Песня Волчьей луны (СИ) - Лариса Петровичева
Дом Пиннет был одним из самых богатых в княжестве — он уже три века владел верфями и кораблями, которые плавали по всем морям, перевозя товары, оружие и рабов. Отец Аделарда был тем, кого князь Горан, отец Ирвина, мог назвать своим преданным другом — было время, когда он надеялся, что и мальчики тоже подружатся, но не вышло. Киган не любил охоту, которую так обожал Аделард — ему больше нравились книги, к которым старший сын дома Пиннет относился весьма прохладно. А Ирвин по понятным причинам никогда не нашел бы, о чем поговорить с охотником.
Отцы дружили. Сыновья поддерживали некое подобие нейтралитета, но Аделарда, при всех его стараниях, иногда прорывало: он упоминал охоту на волков, и было ясно — ему очень хочется убить одного волка. Самого опасного, такого, который займет главное место в обширной коллекции трофеев.
И вот сейчас он пригласил Арьяну на танец — и отказать-то было нельзя. Принцессы правящего дома должны танцевать, такова традиция, а Киган терпеть не мог, когда они нарушались, и обязательно сказал бы Ирвину пару неприятных слов. Ссориться с братом не хотелось.
Аделард был одним из лучших столичных танцоров — гибкий, сильный, статный, он был словно создан для того, чтобы скользить по паркету, держа в объятиях девушку. Он вывел Арьяну в центр зала — там как раз выстраивались пары для быстрого кекивота, веселого танца, в котором нужно крутиться, вертеться и хлопать в ладоши — и о чем-то спросил девушку. Та сдержанно кивнула, ответила, и Ирвин с удовольствием подумал, что Арьяна не реагирует на Аделарда так, как абсолютно все столичные барышни.
Он обладал каким-то магнетическим воздействием. Практически лишенный магии, Аделард умел привлечь и увлечь любую девушку — наверно, и Арьяну облюбовал для того, чтобы хоть как-то, но победить волка. Победить и унизить. Положить еще один экземпляр в свою коллекцию.
В груди дрогнула и натянулась огненная нить — так в Ирвине обычно пробуждалась злость. Взять бы этого красавца, любителя волчьей охоты, да несколько раз сунуть лицом в стену: чтоб в воздухе повис густой запах крови, чтоб в башке у охотничка все встало на место.
А ведь его по-прежнему считали безумцем. Больным ублюдком, к которому не следует относиться всерьез, у которого можно попытаться отнять истинную пару, законную жену.
Музыка обрушилась на зал — подхватила, закружила, понесла. Арьяна казалась цветком, плывущим над чужой ладонью: этот фокус умеют показывать почти все — сорви ромашку, направь на нее личное заклинание и она воспарит над твоей рукой будто бы по собственной воле. Аделард смотрел на младшую княгиню так, словно это он был ее мужем, словно она уже принадлежала ему всем своим существом — и это было невыносимо.
Нет, все-таки надо ударить его мордой в стену.
— Вы все делаете правильно, ваше высочество, — услышал он негромкий голос Лотара. Канцлер подошел как всегда бесшумно; в руках он держал бокал темно-красного вина. — Это следование правилам и приличиям, не больше.
Ирвин задумчиво посмотрел в свой бокал. Сделал глоток, понимая, что вино не принесет ему ни хмеля, ни облегчения. Арьяна кружилась по залу в объятиях Аделарда: Ирвин выхватывал ее лицо и не видел в нем той восторженной радости, которая окутывает девушек во время танца с лучшим столичным кавалером, лишь следование долгу.
От этого становилось легче.
— Хотите сказать, что от меня ждут чего-то другого? — уточнил Ирвин, стараясь говорить как можно небрежнее. Конечно, от него ждали другого: что он обернется волком и устроит здесь большую мясную лавку. Так было всегда. И сейчас, несмотря на то, что Киган объявил об исцелении от недуга и обретении истинной пары, Ирвин замечал тревожные взгляды, направленные в его сторону.
— К сожалению, ваше высочество, — Лотар одним глотком осушил бокал и взял с подноса большую улитку с сырной начинкой. Он их любил: когда-то отец шутил, что канцлер способен съесть всех улиток мира за один присест, а потом попросить еще добавки.
— Я это вижу, — ответил Ирвин. Танец еще продолжался, но уже вышел в свою финальную часть: партнеры встали напротив друг друга и принялись ритмично хлопать в ладоши.
— Он вас провоцирует, — негромко произнес Лотар, расправившись с улиткой. — По-прежнему хочет взять голову самого опасного волка в качестве трофея.
Ирвин усмехнулся.
— Пусть попробует. Я не дамся.
— Это не просто интрижка с барышней, как я вижу, — сказал Лотар и взял новую улитку. — Вы неожиданно и очень глубоко вошли в политику, уж простите старику этот не самый приличный каламбур. Раньше вы были, скажем так…
— Я помню, кем был, — Ирвин оборвал канцлера резче, чем собирался.
— Брат всегда к вам прислушивался. Я тоже, — Лотара, как видно, не смущала чужая резкость. — А теперь, когда вы полностью исцелились, ваша сила станет намного больше, чем раньше… а это мало кому придется по душе. Новые крупные фигуры на игровой доске всегда путают чужие планы.
— И что бы вы посоветовали? — пары вышли на последний круг танца: скоро он закончится, и все пойдут в пиршественный зал.
— Быть осторожным, — ответил Лотар. — Не поддаваться на провокации. Помнить, что гибель принцессы Арьяны — это почти с гарантией вторжение войск ее отца-короля. Он откусил часть Хармирана и хочет еще. Такие, как он, никогда не насыщаются до конца.
Ирвин лишь кивнул. Говорить было не о чем, он и так прекрасно понимал, что никто и никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен причинить вред младшей княгине.
— Я понимаю. И рассчитываю на вашу помощь.
Лотар прикрыл глаза и улыбнулся — сделался похож на сытую змею.
— Разумеется, ваше высочество. Я всегда поддержу вас и вашего брата. Так что там, кстати, насчет ужина, будут еще улитки, или мне забрать всех этих?
* * *
Ужин в княжеском дворце был обильным, сытным и довольно простым. Сразу после первого тоста за славу отечества и преломленного хлеба князь оставил гостей и вместе с самыми близкими людьми отправился пировать в особый зал — король Якоб поступал так же.
На столе не было никаких соловьиных язычков в меду, как при дворе его величества Якоба, никаких желе, которые вспыхивали ароматным серебристым огнем при поджигании — в Хармиране еда была не экзотическим зрелищем или возможностью
