Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Игорь Васильевич Павлов
Целый отряд солдат на поляну вышел, два витязя впереди. Фух, свои. Спасённые тоже расслабляются, а я из — за кустика уже подглядываю.
— Уходим, скорее, — воет дух. — Опять эта грымза!
Магичка в чёрной мантии, которая в колонне тульского князя нас уже покошмарила, снова появилась! Влетела, как Дартвейдер с развевающимся плащом и красным посохом.
— О! Велес! Куда ты полез, Глеб⁈ Что я скажу князю теперь⁈ — Наехала на раненного витязя голосом пропитым. — А как перед Родомиром за людей его сам слово говорить будешь?
— Мертвы, — подтверждают витязи, осматривая своих.
Слышу стоны растревоженных лежащих разбойников!
И уползаю потихоньку, затаив дыхание.
— Да это ж половцы, — заговорил виновато витязь раненный. — Засаду устроили.
К нему и другие подошли, по плечу хлопать стали.
— Во дела, — заговорили.
— И верно, половцы. И чего они так обнаглели?
— Оставь этого, допросим…
— Руку давай сюда, залечу, — произнесла магичка снисходительно. — Так, а здесь что? Штанину рви. А ты что, девка, смотришь? Пошла отсюда, безродная!
Помчала та с рыданиями. Солдаты только посмеялись, расползаясь по поляне.
— Зачем ты так, тёть Чернава, — Укорил витязь Глеб.
— А ну не болтай! Притихни! — Встрепенулась магичка и стала рыскать меж трупов, принюхиваясь почти, как собачонка. — Чую магию чёрную! Чуууую!! Кто ещё здесь был⁇
— Да паренёк какой — то, шустрый…
Ой, мама моя родная!!
Будучи уже за кустами, пополз на четвереньках ещё дальше, и вскоре перестал слышать разговоры. Встал за зарослями плотными и драпанул прочь, не оглядываясь.
Поплутал, выскочил на тропку. Шелест листьев подсказывает, передавая шум с дороги, где то лошадь проскачет, то карета проедет. Просвет спасительный уже впереди, а в заднице всё зудит!
И не зря. Магичка Чернава в чёрной мантии из — за дерева выходит деловито, преграждая путь. Встаю за пять шагов до неё, замираю.
Ничего се она даёт!
— И куда спешишь, добрый молодец? — Спрашивает с нажимом, впившись тёмно — карими бездонными зенками, как сущая дьяволица.
Увидел на верхушке посоха огонёк красный, аж в пот бросило.
— Я… я это, в Звягинки хотел, — стал заикаться.
Прищурилась.
— А чего шмотьё не по размеру, мальчик? — Спросила с ещё большим подозрением и на меня пошла! Ниже меня на пол головы, но такая страшная!!
— Отцово, — ответил уверенно.
— Да? А яйцо зелёное было чьё?
— Паучье, — выпалил. Похоже, узнала с того раза.
Встала в двух шагах, вздёрнув брови.
— Сам достал? — Поинтересовалась с нажимом.
Кивнул, сглотнув.
— И целый остался? — Уточнила, едва скрывая ухмылку.
— Я забежал и выбежал.
— О, как, — раздалось с сарказмом.
— Именно так, — ответил, набираясь смелости. Наверное, потому что огонёк пропал.
Ещё шаг сделала и стала обнюхивать. Отшатнулся.
— А ну замри, — скомандовала резко. Замер.
— Простите, я не сделал ничего дурного, — прошептал неуверенно. — Просто помог…
— Веет, — протянула хищно, перебив, и вдохнула демонстративно, закатив глаза, как наркоманка. — Веет младенцем безвинным. И как?
— Доброе утро, госпожа Чернава, — раздалось с дороги беспокойное от Дарьи Василискиной!
Сыщица взмыленная, в полной экипировке.
— А тебе чего? — Бросила Чернава недовольно, даже не обернувшись.
