Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик
шлюпа & вскоре поверил его отчету: говорящая лихорадка, без сомнения. Затем
пришла единственная хорошая новость за день. Повернувшись, он сказал, что нам
нечего бояться.
— Разговорная лихорадка поражает мгновенно, если она вообще поражает, —
сказал он. — Никто из нас не заражен.
Он отказался возвращаться в Ормаэл, но отдал строгие приказы о лечении
больных.
— Пшено с черносливом! Больше ничего в течение двух недель! И пошлите
мне весточку в Симджу об их состоянии!
Потрясенные, мы вернулись к работе на « Чатранде». Мы не заболели: слава
богам, доктор оказался прав. Но я заявляю, что после Ормаэла этот корабль
изменился. Впервые появилось сообщение о драке между парнями из Плапп Пирс
& Бернскоув Бойз. Не побоище, но, предостережение о грядущих событиях, хуже
которых быть не может: в Этерхорде эти две банды никогда не нарушают
перемирие, не вступая в конечном итоге в войну.
Пассажиры первого класса заперлись за Денежными Воротами, боясь
лихорадки, несмотря на слова врача. А внезапное возвращение бывших смолбоев, Паткендла & Ундрабаста, заставило языки болтать на каждой палубе.
Ни для кого не секрет, что у них с леди Ташей было какое-то приключение на
Призрачном Побережье & что доктор & мистер Герцил их спасли. Это пугает всех
до полусмерти. Толпа моряков остановила мальчиков на пирсе & вывернула у них
карманы, спрашивая, нет ли у них каких-нибудь безделушек с Побережья. Вообще
ничего, ответили они, но Паткендл сказал это, пощипывая кожу на ключице & 332
-
333-
глядя вдаль, как мужчина, скучающий по своей возлюбленной. Конечно, я знаю, кем она должна быть — мрачной маленькой ныряльщицей за жемчугом, Марилой,
— но все равно это был странный взгляд; матросы чертовски встревожены.
Никто, естественно, не обыскивает богатых людей, и с этого начались
неприятности. Герцил поднялся на борт этим утром только со своим мечом и
сумкой через плечо, но добрый доктор прибыл с ящиком. Он был не больше
тележки, но потребовалось девять сильных грузчиков, чтобы втащить его по
сходням. Был ли он полон свинца? Чедфеллоу не подал никакого знака. «В мою
каюту!» — приказал он, направляя их.
Но как только они ступили на палубу, мы все услышали это: далекий, ревущий
мужской голос. Казалось, он исходил из нижних бревен самого « Чатранда». Это
был голос сумасшедшего — злой, убийственный и радостный одновременно:
— ОТДАЙ ЕГО МНЕ! ОТДАЙ ЕГО МНЕ! ОТДАЙ ЕГО МНЕ!
Мы все замерли. Все, кроме Пазела Паткендла, который подбежал к
Чедфеллоу & схватил его за рукав.
— Вы можете его слышать! Я знаю, что вы можете! Пожалуйста, Игнус...
Доктор повернулся и толкнул его так сильно, что мальчик упал на палубу.
Паткендл вскочил и повернулся к нам, указывая пальцем.
— Вы слышали его! Все вы слышали его!
Но слышали ли мы? Голос смолк, матросы сотворили знак Древа & побежали
по своим делам. И, да простит меня Рин, я сделал то же самое. Был ли когда-нибудь
у человека более простой выбор: храбрость или вонючий страх? Я выбрал страх & во всем, что последует дальше, буду винить себя.
Позже утром я снова пересекся с мальчиками. У Пазела Паткендла был свежий
синяк под глазом.
— Какая прокаженная собака поставила его тебе? — спросил я. — Кто
следующий покинет этот корабль?
Они опустили головы.
— Роуз, — прошептал наконец Паткендл. — Он сказал, что это — мое
последнее предупреждение.
Мой стыд стал еще сильнее. Я глубоко вздохнул и направился к двери
капитана. Я постучал. Роуз распахнул дверь в мгновение ока.
— Что случилось? — воскликнул он. — Опасность, Фиффенгурт? Я не слышал
криков. Мы в осаде? Скажи мне, скажи мне, разрази тебя гром!
Когда я пробормотал, что пришел узнать причину избиения одного из моих
смолбоев (поскольку Кодекс запрещает даже капитану бить мальчика в отсутствие
свидетелей), он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Пазел Паткендл, — сказал он, — самый опасный человек на этом корабле. Я
не должен был бить его — я должен был всадить нож ему в живот. Берегись!
Он вздрогнул, дико уставившись поверх моего плеча. Я наполовину
выпрыгнул из своей кожи & обернулся: ничего. Роуз захлопнул за мной дверь.
Я прочистил горло. «Я не потерплю этого, капитан», — крикнул я, хотя & не
333
-
334-
очень смело. Он ничего не ответил, я повернулся & спустился по трапу, вниз & вниз, в кормовой трюм, в поисках этого таинственного голоса. Авгронги были там, как всегда, в полудреме, и изрядное количество огромных крыс. Но никаких
незнакомых мужчин. Я продвигался вперед, выискивая что-нибудь необычное. Я
поразился тому, насколько хорошо мы снабжены — достаточно зерна, сухарей & говяжьих чипсов, чтобы добраться до Этерхорда, &
