Во благо государства (СИ) - Кун Сергей

— Запомните, юноша, берите с него пример во всём, кроме манер! — начал Хель’рау, когда за Регентом и его спутницами закрылась дверь. — Сколь бы сильны и хитры вы не были, если вы ведёте себя, как полусотник в казарме, вам никогда не стать желанным гостем в приличном обществе. Увы, он не желает меня слушать. Простите, господин Кель’рин, я не могу вспомнить ни вас, ни вашу Линию, но ваше имя говорит само за себя. Я не из тех, кто принижает случайный дар в сравнении с тем, что достаётся из чистой крови, но достойное воспитание…

— Господин Хель’рау! — прервал его Кель’рин, желая направить разговор в более практичное русло. — Его Могущество хотел, чтобы вы объяснили мне какое-то дело.

— Увы, юноша. Вы ведь тоже военный? Служили в армии, а потом и в гвардии, не так ли? — в голосе аристократа проскользнуло лёгкое разочарование. — Это не пошло вам на пользу. Но не будем об этом. Мой друг считает, и я с ним согласен, что кто-то достаточно разумный, вроде вас, сможет действовать лучше, если будет знать всю картину целиком. Следовательно, вы обязаны её узнать. Тем более, вы ведь провели немало времени в глуши и несколько отстали от жизни. Так что, с вашего позволения, я попробую обрисовать вам последние новости. Нет, скорее правильно будет назвать это списком всевозможных угроз и неприятностей. Видите ли, в провинциях сейчас ужасный разброд. К примеру, сегодня ранним утром Тай принимал посла наместника Западного Побережья, как назвал себя этот тип, если вы понимаете, о чём я. Нет? Позвольте объяснить некоторые тонкости языка дипломатии. Посол есть уполномоченный для ведения переговоров представитель одного правителя при дворе другого, и никак иначе. Когда простой чиновник, каковым является наместник провинции, отправляет посла к властелину собственной страны… Теперь, я вижу, вы оценили эту дурную шутку. И, представьте себе, юноша, это не всё! От имени своего господина и от имени командующего Южной армии этот «посол» предложил условия, при которых они признают и поддержат Тай’нина на посту регента. Они требуют, ни много ни мало, публичной клятвы о том, что генерал Кёрнер и сам наместник сохранят свои должности пожизненно. А ещё они хотят, чтобы принц-наследник по достижении положенного возраста взял в жёны младшую дочь наместника, а Регент, немедленно разумеется, старшую. Вам смешно? Вижу, нет. А вот я, услышав это, хотел было посмеяться над этой нелепостью, но мне пришлось делать кое-что другое. Видите ли, почтенная Исан’нэ тоже присутствовала на приёме, и мне стоило немалых усилий убедить её не причинять непоправимого вреда здоровью этого «посла» прямо в зале для аудиенций. Совсем уж унизительной сцены мне каким-то чудом удалось избежать, но, похоже, её порыв был замечен.

— Вы воспринимаете всё это с юмором? Это же оскорбление и открытый мятеж! Если немедленно выступить всеми силами на побережье…

— Не горячитесь, юноша, это того не стоит. Знаете ли, в таких делах моё перо может быть ничуть не хуже вашего меча. Я написал несколько писем по этому делу, генералу, его полковникам и главам Морского Союза. Курьер на виверне уже вылетел. Вы ведь слышали о моём проекте разводить ездовых виверн для курьерской службы? С ними письма будут долетать во мгновение ока! Так вот, думаю, как результат моих усилий менее чем через месяц мы увидим либо наместника в цепях, либо и его и генерала головы в мешках с солью, так что об этом нам не стоит беспокоиться. Меня в данной ситуации немного волнует госпожа Исан’нэ. Вы хорошо её знаете?

— Я прошёл кампанию против мятежников под её командованием. Видел её часто, но непосредственно с ней почти не говорил. Положение гвардейца, пусть и одарённого, не позволяет запросто беседовать с регентом Державы.

— И какое у вас о ней создалось впечатление?

— Отличный боевой маг. Как военачальник — трудно сказать. Право разбираться с военными вопросами она предоставляла своим офицерам, но, учитывая её неопытность в управлении войсками, это мудрое решение.

