Рыжий наследник (ЛП) - Генри Лиза

— Могу… могу помочь со спиной, если хочешь, — робко предложил он.

Лот поднял брови.

— Ты мне, я тебе?

— Типа того, — кивнул Червячок, и щеки его порозовели то ли от жары, то ли от смущения. Лот так и не понял.

— Договорились, — он выудил из воды мочалку и перебросил ее Червячку, который ловко ее поймал и уставился так, словно понятия не имел, что делать дальше. Может, и правда не знал. Лот наклонился и приманил Червячка поближе:

— Не стесняйся. Лучше поторопись, пока вода не остыла.

На секунду на лице Червячка вспыхнула неуверенность, но потом он расправил плечи, коротко кивнул и пересек комнату. Встал за ванной, и на плечи Лота опустилась теплая мыльная ткань, за которой тянулся след от прохладных и нежных прикосновений кончиков пальцев. Лот вздрогнул. Он уже говорил, что эта ванна была великолепной? Так вот, он забирал слова обратно. Эта ванна была самой великолепной в мире. Из него вырвался вздох, и на мгновение руки Червячка замерли, но, стоило Лоту повести плечами, как они снова задвигались, на этот раз сильнее и увереннее.

Червячок направился вниз по спине Лота, и хотя его прикосновения не были чувственными, платоническими их тоже назвать было трудно. Лот не стал комментировать то, как прижались к нему пальцы, когда обернулись вокруг ребер, или как надолго они зависли прямо над полушариями его ягодиц, но и отстраняться от пытливых рук не стал.

Как только спина оказалась тщательно вымыта, Червячок притащил ведро с чистой водой и с помощью ковша вылил ее на голову Лота, провел кусочком мыла по мокрым локонам, пытаясь создать пену. Преуспел он не особо и, ополоснув волосы, уставился на них с сомнением.

— Вроде… чистые?

Лот пожал плечами. В его правилах «вроде чистые» считались вполне пригодными, да и, в любом случае, это было намного лучше, чем «густо покрытые болотной грязью». Он поднялся без предупреждения, чтобы услышать, как Червячок взвизгнет при виде его голого зада, и не остался разочарован. А когда выбрался из ванны, Червячок неловко сунул ему полотенце, уставившись на особенно интересный квадрат пола.

— Твоя очередь! — весело сказал Лот, даже не думая поворачиваться спиной.

Червячок выжидающе на него уставился, но Лот проигнорировал этот взгляд и продолжил вытираться. Прошло совсем немного времени, прежде чем Червячок решил, что горячая вода все-таки дороже скромности. И вздохнул. Без церемоний разделся и быстро проскользнул в ванну, но не настолько, чтобы Лот не заметил, что даже неделя регулярного питания и свежего воздуха превратила его из чуть ли ни скелета в просто слишком худого человека. И это был чертовски хороший результат.

Звук, который издал Червячок, растянувшись в парящей воде, был определенно непристойным. И, конечно, как и Червячок, Лот изо всех сил постарался оставить его незамеченным. Он обернул полотенце вокруг талии, встал на колени у ванны и начал его оттирать. И вот это уже не было нежным скольжением по коже. Но ведь Лоту нужно было отмыть его. Червячок зашипел сквозь зубы, Лот пробормотал извинения, но не остановился. Он начал с задней части шеи Червячка, борясь с въевшейся грязью, на которую смотрел последние дни, и издал тихий торжествующий звук, когда обнаружил под грязью чистую кожу с легкой россыпью веснушек.

— Поцелуи ангелов, — сказал он в тихом восхищении.

— Что?

— Поцелуи ангелов. Так говорят о веснушках.

Червячок издал смешок.

— Ты не думаешь, что, если бы ангелы все это время осыпали меня поцелуями, то могли бы и из проклятого подземелья раньше вызволить?

Лот пробежался намыленными руками по лопаткам Червячка и с удовлетворением обнаружил, что кожу, что скрывалась под одеждой, чистить было легче, так что прошло не так много времени, прежде чем по спине побежали ручейки серой воды, оставляя все больше розовой от жары кожи и веснушки, выглядящие как настоящие поцелуи. Лот в последний раз ополоснул кожу, остановившись чуть выше верхней части задницы Червячка.

