Сказание о пустыне (СИ) - Дайре Грей
Обе женщины его не услышали, и мудрец задумался о своем…
…Он провел в доме аттабея несколько дней, прежде чем однажды таким же ранним утром не встретился в саду с его женой.
— Ты почти не занимаешься домом, женщина, но при этом он чист, а на столе всегда стоит горячая и вкусная еда.
Она улыбнулась, не спеша обижаться.
— Моя покойная свекровь научила меня не вмешиваться в то, что и без меня хорошо устроено. Она давно научила слуг тому, как нужно работать, и мне ее не превзойти. Достаточно поддерживать заведенный порядок.
— Ты много времени проводишь в саду.
— Так было с детства. Мне нравятся растения. Они не могут говорить, а значит, не расскажут тайн.
Мудрец улыбнулся.
— А если я расскажу тебе тайны растений, ты станешь слушать?
Женщина подняла на него золотистые глаза.
— Зачем тебе учить меня, почтенный Звездочет? Разве нет желающих стать твоими учениками?
— Они ищут не мудрости и знаний, но силы, чтобы править другими. А тебе не нужна сила… Каждый твой день похож на другой. Ты живешь от рассвета и до заката, а ночью расцветаешь, как тот цветок из старых сказок. Сейчас твоя жизнь подобна оазису в пустыне, но рано или поздно придет буря… И я могу научить, как ее пережить.
— А отвратить нельзя? — серьезно спросила жена аттабея.
— На все воля Небес… Иногда и звезды знают не все, — также серьезно ответил старик.
— Тогда я согласна…
…Говорят, однажды исчез Звездочет. Осиротела Башня. Перестали блестеть ее стены. Пески засыпали ее до самой крыши. Будто и не было никогда. Но иногда глубокой ночью путникам слышен голос, что рассказывает о мудрости звезд, о тайнах Луны и Солнца, Жизни и Смерти. В такие ночи в пустыне расцветают цветы. Опытные караванщики знают, что магия Звездочета не исчезла. Она ушла глубоко в пески и уснула. И лишь ночные Цветы Пустыни возвращают ее людям…
Сказка 5. Цена жизни
…Говорят, много лет Пустынный Лев сторожил Белокаменный город. Много бед отвел от него. Неприступными оставались стены города. Спокойно спали его жители. Но когда вернулся правитель, все изменилось. Неспокойно стало в Сердце Великой Пустыни. Ненастно. Говорили, что Лев постарел. Потерял хватку. Говорили и о том, что скоро подойдут к концу годы его служения. И однажды, песок пустыни обагрился кровью…
…— Ты нас покидаешь…
Солнце еще только поднимается на востоке, жар его не успел коснуться песка, лишь первые лучи разгоняют предрассветный сумрак.
— Пора уходить. Я и так загостился в доме твоего гостеприимного мужа…
Звездочет проверяет сумки, которые его бессменный слуга пристраивает к седлам. Навьюченный ослик стоит смирно, словно осознает важность своей роли.
— Мне неспокойно…
Я сжимаю руками собственные плечи и заглядываю в глаза старика, что поделился со мной крупицей своих знаний.
— Верь себе, — он кивает и поднимает взгляд к небу. — Мне Небеса велят отправляться в путь, а я не привык противиться их воле. Твое же место здесь. Я дал тебе достаточно знаний, чтобы пережить бурю.
— Может быть, ты ошибся…
Шесть лет прошло с тех пор, как аттабей привез из пустыни звездочета. Многое изменилось в Аль-Хрусе с тех пор. И не все перемены нравятся моему мужу. Но он смиряет свой нрав и не смеет открыто перечить шейху. А тот уже давно стал мужчиной, а не мальчишкой. Он сам принимает решения и не любит советы.
— Может быть… — Мухаммад гладит бороду и лукаво поблескивает глазами. — Надеюсь, ты расскажешь мне, когда мы встретимся в следующий раз.
— Ты вернешься?
— Еще не знаю, — старик улыбается. За прошедшие годы он совсем не изменился. Как и его спутник. — Неисповедимы пути Небес. А барханы каждый день меняют очертания. Возможно, когда-нибудь звезды сойдутся так, что мы снова встретимся, Цветок пустыни. И тогда ты расскажешь мне, ошибся ля я в своем предсказании…
Слуга помогает ему залезть в седло, а затем кланяется мне. Низко, как и своему господину. Он выпрямляется и улыбается. Забирается на коня, и мужчины отправляются в путь. А я еще долго стою на пороге и смотрю им вслед. И пытаюсь отогнать ощущение надвигающейся беды…
…— Финики! Финики! Спелые финики!
— Шелк! Тончайший шелк!
— Специи! Шафран! Кардамон! Куркума!
Шумит базар. Самый разгар торговли. Скоро солнце достигнет середины неба, и придется закрыть все лавки. Ждать завтрашнего дня. Гадать, будет ли новый день удачным или нет. Снуют по базару толпы людей. Торгуются. Шумят. Ищут товар получше и подешевле.
Едет сквозь толпу аттабей. Сопровождает его верный Али и пара воинов. Неспокойно ныне в Аль-Хрусе, нельзя выезжать без охраны.
— Вор! Держи вора!!!
Мелькает в толпе худенькая фигурка в драной одежде, сверкают голые пятки. Кидается вдогонку за мальчишкой помощник торговца. А остальные лишь смотрят и занимаются своими делами.
— Воров развелось, что барханов в пустыне, — подает голос Али, — каждый день кого-то ловят и рубят руки на площади, а они все равно лезут.
— Им нечего есть… — отвечает Карим. — Шейх поднял налоги и запретил отсрочку по долгам. Люди нищают и голодают.
— Шесть лет назад город не голодал, — мрачен слуга, хмурится, смотрит по сторонам. Не нравятся ему взгляды прохожих, не нравится шум и толпа. Если кинутся все разом, сабли не помогут, а кони не вынесут…
— Он не голодал и четыре года назад, — спокойно возражает Карим, уже привычно пропуская любой намек на нерадивость шейха мимо ушей.
И старый соратник не спорит. Нечего возразить. Аль-Хрус не за один день изменился, за годы… И годы эти были сложными. Пожар в Набире, из-за которого в город потянулись беженцы. Старый правитель города погиб, а вместе с ним исчезла и поддержка. Молодому наследнику было не до дипломатии, он пытался возродить из руин наследие предков. Соседи на сгоревший кусок пирога даже не позарились…
Малик женился второй раз, сговорившись с правителем Аль-Алина. И в этот раз невесту ему привез Шариф… Старый друг нашел нового покровителя и даже не пожелал поговорить на свадьбе. А ведь аль-Назир пытался встретиться и поговорить. Думал о словах старого звездочета, снова и снова вспоминал роковой вечер и хотел поговорить с тем, кого знал с самого детства, честно и открыто. Но не вышло. Уехал Шариф. А молодой шейх не пожелал больше слушать советы. Все чаще и чаще отправлял он бывшего аттабея прочь из города улаживать дела с другими шейхами. А по возвращении Карим видел в Аль-Хрусе все больше перемен. И не в лучшую сторону…
Вот и сегодня его пригласили
