Джо Аберкромби - Полвойны

— Нет, я один из инглингов.

Скорми человеку хорошую ложь, и, быть может, он предложит тебе взамен правду.

— Один из парней Люфты?

— Точно. Люфта послал меня проверить стены.

— Да ну?

Если не можешь придумать хорошую ложь, правда тоже подойдет.

— Ага, видишь, тут два контрфорса, и Люфта беспокоится, что кто-то может по ним взобраться.

— В такую ночку?

Колл хихикнул.

— Да-да, знаю, звучит безумнее, чем шляпа с лягушками, но сам знаешь, как Люфта…

— Чё это? – спросил мужик, хмуро глядя на веревку.

— Где? – спросил Колл, шагнув и заслонив ее собой – у него теперь совсем закончилась и ложь и правда. – Чего?

— Это, ты… – Стражник выпучил глаза, когда черная рука зажала его рот, и черный клинок прошел сквозь его шею. Рядом с его лицом появилось лицо Колючки, лишь чуть заметнее, чем тень под дождем, и только ее глаза белели на фоне вымазанной смолой кожи.

Она аккуратно опустила обмякшее тело воина на парапет.

— Что будем делать с трупом? – пробормотал Колл, поймав фонарь, прежде чем тот упал. – Мы не можем просто…

Колючка взяла его за сапоги и швырнула за стену. Колл уставился туда, раскрыв рот, и смотрел, как тело понеслось вниз, задело стену у основания и плюхнулось, изломанное, во вздымающиеся волны.

— Вот что будем делать, – сказала она, пока Фрор перелезал через стену позади нее, вытаскивал топор из-за спины и отбрасывал тряпку, в которую завернул покрытое смолой лезвие. – Пошли.

Колл сглотнул и пошел за ними. Ему нравилась Колючка, но его пугало, как легко она может убить человека.

Ступени, спускающиеся во двор, с лужами дождевой воды в истертых серединах, были в точности там, где сказала Скара. Колл как раз снова начал витать в мечтах о том урожае славы, который он пожнет, если этот безумный план сработает, когда услышал эхо голосов внизу и вжался в тень.

— Люфта, пошли внутрь. Здесь снаружи чертовски ветрено!

Более низкий голос ответил:

— Данверк сказал охранять малые ворота. Так что прекрати свое тупое нытье.

Колл выглянул за край ступеней. Под ними хлопал на ветру парусиновый навес, из-под которого лился свет.

— Эти малые ворота не такие уж тайные, как мы надеялись, – прошептала Колючка ему на ухо.

— Тайны, как черви в яблоке, – прошептал он в ответ, – так и норовят выползать наружу.

— Драка? – пробормотала Колючка. Это всегда была ее первая мысль.

Колл сглаживал путь Отцу Миру, как и подобает хорошему министру.

— Так мы поднимем на ноги всю крепость.

— Я не полезу обратно по расщелине, – сказал Фрор, – это я тебе обещаю.

— Дай мне свой плащ, – прошептал Колл. – У меня есть идея.

— Ты уверен, что сейчас подходящее время для идей? – прошипела в ответ Колючка.

Колл пожал плечами и натянул капюшон, стараясь встряхнуть мышцы, все еще дрожавшие от подъема.

— Они приходят, когда им вздумается.

Он оставил их на ступенях и беспечно помчался вниз, мимо полуразрушенной конюшни, через сгнившую крышу которой капала вода.

Теперь он увидел людей, семерых воинов, сидевших на корточках вокруг костра, из которого ветер, задувавший под их хлопающий навес, вырывал мерцающие языки пламени. Он отметил, как свет костра падал на тяжелую дверь в углу позади них – ее перекрывал широкий брус, на котором было глубоко высечено имя Той Кто Хранит Замки́. Он выдохнул облачко пара, собрал все свое мужество и, весело взмахнув рукой, подошел к стражникам.

— Эх, будь проклята эта погода! – Колл нырнул под парусину, с которой капало, откинул капюшон и поскреб рукой мокрые волосы. – Я не промок бы сильнее, даже если б поплавал!

Все мужики хмуро смотрели на него, и он ухмыльнулся в ответ.

— Но, думаю, это не хуже лета в Инглефольде, а? – Он хлопнул одного мужика по плечу, пробираясь к двери, и пара других хихикнула.

— Я тебя знаю? – спросил здоровяк, сидевший у костра. По серебряным кольцам на руках и уверенному поведению Колл понял, что он здесь главный.

— Не-не, я из Ютмарка. Меня послал Данверк. Люфта, у меня для тебя послание.

Здоровяк сплюнул, и Колл порадовался, что угадал правильно.

— Валяй, да поскорее, пока я не оглох от старости. В моей семье это бывает.

Теперь все зависело от удачи.

— Данверк слышал об атаке. Ванстеры и гетландцы вместе попытаются взять крепость и сжечь наши корабли.

— Атаковать это место? – Один мужчина фыркнул. – Вот придурки.

Колл устало кивнул.

— В точности мои мысли, когда я об этом услышал, и мнения не изменил.

— Это рассказал шпион? – спросил Люфта.

Колл моргнул. Это было неожиданно.

— Ага, шпион. Как там его зовут?..

— Это знает только Светлый Иллинг. Почему бы тебе не спросить у него?

— Я так его уважаю, что не посмел бы его беспокоить. Они идут к главным воротам.

— Придурки? Да они спятили! – Люфта раздраженно облизал зубы. – Вы четверо, за мной, пройдем до ворот и посмотрим. Вы двое, оставайтесь здесь.

— Не волнуйтесь, я буду на страже! – крикнул Колл, когда воины устало побрели прочь. Один держал щит над головой от дождя. – Мимо меня ни один гетландец не проскочит!

Оставшиеся двое были жалкой парочкой. Один молодой, но уже с проплешиной, а у другого на лице было красное пятно, словно пролитое красное вино. У него был отличный кинжал, с блестящей серебряной крестовиной, который висел напоказ на ремне как предмет особой гордости, хотя, несомненно, Красномордый украл его с трупа какого-то тровена.

Как только Люфта скрылся за пределы слышимости, парень принялся жаловаться.

— Большинство ребят Иллинга занимаются грабежом по всему Тровенланду, и только мы застряли тут.

— Да уж, вообще несправедливо. И все же. – Колл стянул плащ Фрора и устроил неплохое представление, стряхивая с него капли дождя. – Думаю, по всему Расшатанному морю нет места безопаснее.

— Эй, поосторожней! – проворчал Красномордый. Он настолько увлекся, отбрасывая брызгавший плащ, что Коллу не составило труда другой рукой стащить кинжал с его пояса. Удивительно, что человек может не заметить, если отвлечь его внимание.

— Простите, мой король! – сказал Колл, отступая назад. И ткнул Плешивого локтем в ребра. – Твой напарник слегка важничает, а? – И под своим плащом засунул кинжал ему за пояс. – Дайте-ка я вам покажу кое-что чудесное! – Он вытянул руку, прежде чем они смогли вставить хоть слово, и начал перекатывать туда-сюда по костяшкам пальцев медную монету. Его пальцы изгибались, и оба мужика сосредоточились на них.

— Медяха, – прошептал Колл, – Медь, медь, и… хоп! Серебро!