— Может, это я ангел, посланный тебя спасти.

Червячок откровенно фыркнул.

— Ага. А я — потерянный принц. — Он потянулся назад и выхватил мочалку из рук Лота, намылил ее и потер лицо и шею. — Остальным займусь сам, а ты не поможешь мне вымыть волосы?

Лот кивнул и стал смотреть, как эффективно Червячок стал приводить себя в порядок. Это были движения человека, привыкшего мыться как можно быстрее и не получающего от процесса никакого удовольствия. Было что-то бесспорно печальное в мысли, что целых пять лет Червячок отмывался кошачьими губками и влажными тряпками.

Лот заставил себя встряхнуться. Не он запер Червячка. У него не было причин чувствовать себя виноватым. И все же, когда Червячок закончил, Лот стал нежнее — вылил едва горячую воду на запрокинутую голову Червячка и принялся мыть волосы. Червячок издал еще один непристойный звук, когда вода полилась по его телу, и, стоило Лоту провести пальцами по спутанной копне и еще раз ее ополоснуть, как он вдруг с удивлением обнаружил, что рыжий цвет был намного ярче — блестящая медь, бликующая в свете камина.

— Ох, как хорошо, — вздохнул Червячок, а потом провел руками по волосам и откинул их с лица с настоящей, искренней улыбкой. Именно в этот момент Лот пришел к поразительному осознанию.

Червячок был привлекательным.

Не в смысле «если смотреть под нужным углом», как он думал раньше, нет. Сейчас, когда от Червячка не пахло болотом, соломой и отчаянием, сейчас, когда Лот смог по-настоящему его разглядеть, он был действительно красив. Чистые волосы вдруг взвились кудрями, и, в сочетании с фарфоровой кожей и тонкими чертами лица, красота делала его похожим на фейри. Лот мог бы пялиться на него весь день, если бы только Червячок не выбрал именно этот момент, чтобы игриво плеснуть на него водой из ванны и рассмеяться, когда Лот дернулся назад в попытке избежать брызг. Червячок плеснул в него еще раз и без предупреждения встал, предоставив Лоту прекрасный обзор на задницу, словно в отместку за схожий поступок.

Если это и была месть, то она провалилась. Лот с жадностью впитывал вид на дерзкие полушария, потеряв дар речи от их бледного совершенства, и, только когда Червячок выбрался из ванны, ему пришло в голову протянуть полотенце. Червячок взял его и не отпрянул, когда кончики их пальцев соприкоснулись. Кожа его была теплой, и Лот обхватил тонкое запястье, поймал взгляд. Червячок прикусил губу, у него вспыхнули щеки, но с места он не сдвинулся.

Единственное, в чем Лот был хорош, так это в чтении людей, и Червячок не был исключением. Что-то в его взгляде сказало Лоту, что, пусть колючий, вспыльчивый, недоедающий Червячок из прошлого никогда бы не принял его предложение переспать, был, как минимум, небольшой шанс, что этот Червячок — чистый, влажный и застенчивый фейри с крошечными капельками воды, стекающими с кудрей и оседающими на бледной коже — не откажет. Не сегодня, не с правильно подобранными словами. Вопрос слетел с губ прежде, чем он успел дважды его обдумать:

— Пойдешь со мной в постель, Червячок?

Червячок едва ли колебался, ответив:

— Да.

Что ж, это оказалось неожиданно легко. Лот думал, ему придется хоть немного польститься.

— Да?

— Да. — Червячок наклонил голову и потер рукой затылок. — Если только… если только ты не дразнишься. — Щеки его пылали, взгляд стал настороженным.

Лот шагнул вперед, накинул полотенце на плечи Червячка и притянул его ближе — настолько, чтобы заглянуть в глаза. А глаза у Червячка были широко распахнуты и наполнены надеждой и страхом.

— Я не дразню, — заверил он и наклонился для поцелуя. Ничего экстремального — простое прикосновение губ, рука, пробегающая по кудрям — но и этого было достаточно, чтобы парень тихо вздохнул и расслабился.

Червячок.

У Лота было не так много правил — на самом деле, их вообще почти не было — но одно жесткое и незыблемое существовало.

— Если я собираюсь переспать с тобой, мне нужно знать твое имя. Не могу же я и дальше продолжать звать тебя Червячком.