— Да это ж наш Ярослав, — заговорила девушка чересчур заискивающе, поспешив к нам. — Дурачок отроду, вот и безвинный.
В голосе её даже дрожь проскочила. Мдя… Видимо, всех эта ведьма страшит.
— Не похож он на дурачка, совсем не похож, — произнесла Чернава с опаской.
— Да он на днях чуть не помер, сама его вытащила из Заговорённого леса, — продолжила Дарья, встав сбоку, как рефери перед ударом гонга. — И как не дурачок, если сам туда полез?
— А куда ещё он полез? — Спросила с нажимом, продолжая рассматривать моё лицо.
— В Паучью рощу. Играл в прятки, сам с собой, — доложила Дарья без утайки.
— Да?
Киваю, как дебил. Улыбку растягиваю.
Хмыкнула Чернава, повернулась и пошла в сторону, бросив мне напоследок:
— За Глеба ты цел. Но берегись.
Дарья ей в след какое — то время смотрит, а затем выдыхает с облегчением.
— Ты как успел на Чернаву нарваться? — Спрашивает с претензией, тоже меня рассматривая.
— Там витязи дрались с половцами, а я, — осёкся. — Мимо проходил.
— Машка — то как? Успели?
Пожимаю плечами, уводя взгляд. Изнасиловали её, что тут скажешь.
— Ох, плохо, — отшатнулась аж, будто прочла мои мыли. — Не поспела я на помощь. А эта дура чего туда полезла. Говорила же им, следы странные.
— Да целая она, — ворчу и решаюсь всё же на дорогу выйти, придя в себя. А то, как оцепенел с этой сорокалетней грымзой.
— Берегись её, — слышу в след. — Она рубиновый маг, мастер высшего ранга, за секунду в пепел превратит, если зло в тебе почует.
— А с чего ей зло во мне чуять? — Огрызнулся, не оборачиваясь.
— Как чего? Ты больше по местам злым ходи, тогда поймёшь чего. Сам не заметишь, как на ту сторону станешь. Понял?
— Да понял, понял. Довезли хоть Олежку до Академии? — Хочу сменить тему.
— Должны были, я на беду по дороге соскочила.
Вышла за мной на дорогу. Смотрит пытливо, никак не отстаёт.
— А чего она про своего Глеба тебе сказала? — Допрашивает дальше.
— Шкуру я его спас, понятно? — Выдал с досадой.
Помог, ещё и виноват. Злюка должна была хотя бы «спасибо» сказать, а не прожигать глазами, и тем более не угрожать.
— И зачем в драку полез? Нюру пожалей, — эта ещё начинает раздражать.
— Это моё дело, договорились? — Огрызнулся.
— Как бы дала! — Замахнулась. Но опешила, потому что я никак не отреагировал.
Глазища зелёные очень уж у неё красивые. Особенно, когда удивлённо вытаращены.
— Завязывай уже с этим, тёть Даш, — заявил вымученно и двинул в сторону Академии, оставив опешившую магичку на дороге.
Ага, да щас.
— Подожди, я с тобой! — Спохватилась девушка.
Глава 7
Село Звягинки
— А где ты господскую одежду откопал, а Ярик? — Жужжит Дарья в ухо по дороге.
Вот как знал!
— Баба Нюра дала, чтоб в Звягинках поприличнее выглядел.
— И зачем ты туда вообще попёрся?
— А ты туда зачем прёшься? — Парирую.
— За тобой присмотрю, а то ты любишь в истории попадать. И вообще, чего ты такой важный стал?
— Я ведь барон, не так ли?
— А понятно, новая игра у тебя, значит. В образе ты.
— Да, в образе, — отмахнулся.
До чего ж приставучей оказалась эта Василискина. Поначалу виделась мне мудрой и рассудительной. Но по факту я ощущаю себя старше. Мне было тридцать два, когда плюхнулся в озеро. На такой возраст
