Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
— Бог христиан всегда помогает лишь тем, кто сильный и умелый! Потому-то, Дывина, он помог Константину, а не тебе.
На заснеженном поле валалось множество трупов, бегали кони без всадников, а лестки то добивали отдельных эстов, то вели их целые кучи в веревках. Храбрецом показал себя и Ленчиц Малый, который, несмотря на рану и общую слабость, убивал даже тех безоружных, которые желали отдаваться в неволю.
Спицимир придержал какого-то молодого лестка.
— Подъедешь к Ленчицу и вонзишь ему копье в спину, — приказал он.
Тот лестк, которому только-только исполнилось восемнадцать лет, и который впервые принимал участие в битве, просто онемел.
— А разве не отдался он в наше пестование? — спросил юноша.
— В пестование мы берем только мертвых князьков, — посмеялся Спицимир. — Ты зачем натянул белый плащ лестка? Разве не учили тебя защищать свободу? Разве тебе не известно, что для молодого княжича благородно умереть, защищая свой народ?
И он положил руку на рукояти своего меча. Тогда тот молодой лестк галопом промчался к сражавшимся, вонзил копье в спину Ленчица Малого. Люди на валах видели, как Ленчиц Малый упал с коня и остался лежать на снегу, им, вроде, и показалось, что сделал это воин Пестователя, но они не поверили своим глазам. Ибо в вихре боя сложно угадать, кто и кого бьет и убивает.
Потерял сознание Ленчиц Белый, увидав смерть своего сына, и его отнесли в его комнаты. На полях и на замерзших болотах перед градом все еще, то тут, то там, вспыхивали стычки, вязали пленных, ловили лошадей. Но Пестователь уже въезжал в град через открытые ворота, сидя прямо в седле, в своем золотистом панцире и в окровавленном плаще. Защитники града с ужасом глядели на одинокого всадника на белом коне.
Старый Долята, военачальник Длинноголовых, пеший и с обнаженным мечом в руках, загородил дорогу жеребцу Пестователя.
— Стой! — вскричал он. — Я видел, как твой воин убил нашего князя. Ты нарушил присягу, Пестователь. Нарушил клятву, данную нашему молодому князю. Позор тебе!
— И кто ты таков, что осмеливаешься так говорить? — спросил Даго, удержав Виндоса.
— Я Долята, военачальник.
Сказав это, он сбросил с головы шлем и встал перед Пестователем с лысой, вытянутой головой и седыми прядями волос на черепе.
— А разве твое место не было там, на поле битвы? — с издевкой спросил Пестователь, указывая на усеянные трупами поля перед градом. — И не должен ли ты, как военачальник, тоже благородно умереть, защищая свой народ?
— Я здесь, чтобы защищать князя, — гордо ответил ему на это Долята. — Не позволю я тебе убить его, клятвопреступник!
Пестователь огляделся по сторонам. Уж слишком неосторожно заехал он в град. Теперь напротив него стоял Долята с обнаженным мечом, к ним присматривалось множество пеших воинов с копьями и дротиками в руках. Выражение на их лицах сложно было понять. Видели ли они, как лестк убил Ленчица Малого?
— Не тебе судить властителей, Долята, — громко и четко заявил Даго, Господин и Пестователь. — Я прибыл сюда не ради добычи и не как враг, но по вашей же настоятельной просьбе. Сойди с моего пути, иначе конь мой раздавит тебя копытами. Твоему повелителю прибыл я поклониться и назвать отцом, ибо сед он уже.
Не знал Даго, что именно Долята уговорил Ленчица Белого заключить перемирие с Крылатыми и Караком, поскольку ненавидел он лестков. Теперь же все его старания рассыпались прахом. Не пришел ему на помощь ни Карак, ни Крылатые Люди, погибли сыновья Ленчица, и казалось Доляте, что сойдет он с ума от отчаяния. — Сойди с коня и сражайся, — чуть ли не завыл военачальник.
Пестователь легко соскочил из седла.
— Мой меч прозывается Тирфингом, и проклял его Один. Если выну я его из ножен, обязательно должен пасть труп.
— И то будет твой труп! — взвизгнул Долята, брызгая слюной.
И бросил он копье в Даго, но тот сумел отбить его щитом. После этого Долята бросился на Пестователя с поднятым вверх мечом. Взбешенность и ярость как будто бы отобрали разум у старого военачальника. Он бежал на Даго, все так же держа поднятый кверху меч, а тот спокойно ожидал, после того прикрылся щитом от идущего сверху удара, а клинок Тирфинга вонзил в живот Доляты. Вторым быстрым движением он снес ему голову с плеч. В грудь Пестователя ударила пущенная кем-то из лука стрела, но она соскользнула по позолоченному панцирю. И в этот самый момент в град прорвался Спицимир с десятком лестков, которые стали бить копьями по головам собравшихся, разгоняя их во все стороны. Даго же, как будто и не видел всего этого, спокойным шагом направился во дворище Ленчицов.
Какой-то слуга или невольник указал ему дорогу в комнаты старого повелителя. Посреди помещения стояло там ложе с лежащим без сознания князем, возле него выли две его дочери и слуги. При появлении Пестователя сделалось тихо.
Пестователь подошел к княжескому ложу, снял с головы шлем и бросил его на пол. После этого привстал он на одно колено и сказал, целуя беспомощно лежащую на постели ладонь умирающего:
— Отче мой, вот я и прибыл, наследник твой…
Говорят, что величие Пестователя было столь велико, что умиравший и лежавший до сих пор без сознания Ленчиц Белый после этих слов открыл глаза и осознанно поглядел на Пестователя.
— Позор тебе, Пестователь, — прохрипел Ленчиц Белый. — Стократно позор тебе, ибьо пестование твое — это смерть и неволя. На самом деле ты изменник и клятвопреступник. Разве так поступает истинный повелитель?
Тут поднялся Даго и презрительно промолвил, глядя на умирающего старика:
— Искусство правления людьми учит, что обещания выполняют только в отношении сильных, а не слабых. Так что стократный позор тебе, Ленчиц Белый, поскольку, хотя и ослабела твоя рука, ты не отдал власти в руки ни одного из своих сыновей, делая край беззащитным. Позорно желать до самого конца пить сладость власти. Позор был бы для меня, если бы не расширял я собственные границы оружием или клятвопреступлением.
Кожа на лице и на лысой голове Ленчица давно уже пожелтела. Только лишь давно не подстригаемая борода словно белая повязка закрывала его щеки. Шевельнулись бледные губы Ленчица, но ни единого слова он не произнес. Вздохнул глубоко и испустил дух, а Пестователь закрыл ладонью века глаз
