Светлячок и тень (СИ) - Зеленжар О.

“Да я и не переживаю”, - подумала друидка. Ксаршей могла бы скинуть одежду и у него на глазах, но это куда больше смутило бы парня, а она этого не хотела. К счастью, платье было легким и быстро сохло на теле. Не раздеваясь, девушка замахала подолом перед костром. Полуэльф стянул рубашку, обнажив темно-серую спину. Ксаршей увидела старые продолговатые засечки, наискось перечеркивающие лопатки, и ей вдруг стало неприятно. Это не было похоже на боевые шрамы, скорее, на следы плетей. Кажется, в Нари осталось куда больше родины, чем казалось эльфийке раньше. Возможно, это была минута ее слабости, всплеском эмоций, но они глубоко врезались в кожу и уже больше никогда не сойдут с нее. Ксаршей не сомневалась, что на сердце мальчика тоже остались зарубки, и это к какой-то мере объясняло напряженность между матерью и сыном. Теперь уже эльфийка смутилась. Ей показалось, что, сама того не ведая, она копнула слишком глубоко в личное парня. Хорошо, что он сидел спиной и не видел ее лица.

Полуэльф хорошенько выжал одежду, растер плечи и расслабленно облокотился на руки, наслаждаясь теплом костра. Девушка поняла, что он не обернется без ее позволения. Какой правильный.

— Что будем делать дальше? — спросила она, присев у костра.

— Отдохнем и пойдем искать следы, — отозвался парень. — Как бы ни хотелось бежать дальше, мы устали, потеряли много магической энергии, и мой лук не просох.

— Будь по-твоему, — ответила Ксаршей.

Она была согласна с его решением. Иссякший внутренний накопитель не дал бы ей возможности колдовать, а дикий облик решал далеко не все проблемы.

Они просушили вещи, перекусили грибами и легли спать. Ночь выдалась спокойная, ничто не тревожило их сон, даже редкие крики тварей где-то за стенами пещеры. Утром, собрав лагерь, они двинулись дальше, выбрав дорогу практически наугад, и каково же было удивление девушки, когда Уголек ликующе закричал:

— Да! Наконец-то мы его нашли!

Радость наполнила сердце друидки и придала ей сил для дальнейшего путешествия.

Глава 7. Разведчики Шанатара

Ксаршей устало опустилась на камень, стирая брызги крови с лица:

— В этом чёртовом Подземье все не то, чем кажется, и пытается тебя убить. Да что же это за проклятое богами место!

Последние слова она практически прокричала, но вовремя остановила себя. Незачем было создавать лишний шум.

Рядом присел Уголек, с тоской рассматривая колбу, в которой осталось всего несколько капель лечащего зелья.

— Да, это очень суровое место, и я бы предпочел, чтобы вы остались в поместье…

Эльфийка посмотрела на связку изрубленных змей, которую полуэльф выволок из пещеры. Последние два дня были просто ужасными. Сначала на них свалились сталактиты, и оказалось, что это вовсе не камни, а личинки каких-то местных монстров. Затем с потолка спикировали черные плащеподобные твари, которые стремились обхватить голову и задушить, а в довершении второго дня в уютной и с виду безопасной пещере их ожидал целый клубок ядовитых змей. Это оказалось последней каплей, нервы друидки стали потихоньку сдавать. Все вокруг и правда только и думало, как бы полакомиться эльфятиной!

— А разве ваш лес безопасен для того, кто совсем ничего о нем не знает? — парень пожал плечами. — Вы просто устали. Отдохнем, подкрепимся, и вам станет лучше. Я как раз нашел кое-что интересное.

— Что?

— Местную пряность, — слегка улыбнулся Уголек. — Будем ужинать честно добытой змеятиной, щедро сдобренной специями. Правда, злоупотреблять не стоит, почувствуете себя драконом.

— Разнообразие, — улыбнулась в ответ эльфийка, и ей и впрямь стало немного лучше.

Пока она ловко свежевала змеиные тушки, полуэльф растирал что-то, похожее на красный мох, и посыпал им куски разделанного мяса. Ужин пристроился на углях, и Ксаршей решилась спросить:

— Ты, видимо, провел здесь много времени. К дроу не спускался?

Парень задумчиво откинул голову.

— Иной раз я проводил здесь месяцы… жил сам как животное, без огня… — ответил он спустя несколько мгновений. — Помню, лежу на земле, а надо мной проходят огромные твари, которые не замечают моего присутствия, — парень широко улыбнулся. — Знаете, я ходил до Калимшана и спускался на уровень, где царствуют дроу, но близко к их городам не подходил, а если и встречал кого в дороге, то притворялся своим, — и полуэльф хитро блеснул глазами.

