Philo - Яблоня

— Что ж, друг мой, — начал Альбус, — уж не водрузил ли я на твои плечи слишком непосильный груз?

— Что? О, нет, речь совсем не о том, сэр.

— Значит, ты шокирован тем, сколько обязанностей я позволил тебе принять в связи с защитой?

— Не шокирован, сэр. Удивлен. А еще у меня есть несколько вопросов.

— Конечно. Тогда нам лучше выпить чаю, — объявил старый маг, принимаясь колдовать.

Они уселись у камина; Невилл видел, что Дамблдор обращается с ним как с равным вместо того, чтобы усадить напротив себя, перед массивным учительским столом.

— Спрашивай, Невилл, — улыбнулся Альбус, пробуя фруктовый пирог.

Юноша вытер ладони о колени.

— У меня сотня вопросов; можно задавать все разом? Постараюсь побыстрее.

— Как тебе угодно.

— Я не совсем понимаю, почему замок доверил мне защиту. Вы уж извините, сэр, но простейшее объяснение, которое приходит на ум, это то, что вы устали. Но почему выбрали именно меня? И кто может поддерживать защиту: только нынешние и потенциальные директора? Потому что вряд ли замок считает меня кандидатом на ваше место, верно? И что происходит, когда вы отлучаетесь? Удается ли вам уезжать часто? А еще… только это уже совсем личное… — робко пробормотал Невилл.

— Не стесняйся! Отличные вопросы!

— Скажите, а директор… или тот, кто хранит защиту, делает это до самой смерти? Может ли он уйти на пенсию? Оставить работу? Я спрашиваю потому, что, если вы хотите бросить это занятие и просто остаться директором, или уехать и насладиться тем… простите, сэр, но вы и сами так говорите… тем сроком, который вам отведен, я буду рад присмотреть за охранными чарами, пока не найдется новый директор. Надеюсь, я не наговорил глупостей, — взволнованно сказал Невилл.

Дамблдор откинулся на спину кресла и посмотрел на сидящего рядом юношу сквозь вьющийся из чайной чашки дымок.

— Ты всего лишь сделал мне хорошо продуманное великодушное предложение, Невилл. Это большая честь для меня.

— Я рад, что не сболтнул лишнего, но хотелось бы знать ваше мнение, сэр.

— Думаю, что благодаря тебе мне есть над чем поразмыслить. Директора частенько оставались на посту до самой смерти, но не всегда. Элджин Доддл, уйдя на пенсию, посвятил себя написанию отличного учебника по арифмантике; конечно, с тех пор его уже вытеснили издания поновее. Джеремайя Доббс уехал в Америку. Анжелика Эймсбери… вот только… видишь ли, они действительно уходили на покой, но, говоря откровенно, Невилл, я всегда считал, что хранителем защиты становится следующий директор. Впрочем, эти факты можно уточнить, не так ли? — старик пристально взглянул на юношу. — А тебе хотелось бы стать следующим директором школы? Похоже, что не очень…

— Мне кажется, это было бы неправильно, — тихо, но решительно ответил Невилл. — Я говорил с Гарри — ведь замок признал и его. Гарри очень добр и считает, что из меня выйдет неплохой директор, но… так нельзя. Я не могу давать распоряжения учителям и управлять школой, если ничего не знаю о том, как это делается. Но поддерживать защиту я готов — пока не найдется замена.

— Ты хочешь покинуть Хогвартс?

— Я очень доволен жизнью здесь. Если бы… если бы не близкие мне люди, я был бы рад остаться. Но их счастье многое для меня значит; именно поэтому единственная помощь, которую я в состоянии предложить — временная, и ничего больше я пока не могу обещать.

Невилл был красным, как маков цвет, но отказываться от своих любовников не собирался. Он вспомнил, как Северус упоминал, что Альбус и сам поддерживал отношения с двумя партнерами одновременно.

— Ты очень мудр, мой мальчик, — откликнулся Дамблдор. — Я всегда отличался склонностью придавать слишком большое значение карьере, и это ужасно портило мои отношения с Фридой и Дайлис. Они всегда были со мной терпеливы, но боюсь, что твои возлюбленные не обладают этим ценнейшим качеством, — старик подмигнул Невиллу, и юноша рассмеялся.

Да уж, терпеливым Драко вряд ли окажется — особенно потому, что слизеринец так страшится желания подчиниться Невиллу, позволить о себе заботиться. Гермиона, возможно, менее вспыльчива, но упрямится как гиппогриф, когда считает, что права.

Невилл поднялся.

— Подумайте о моем предложении, сэр. Ужасно думать о том, что вас не будет в Хогвартсе, но еще ужаснее мысль, что чувство долга не позволило вам прожить свою жизнь так, как хочется.

К удивлению Невилла, Дамблдор тоже встал и обеими руками сжал ладонь юноши.

— Твои родители бесконечно гордились бы тобой, милый мальчик, — тепло сказал директор.

Раскрасневшийся Невилл благодарно кивнул и покинул кабинет.

Северус запретил себе думать о том, что произошло. Мысли и чувства никуда не делись — они толклись в его груди, словно беды в ларце Пандоры, готовом взорваться от давления изнутри. Но у зельевара был недюжинный опыт в сдерживании эмоций, и Снейп продержался четыре дня. Каждое утро он занимался привычной рутиной: воспитывал сопливых детишек, по непонятной причине все еще относящихся к нему с почтением — или страхом, что было более вероятно. Язвил, как всегда. А по вечерам вступал в битву с магией Гарри и успешно отделял сложности стоящей перед ним задачи от неурядиц в отношениях с человеком, ради которого работал. Он даже начал варить зелье для дротиков Гарри.

Северус гордился собственным спокойствием и самоконтролем. Он даже подумывал о том, что, возможно, переоценил свои чувства к мальчишке. Стало легче, когда алхимик понял, что, хотя ссора с Гарри и нанесла ощутимый удар самолюбию, начать новую жизнь будет не так уж трудно.

Ведь Снейп теперь считался героем.

В пятницу вечером он попросил Синистру приглядеть за слизеринцами и, не обращая внимания на ее многозначительные улыбочки, покинул замок и отправился в Лондон. Заглянув в несколько мест, зельевар остановил выбор на шумном гей-клубе, где мускулистые юноши сексуально извивались в такт музыке. На Северусе были кожаные брюки и шелковая рубашка; его узнали и встретили с восхищением. Несколько симпатичных парней тут же приклеились и спереди, и сзади, и Снейп с полдюжины танцев провел, прижимаясь возбужденным членом к животам и ягодицам скудно одетых почитателей. Алхимик как раз собирался отвести посасывающего его сосок сквозь рубашку черноволосого красавца в комнату наверху, когда решил, что темные пряди — это скучно, и переключился на поигрывающего бицепсами блондина постарше. Светлые ресницы выглядели престранно, но блондин был хорошо сложен и казался приятно самоуверенным. Три часа спустя после нескольких половых актов Снейп и его партнер наконец устало опустились на пропахшую потом постель в безвкусно обставленной комнате.