— Я имею в виду её характер.

— При всём уважении, господин Хель’рау, учитывая наше положение, этот вопрос мне кажется неуместным.

— Воля ваша, господин Кель’рин. Тогда я скажу всё сам. При всём моём уважении к личным привязанностям Тай’нина, а равно к умениям и одарённости госпожи Исан’нэ, она становится весьма неудобной фигурой в Столице. Её импульсивность может дорого нам обойтись.

— Что вы имеете в виду?

— Эта выходка с послом чуть было не создала нам дурную репутацию. А если ещё будет обнародована эта история с покойным принцем-наследником… Думаю, при вашем новом статусе вам не помешает это знать. Само собой, вы должны сохранить это в тайне. Что за история? Его убийство, разумеется. То, что его отправили в пустоту его собственные люди, подкупленные неизвестно кем, — какая ужасная чушь. Представьте себе, юноша, Его Всемогущество, фактически уже сутки как владыка, входит в свою собственную спальню в сопровождении трёх своих людей, один из которых одарённый. Едва переступив порог, они, вместо того чтобы воспользоваться боевой магией или банальной удавкой, выхватывают кинжалы и вспарывают ему живот, после чего некоторое время просто стоят рядом и наслаждаются криками своей жертвы. Заметьте, эти крики прекрасно слышат слуги в коридоре, о чём убийцы не могут не догадываться. В это самое время за дверью, через которую они только что прошли, в соседней комнате, ждут гвардеец и госпожа Исан’нэ, которые спокойно слушают звуки происходящего, но абсолютно ничего не предпринимают. Наконец крики принца, видимо, надоедают гвардейцу, и он решает вмешаться. Он врывается в комнату с обнажённым мечом и наносит три точных укола, каждым из которых поражая очередного противника прямо в сердце. Вы ведь обучались как боевой маг, а значит, помимо всего прочего, прекрасный фехтовальщик, не так ли? Смогли бы вы заколоть сразу троих так же чисто и быстро, как этот простой солдат? Но последний из его противников, видимо, успевает перед смертью нанести встречный удар, от которого несчастный гвардеец падает тут же с перерезанным горлом! А пока длится схватка, одна из самых грозных боевых магов в Столице, которая всего через пару дней лично поведёт гвардию в атаку на мятежников и будет сражаться в первых рядах, стоит в дверях, оцепенев от ужаса при виде всего-то лужи крови и кучи кишок. Десятью Звёздами клянусь, я отдал бы сотню ликов за то, чтобы увидеть выражение этого самого ужаса на её лице, а ещё пятьдесят за возможность послушать, как она об этом рассказывала! И только потом, когда уже все, кроме неё, падают мёртвыми, она приходит в себя, кидается за помощью и сталкивается в коридоре с отрядом гвардейцев, которых вызвали слуги. Неплохая история! Вы готовы поверить, что всё происходило именно так? Я нет. Знаете, мне потребовалось менее суток, чтобы узнать все детали случившегося. Разумеется, я позаботился, чтобы мои исследования в этом вопросе больше не повторил никто, но за то, что происходило во дворце за время между убийством и моим визитом, я не поручусь.

— Вы… Как⁈ — в замешательстве переспросил Кель’рин. — То есть, вы думаете, что всё было совсем не так и в убийстве замешана сама госпожа Исан’нэ? Это очень серьёзное обвинение!

— Не бросайтесь словами, юноша! — одёрнул его аристократ. — Какое ещё обвинение, что за вздор? Естественно, я обсудил с Тай’нином всё, что выяснил. Он сообщил мне, что наша вспыльчивая соратница давно во всём созналась и получила прощение. Неофициальное, разумеется. И, чтобы вы не подумали, что задета честь вашей старой роты, гвардейца действительно зарезал один из людей Его Всемогущества. А Исан’нэ… Я не хочу её судить, но если она будет заниматься подобными вещами и впредь… Меня это беспокоит.

— Но это же убийство, измена, бунт!

— Господин Кель’рин, госпожа Нарин’нэ, мнение которой я очень ценю, рекомендовала вас как разумного и надёжного человека, разделяющего наши взгляды, — вкрадчиво, но с ноткой угрозы в голосе проговорил Хель’рау. — Она ошибалась?