Харлан Эллисон - Светлячок

Эллисон Харлан

Светлячок

ХАРЛАН ЭЛЛИСОН

СВЕТЛЯЧОК

перевод М. Звенигородской

Я написал этот рассказ в апреле 1955 года на кухонном столе в квартирке Лестера и Эвелин дель Реев в городе Ред Бэнк, штат Нью-Джерси. Из множества рассказов, которые я написал начиная с десятилетнего возраста, он оказался первым действительно проданным. За каждое из его трех тысяч слов я получил чуть меньше полутора центов: сорок долларов. То был мой первый профессионально проданный рассказ, а был мне тогда двадцать один год.

В 1954 году в университете штата Огайо английский язык и литературу преподавал некий профессор Шедд. Он сказал мне, что у меня нет таланта, что я не умею писать, что я должен позабыть даже о попытке зарабатывать на жизнь писательским трудом, и что даже если я ухитрюсь, чисто за счет упрямства и настойчивости, кое-как зарабатывать писательством, то все равно никогда не напишу что-либо значимое, никогда не стану известным и обязательно утону в пыли забвения, заслуженно позабытый любителями и знатоками правильно сконструированных литературных текстов.

Я посоветовал ему оттрахать самого себя.

Меня вышвырнули из университета штата Огайо в январе 1955 года. и я вернулся домой в Кливленд собраться с мыслями и обдумать доступные мне варианты. Я ухлопал три месяца на подготовку и издание последнего, как оказалось, номера моего НФ-фэнзина "Измерения", а затем сложил в чемоданчик свои нехитрые пожитки и рванул в НьюЙорк.

В пятидесятые годы Нью-Йорк был Меккой для писателей. Там ощущалась жизненная сила, эдакая неуклюжая диковатость. манившая писателейновичков. Из Огайо туда перебрался Джеймс Тарбер, а за ним и Руфь Маккенни, Милтон Кэнифф, Эрл Уилсон и Герберт Голд. Потрясное это было местечко: истинный апофеоз Америки, мифическое гнездо, в котором появится на свет блистательный Эллисон, брызжущий талантом, удостоенный всех мыслимых наград и званий, обаятельный и красноречивый, готовый поднять из пыли знамя современной литературы, брошенное туда Фолкнером, Стейнбеком, Натаниэлем Внестом и Фордом Мэдоксом Фордом в погоне за следующим поколением и на пути к могиле.

Я. приехал в Нью-Йорк, и мне негде было жить.

Лестер и Эвелин приютили меня на некоторое время. И на их кухне я написал "Светлячкам. Мне потребовалось научное обоснование для столь невозможного сюжета. Лестер предложил использовать анаэробные бактерии микроорганизмы, способные жить даже в отсутствие свободного кислорода. То был один из первых случаев, когда я превратился в нечто хотя бы отдаленно напоминающее "научно-фантастического" писателя. Я-то был фантастом, но пока этого не знал.

Рассказ я написал за два дня, а затем отправился в город и попытался его продать. Джон Кэмпбелл из "Astounding" (ныне "Analog") отверг его. Хорас Голд из "Galaxy" отверг его. Джеймс Куинн из "If" отверг его. Энтони Бучер из "The Magazine of Fantasy & Science Fiction" отверг его. Полдюжины, других редакторов менее известных НФ-журналов, процветавших в то время, тоже его отвергли. И я этот рассказ отложил.

Я перебрался жить на 23-ю улицу к Альгису

Бадрису, успешному НФ-автору. Он недавно женился, и я превратился в тромб в кровеносном потоке его семейной жизни. Тогда я переехал из центра и снял за десять долларов в неделю комнату в доме номер 611 на Западной 114-й улице напротив Колумбийского университета, в том самом старом здании, где жил Роберт Силверберг. Он регулярно продавал свои рассказы, и я ему завидовал так, что словами не описать.

Я стал слоняться по Бруклину и связался с подростковой бандой. На некоторое время я как бы раздвоился и становился то Филом Белдоне по кличке Хмырь, то вновь Харланом Эллисоном. Десять недель спустя кто-то сказал мне, что журнальчик под названием "Lowdown" ("Дно"), печатавший всяческого рода исповеди, может заинтересоваться рассказом о моей жизни в банде "Красный крюк". Я зашел поговорить к редактору "Дна", и он сказал: "Валяй, пиши". Я написал опус под названием "Я связался с подростковой бандой!", и журнал его купил. Двадцать пять долларов. Меня даже сфотографировали для публикации, и я решил, что это моя первая профессиональная продажа. Но ошибся.

Журнал вышел в августе 1955 года с заголовком на обложке: "Сегодня молодая шпана! Завтра что?" Ни одного моего слова в статье не осталось, Даже мою фотографию испоганили, потому что художественный редактор подрисовал мне на левой щеке шрам. Получалось, что я так и остался неопубликованным автором.

Ларри Шоу был в то время редактором нового журнала "Infinity", существовавшего под крылышком издательства "Royal Publications". В этом НФжурнале имелась рубрика "Фанфары", где перепечатывались статьи из фэнзинов, и Ларри обратился ко мне, потому что захотел перепечатать из моего фэнзина "Измерения" статью Дина Греннела. И спросил, не хочу ли я предложить ему свой рассказ.

Я откопал рукопись "Светлячка" и послал ему.

Две недели спустя он позвонил (на уличной стене возле моей комнаты в доме на 114-й улице висел телефон-автомат) и спросил, не желаю ли я с ним пообедать.

Я был жутко голоден.

Ларри повел меня в китайский ресторан и там, когда нам принесли яйца "фу-янъ", сказал, что покупает "Светлячка". Сорок долларов. Он протянул мне чек. Я едва не шлепнулся в обморок.

Рассказ был опубликован в февральском номере "Infinity" в 1956 году, и этот номер поступил в продажу 27 декабря 1955 года - но к тому времени два или три моих рассказа уже вышли в детективных и НФ-журналах. И все же он стал моей первой профессиональной продажей. А 1955 год стал первым годом моей карьеры профессионального писателя - той самой профессии, для которой я, по словам доктора Шедда, совершенно непригоден. С этого года я никогда не занимался профессионально любой другой деятельностью.

Прошло сорок два года, за которые я написал шестьдесят девять книг, более тысячи семисот рассказов, колонок и журнальных статей, и попал в справочник "Кто есть кто в Америке".

Мне нравится думать о том, какой большой путь я прошел от "Светлячка", который ныне покойный замечательнейший критик Джеймс Блиш назвал "худшим из когда-либо опубликованных рассказов в жанре научной фантастики". Я не стыжусь "Светлячка" несмотря на его жуткий синтаксис и стиль старшекурсника. Разве можно стыдиться своего первенца?

И каждый свой рассказ я посылал доктору Шедду в университет штата Огайо, хотя он не написал мне и строчки в ответ. Человек не имеет права посылать другого подальше, если не способен подтвердить свою правоту.

Снова увидев этот рассказ набранным для переиздания, я вспомнил декабрьский вечер 1955 года... теплые запахи китайского ресторана... застенчивую улыбку дорогого Ларри Шоу... его зажатую в зубах трубку с головой бульдога... и его протянутую ко мне руку с чеком на сорок долларов, изменившим всю мою жизнь с того дня до сегодняшнего.