Олег Карачевский - Меч Света

Он повернулся.

— Эм…

— Что? — резко развернулся эльф.

— У…. эм…. Твои… Э-э-э…. Эти самые алирки, они что, отмечены истинной молнией?

Тарфельд уставился на меня как на болвана.

— А ты как думал? Могло бы быть как-то иначе? И да. Они специально выходят в грозу, чтобы Молния их Крестила. У них это точно также как для нас с тобой пройтись через огонь. Обязательно чтобы Током ударило.

Он снова развернулся чтобы уйти.

— Последний вопрос. Извини. Точно самый последний… Чего ты Риндол зовёшь Риндалом.

— А он и вправду всегда Риндалом был. Это потом фирьяны эти на свой манер переиначили. Сначала он был окружён горами, болотами и морем. Потом окружён алирами. А для них он постоянно Поющая Долина! Смертные! Что с них взять!

Я кивнул и он ушёл.

Потом я хлопнул в ладоши. При этом резко потемнело.

— Угадай кто!

— Тавлия!

Я обернулся. И… никого не увидел. Снова потемнело.

— Не угадал! Вот теперь — Я!

Сзади меня согнулись от хохота две алирки.

— Кто-то вроде должен был следить за Архимагом…

Тавлия справа пожала плечами. Тавлия слева засмеялась ещё пуще.

— Нет, — сказала Тавлия справа. — Я — всего лишь связной. Там и моих сестёр достаточно.

Я скосил глаза так, что Тавлий стало три, одна наложилась на другую.

— У меня в глазах двоится или….

Тавлия справа засмеялась вместе с Тавлией слева.

— Аран, мне бы хотелось бы тебе сказать, что Искорки едины во всём Разряде…. но… Но это — не так. Знакомься. Это — моя ононья Хларелвея.

Я вежливо кивнул, но кое-что меня….

— Эм… на сколько я помню, из наших уроков Алирского… Хлар — это "слушать", "подслушивать"….

— Вот ты и не бойся! Что надо — она тут же услышит и поможет! А меня ещё ждёт Утёночек! Ари!

Она исчезла будто её и не было.

— ….видерче… — шёпотом закончил я.

Хларея захихикала.

— Твоё Имя действительно значит подслушивающая?

Алирка замотала головой.

— Нет. На самом деле родители ждали мальчиков. Потому Тавлию успели назвать Тавленом, а меня — Хларелвеном. Это значит — Слушающий Сердце.

Ночью мне приснилось, что мою ненаглядную украл Дракон и я побежал её спасать. Он залёг в глубокой пещере и я долго в неё лез. Потом я увидел в самом дальнем гроте самого Дракона, восседающего на несметных богатствах.

— Что, Олеж, ты пришёл биться или мириться?

— Ну, если ты, супостат, сразу и без разговоров отдашь мне мою Принцессу — то мириться.

Дракон категорически отказался. Дипломатия себя исчерпала.

— Ну тогда не серчай!

В моих руках тут же появилась электрогитара. Я тут же заиграл крутые, как мне казалось, соляки.

Дракон взвыл и заплакал.

— Боги! Ну кто так играет! Научите хоть кто-то этого олуха!

Пришёл Илистоль и сказал мне не издеваться над животными, занесенными в Красную Книгу. Потом пришла моя Ненаглядная и стала жалеть Дракона и выпрашивать, как же над ним поиздевался Этот.

— Так не честно! Я тебя спасать пришёл!

— Изверг! Это — исчезающий Вид! — она показала мне язык.

Глава 26 — Орк и эльф

На приготовления Алирам понадобилась неделя. Всё это время я проводил с Илистолем. Он действительно был интересным собеседником. Чтобы передать все наши беседы, нужно было бы написать пару толстых книг!

В конце недели я всё же рискнул спросить у Тарфа, чего же мы ждём.

— Новодиания, — ответил он. — Ночная Стражница каждый месяц отправляется к Ярлу. Мы будем идти только ночью. Ведь нужно пробраться в штаб и желательно без чар. Ибо кто-то чары — может учуять.

Диана и правда была полной в последнее время. И ночью светила почти как Ярл. Илистоль мне целую лекцию по астрономии изложил, когда я с ним на эту тему беседовал. Заодно дал поглядеть в один из своих телескопов, при помощи которых он… кхм… следил за… кхм…. затмениями. Спутник планеты в телескопе и правда напоминал свернувшуюся калачиком девушку.

— Эм…. почему невооружённым глазом…эм… я не вижу ничего подобного?

Илистоль засмеялся.

— Юноша всё дело в преломлении света. Именно от того мы видим рассеянный свет и нам кажется, что Диана — Диск. Или Сфера. Тут уж как посмотреть. Она вполне может быть дискосферой. Всё равно ни то, ни другое — не отображает истинной сути.

Он кахыкнул.

— Мы вместе с Гуднотом вычислили расстояние до Дианы в шагах. Чисто из интереса, сколько бы пришлось до неё добираться. И соответственно настроили фокусировку своих телескопов. И увидели то, что увидели. Хе-кхе. Потом дождались затмения. Хе-кхе. Гуднота я к телескопам вообще не подпускал. Ибо нечего. Мелкий он тогда был. Всего сорок лет.

Мы рассмеялись.

— Ну… Люди всё же быстрее развиваются…

— Нессен! Ты — вообще еле вылупившейся птенец! Рано вам такие вещи знать! Для людей соитие — способ продолжения Рода! Пусть так и остаётся! Нечего им познавать весь Вселенский Резонанс! Им для этого не одна жизнь понадобится!

Через неделю блаженного свершения ничего Тарфельд всё же сказал, что пора выдвигаться. Чтобы как раз к новодинию прибыть к штабу неприятеля. Диана как раз была в четверти. В телескоп богиня выглядела, будто приготовилась к прыжку. Мы с Илистолем затеяли бурную дискуссию по поводу спутника, а также всех звёзд и планет в частности. Я ознакомил его с азами нашей астрономии. Он же мне заявил, что все умники у нас олухи. Или все олухи умниками стают. Тут уж как посмотреть. Может у нас просто такие умные олухи. И, мол, у нас всё перевернули с ног на голову именно от того.

Я успокоил его, что у нас даже Земля в другую сторону вращается, а всё равно Солнце в ту же сторону идёт.

— А что, такое "солнце"? — тут же спросил меланолв.

Я тут же ему ответил, что это наше светило. Аналог Ярла, грубо говоря. Только такое большое и такое далёкое, что кажется таким же маленьким.

— Нессен, мне нужно ещё сто лет жить, и ещё сто лет учиться, чтобы осознать, как такое возможно! — засмеялся Илистоль.

— Это я вам ещё нашу Физику не рассказывал! Вот где бы у вас случилось крушение Картины Мироздания!

Илистоль только снова засмеялся и ответил, что Физика как раз везде одинаковая и отличается только наименованием условностей. Между нами возник спор вплоть до атомов и их составляющих. Оказалось, что он в этом плане осведомлён на много лучше меня. Ведь я как раз всё вычитывал в энциклопедиях и полноценное изучения Ядерной Физики в наших школах для детей моего возраста намечено только на следующий год. А всезнающий Илистоль этому вопросу посвятил не одну сотню лет.