонт, и понял, что скоро начнется настоящий осенний ливень. Он спрыгнул с подоконника на ступени узкой винтовой лестницы башни и медленно стал спускаться к жилым этажам. Сердце гулко стучало, подкатывая к самому горлу. Бубенцы робко звенели в такт шагам. Встреча неумолимо приближалась.

Внизу дворец напоминал разворошенный муравейник — придворные, слуги, гвардейцы, музыканты… все спешили куда-то, шумно обсуждали грядущий бал и приглашенных, жарко спорили. С королем прибыло более полусотни рыцарей, да к ним в придачу менестрели, какие-то дворяне, их дамы, пажи, оруженосцы… Шуту казалось, что он преодолевает живой поток мыслей, эмоций и желаний, в потоке этом было душно и хотелось наступить кому-нибудь на ногу. Возле королевских апартаментов суета становилась тише — покой Его Величества охраняли неизменные гвардейцы. Один из них, исполненный чувства собственной важности юнец из нового набора, хотел задержать Шута. Он уже почти схватил дерзкого нарушителя за руку, но тот, как всегда, увернулся, и пятерня стражника сомкнулась в воздухе.