Айя Субботина - Сердце мертвого мира

  - Ой ли, - скорее самой себе, чем мальчишке, сказала Катарина. - Не с его брюхом быть прытким да юрким, чтоб сквозь щель просочиться. Но и у рхельского шакала его нет, а не то к нам давно бы наведались его шакалята, журить а наставлять, чтоб не лезли куда не следует. Прячется бывший советник, сидит в темном подполе и дрожит на нужнике, слушает, считает каждый шаг - не по его ли душу пришли. А раз так, - леди Ластрик позволила себе улыбку, - значит скоро объявится. Некуда ему больше деваться, кроме как просить у Тарема защиты.

  - Дашь мне убить его? - Мальчишка с надеждой посмотрел на нее. Катарине вдруг снова показалось, что лицо Многоликого играет оскалом, точно под серой кожей жил кто-то другой, спрятанный до поры до времени. - Какой с него теперь прок?

  Леди Ластрик откинулась на спинку кресла, зажмурилась.

  - Сыграй мне, раз принес лютню.

  Когда тишину нарушил первый осторожный плачь струн, Катарина поправила покрывала, чтобы они согревали всякую часть ее тела, и принялась заново строить то, что было сломано Шиалистаном. Чем теперь владеет регент, какие ниточки держит в руках и кого за них дергает? Любой мало-мальски сильный жрец скажет от семени Дратова ли бастарда зачата Нинэвель. После того Шиалистан, вернее всего, избавится от кобеля, но и ей, Катарине, он теперь был не нужен. Леди Ластрик сбросила его со счетов без сожаления.

  Но даже если так - Шиалистан теперь лишь регент, временная личность, которого выбрало бестолковое людское стадо. Верховные служители приложат все усилия, чтоб правление самовыдвиженца закончилось как можно скорее. Но как? Катарина, будь на их месте, взялась бы как можно скорее искать наследников. Всех, кто может носить кровь Гирама. Неважно, сколько капель ее будет в жилах потенциального императора. Или императрицы. В Дасирии не было времен, чтоб на троне сидела женщина, но теперь, доведенные до отчаяния, когда страна вот-вот добровольно отдаться в руки чужаку, Верховные служители и настроенная против Шиалистана знать, пойдут на все, лишь бы уберечь власть и наследование. Ясно же как день - стоит Шиалистану короновать себя, Дасирийская империя из военной мощной державы мигом сделается базаром, куда рхельцы станут сбывать свой хлам в обход правил, установленных Таремом. Нечего и думать, что Шиалистан забросит прокладывание торговых путей, наверняка еще и поторопит.

  Катарина довольно неплохо знала историю Ветки Гирама великого. Первый из императоров, которому удалось подчинить и усмирить огромные земли, взять под железный колпак бунтующие мелкие народы, которые образовались после гибели Шаймерских земель. Дасирия, некогда маленькая и молодая держава, стремительно росла, но та же стремительно расползалась, потому что среди военачальников не было единства, а императоры сменяли друг друга так же скоро как день и ночь. Постоянные войны с соседствующим Рхелем только добавляли раздоров: всяк хотел владеть отвоеванными землями единолично.

  С приходом Гирама все изменилось. Потому многие летописцы частенько, вдобавок к Великому величали его еще и Гирамом Спасителем. Неудивительно то теперь, когда потомки с его кровью растерялись, Дасирийская империя находится на краю первого со времен хаоса, раскола. Гирам стал не просто кровью и родителем целой династической ветки, в глазах многих он являл собою само единство.

  И теперь для Тарема оставалось последнее средство, которым можно было попробовать приструнить шакала.

  Всякими средствами и способами найти того, кто еще носит в себе кровь Гирама. И сделать это раньше Шиалистана, потому что, - Катарина не сомневалась в таком обороте, - регент тоже приступил к поискам. Но преследуя свою коварную цель: найти... и убить. Всякого, кто может бороться с ним за императорский престол.

  Но прежде у леди Ластрик осталось одно небольшое дело. И его следовало решить как можно скорее, пока не вернулся брат Фиранд. Принцесса Яфа никогда не должна переступить порог Замка на Пике. Катарина могла поступить проще - выпустить алексиского барда и предложить ему распустить язык. Но, в таком случае под задницей Ракела станет горячо, а как бы там ни было, этот рхельский царь во многом был сговорчивее, чем его предшественники. И Катарине не хотелось терять хоть сколько-то лояльного Тарму правителя.

  - Я дам тебе шанс искупить свою вину, - сказала она.

  Струны вздохнули и умолкли. Многоликий вопросительно ждал, что от него потребуют.

  - Ты поедешь в Баттар-Хор, в царский дворец. Знаю, что не хорошо просить тебя сделать такое злодеяние, но я попросту е могу допустить, чтобы мой племянник взял женою малолетнюю потаскуху. Сделаешь?

  Мальчишка улыбнулся чуть не до ушей и положил голову ей на колени, будто почуял - теперь-то его за подобную вольность ругать не станут.

  Арэн

  Его пробудил шепот. Негромкий девичий голосок рассказывал сказку.

  Арэн не сразу понял, где он и что с ним, потому первое время лежал спокойно, не шевелясь, внимательно слушая рассказчицу. Время от времени она умолкала, брала его за ладонь и те прикосновения, хоть и был приятны, пробуждали неясную глухую боль. Арэн отел сказать об этом и попросить больше не делать так, но губы не слушались его. Будто чародей наложил на его рот печать безмолвия.

  Сказка была странная. Будто сказочница придумывала ее прямо на ходу. В ее истории был смелый воин, которого почему-то звали точно так же, как самого Арэна, был черный демон, страшный и грозный, и была красавица вод и ее народ, который грозился погубить страшный демон. Воин приехал издалека, спас народ, спас красавицу вод и ее отец, почтенный муж, произнес над ними брачные молитвы.

  Только когда сказка закончилась и рассказчица слабо всхлипнула, Арэн понял, что над ним заливалась слезами Бьёри. Вместе с тем пришло осознание, что все время, пока он безмолвно слушал ее сказку, тело не оставалось в покое. Он лежал на мягкой поверхности, которая мерно покачивалась точно колыбель. Лицо мочили соленые капли, уши тревожил шум заходящих в воду весел.

  Арэн попытался сжать ее пальцы. Ладони не слушалась. Только где-то вверху, точно на груди лежал тяжелый камень, стало тяжело и остро. Как ткнули тупым копьем - вроде и не болит, а нутро выворачивает.

  - Хватит оплакивать его, жив еще, - совсем рядом раздался голос Миэ.

  Арэн с досадой подумал, что не может улыбнуться. Волшебница жива. Вероятнее всего они плывут на кораблях. Знать бы куда. В Сьёрг? Вернее всего, что туда. Оплывать все побережье, чтоб попасть в морские границы Дасирийской империи - это долго и не надежно. В Дасирию теперь пришла весна, должно быть достаточно тепло, чтоб та-хирцы начали поднимать паруса. Лодки у пиратов были мелкими, но быстроходными. А еще до его отъезда из Иштара, расползались россказни, будто у жабродышных появились новые корабли, будто бы появляющиеся неоткуда и исчезающие прямо из-под носа. Даже тяжелым таремским триремам не довелось поймать ни одного "исчезающего" корабля. С того времени моряки меж собой называли их "кораблями-призраками". Интересно, знают ли о "призраках" северяне?