Ксаршей восхищенно покачала головой, и Уголек, быстро растеряв задор, смущенно отвернулся. Девушка задумалась над его словами. Что, если в пути придется притворяться кем-то другим? Она была не уверена, что сможет.

— Все это раньше было огромной дварфийской империей, — вдруг произнес Уголек, вырывая Ксаршей из невеселых дум. — Древним Шанатаром…

— Что с ней стало? — машинально спросила девушка.

Ей было не важно, о чем говорить, лишь бы отвлечься от мыслей.

— От империи ничего не осталось, все города разграблены и заняты нечистью, кроме двух, — ответил он. — Иногда, когда я смотрю на их развалины, я думаю, какими же они были в период расцвета, еще до того, как появились дуэргары.

— Дуэргары?

— Да, — Уголек хлопнул себя по колену. — Ах да, вы ведь не знаете. Это подземное племя дварфов, вечно на ножах с дроу. Знаете, в Подземье своя история, параллельная поверхности. Свои государства, народы… свои изверги. Если вы думаете, что лишь дроу едиными страшно это место, то сразу вам скажу, что есть создания пострашней. Например, иллитиды. Знаете, как они размножаются? Их личинка залезает в голову к человеку, и…

— Спасибо, этого достаточно! — быстро оборвала его девушка.

Разговор сам собой оборвался, они приступили к трапезе, а после легли спать, поочередно карауля. Кто-то бегал и шуршал сухими грибами неподалеку от их пещеры, но никто их так и не побеспокоил.

На следующий день ближе к вечеру они дошли до огромной пещеры, покрытой светящимися грибами. Холодное мерцание варьировалось от белого до голубоватого или даже зеленоватого оттенка. Грибы плотным ковром покрывали стены и только чудом не вскарабкались на потолок.

— Они съедобны? — спросила девушка.

— Не стоит их есть, они страшно горькие, — ответил парень, стукнув пальцем по большой шляпке, и гриб быстро мигнул в ответ. — Всего лишь источник естественного освещения. Такие стараются разводить в поселениях.

— Ну вот, завались грибов, а есть нечего, — пробормотала Ксаршей, и Уголек рассмеялся в ответ:

— Не переживайте, у нас еще полно змеятины. Да и вообще, вокруг много еды, нужно только знать, куда смотреть.

— Это для тебя, — проворчала друидка. — А я местный съедобный гриб от ядовитого не отличу.

— Не подумал об этом, — ответил полуэльф. — Тут встречаются страшно ядовитые.

Ксаршей с опаской покосилась на покрытую грибами стену, и парень поспешил добавить:

— Не здесь. Рядом с городами дроу встречается всякая гадость. Из нее они гонят яды и всякую дурманящую дрянь, — он еще немного помолчал. — Мне здесь комфортней, чем среди людей.

— Почему? — искренне удивилась Ксаршей. — Я бы хотела жить среди людей, да люди не хотят.

— Вот поэтому, — нахмурился полуэльф. — Им не нравится моя внешность, а всю жизнь маскироваться — отрицать свою природу. Здесь я ничего не отрицаю, никем не пытаюсь казаться, да и никто не требует. Дышу свободно, — он посмотрел на девушку. — Чтобы жить среди людей, нужно либо все время притворяться, либо иметь силу плевать на ненависть окружающих.

Его взгляд смутил девушку. “Во мне нет такой силы”, - грустно подумала она, и парень, почувствовав изменившееся настроение эльфийки, ласково ей улыбнулся.

— Не грустите, Ксаршей. Уверен, вам было бы плохо в толчее огромных городов, где улицы перемалывают вас словно каменные жернова, — он вздохнул. — Лучше переселяйтесь к нам, когда вернем Талнисс. Да, мы не самое лучшее общество…

— Я бы с радостью, но у меня есть обязательства перед Кругом, — ответила друидка, и парень только кивнул в ответ, словно соглашаясь, но от его предложения потеплело на душе. Да, было бы здорово вновь жить с Ригелем, Нари и их детьми. Но старый друг умирает, Нари не в себе, а поместьем заправляет до невозможности жуткий волшебник… Невольно она задумалась о том, что бы произошло, если бы Ригель остался в ее лесу? Дожил бы он до своих лет, родилась бы Талнисс? Весь оставшийся день она раздумывала над таким развитием событий, и когда пришло ее время караулить ночью, наконец, решила, что Поместье и волшебник все-таки продлили Ригелю жизнь и его уход был правильным решением, как бы горько это ни звучало для нее.