Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Мы дружно штурмовали айсберг, и ветер парусами надувал наши мокрые футболки. Куртки давно уже висели на ближайшей крючковатой решетке, являвшейся неотъемлемой частью дворового мусора.

Н.Н. смотрел на Юлю с уважением… Я отчетливо видел это по выражению его лисьего лица… И я его понимал. Как уж тут уважением не проникнуться…

Впрочем, "ведьмочки" над Юлей ехидно посмеивались, что ее нисколько не обижало…

106.

По обыкновению, зашел к Марине, надеясь на разговор…

Посетителей, как обычно, было мало, и, будь звезды благосклоннее, мы могли бы говорить хоть целый час. Но, как только мы обсудили тему "Как дела?", я понял, что говорить… не о чем…

Домой я шел удивленный… как так… что это со мной… не о чем… Действительно… исчерпан запас того, о чем можно поговорить с малознакомым человеком, а ближе мы не стали — вот поэтому и не о чем!..

107. 16 апреля 2003 г

Сегодня решил пройтись по ночному городу после тренировки. Нет, я не боюсь. Потому что нападают именно на тех, кто боится. Страх имеет запах и ночные хищники его чувствуют.

Я частенько брожу по городу ночами, и никто до сих пор меня не трогал…

108.

Половина двенадцатого почти. Темно и тихо. Я шел вдоль проспекта, послеживая за ночными гонщиками, которые рассекают по дорогам на бешеной скорости… Дошел до клепаного чудища, которое походило на варварского идола в ночи, — это серп и молот плюс стела со словом "СЛАВА". Большими литерами… Там начинался темный двор, где торчали слепые фонари и накренившиеся шесты для флагов. Они звенят в тишине, когда ветер раскачивает металлические тросы. И, если долго прислушиваться, начинает казаться, что это похоже на музыку…

Место, ничем днем не примечательное, ночью понравилось мне. Особенно "музыка" шестов. Так и представляешь волосатых варваров, разыгрывающих эту звонкую симфонию вокруг своего идолища. Она цепляет за нервы, как за перетянутые струны, и в то же время не тревожит спокойствие ночи…

Здесь я свернул в дворы.

Ветерок донес запах пива и чье-то пьяное философствование. Я слушал секунд пять и ничего не понял — но в этом без бутылки и не разберешься…

Я брел еще минут пятнадцать по мокрым тропинкам среди дворовых деревьев, похожих пока на сухие метелки, будто и не весна… Знал только направление, где мой дом, потому и не заплутал. У меня в голове свой компас, который всегда со мной…

Там, где кончается склон, я остановился и, облокотившись на железную решетку(типа забор), долго смотрел вниз, на хаотично понастроенные домики с дымящими трубами… Где-то там лаяли и выли невидимые собаки: потомки волков чуяли полнолуние.

А луна, желтая, тяжелая, висела в голом небе без единого облачка. Я смотрел на нее и мне виделось лицо в рытвинах кратеров и "морях"…

109. 17 апреля 2003 г

—Странный человек

Странный человек появился утром, в час прохлады, и начал задавать свои глупые вопросы…

"Как называется это мир?"

"Зимар Аме," — отвечали люди, не понимая, как человек может не знать таких простых вещей…

"Как тебя зовут?"

"Зовите меня Странником".

Странник вообще ничего не знал, будто бы только вчера этот взрослый мужчина появился на свет. Он не знал, что ветер обгладывает до костей, солнце выжигает глаза, а луна замораживает кровь…

Он не знал и о том, что есть только благодатный час прохлады, когда можно выйти из пещеры Кузум Зам…

Он не умел есть сырое мясо и боялся червяков…

"Вы верите в богов?"

"А кто такие боги?.."

Да, зато Странник знал много того, чего не знали люди. Он пришел, чтобы рассказать им, что на небе живет Бог, а на земле — много богов поменьше. Что ветер не обгладывает до костей, а лишь нежно ласкает кожу; что солнце не выжигает глаза, но на него действительно больно смотреть прямым взглядом; что и луна не замораживает кровь… Но люди ему не верили. Слишком уж странный был человек…

В час прохлады, когда над землей лежали тихие сумерки, и ветер притих в горах, Странник вышел вместе со всеми. Он ходил и удивленно озирался, пока остальные набивали сумки плодами и ловили мелкую дичь на копья.

А когда кто-то заметил над голубизной гор алую полоску рассвета и крикнул всем возвращаться, странный человек не захотел уходить!

Тогда, рискуя ослепнуть под лучами восходящего солнца, двое мужчин все же выбежали из пещеры и потащили Странника за руки…

"Но солнце и ветер не опасны!" — кричал он, вырываясь, и люди поражались тому, как силен этот человек, ведь двое сильнейших мужчин Кузум Зама не могут сдвинуть его с места…

А полоса над горизонтом наливалась алым и рыжим и расползалась, как огромная трещина…

Двое мужчин оставили сумасшедшего в покое и побежали в пещеру, чтобы не обглодал их ветер и не ослепило солнце…

Странник остался на поляне один. Во тьме пещеры Кузум Зам мерцали любопытные глаза…

"Смотрите! Смотрите!" — кричал им Странник, подставляя лицо солнечным лучам и позволяя ветру играть своими кудрявыми волосами…

И к началу следующего часа прохлады он все еще был жив и здоров…

"Да, — подумали люди, — это очень странный человек…"

(17 апреля 2003)

110. 18 апреля 2003 г

Сегодня я дописал Хроники… Да, на практике по истории вдруг придумался эпилог. Пришлось его записать и согласиться, что это конец…

Итак, моя маленькая сбывшаяся мечта:

Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.

Нередко Небесная Цитадель путешествовала в окружении драконов и сильфов. И вообще, все летающие существа, включая одного чудака, который изобрел воздушный шар, весьма интересовались плывущей в воздухе громадиной и тем, что вокруг нее происходит.

Студенты тоже любили закладывать виражи вокруг родного университета. Стоило научить их летать, как они из смиренных первокурсников превращались в откровенное хульганьё, готовое нарезать круги вокруг Цитадели с утра до вечера. Профессора, глядя на них, с тоской вспоминали молодость и в слух да погромче ругали современные нравы. Зато по ночам, когда перепончатокрылые смотрители загоняли всех студиозусов спать (кроме астрологов и некромантской братии), престарелые и не очень маги и магини, колдуны и колдуньи, чародеи и чародейки, ведьмаки и ведьмы рассекали по прицитадельному пространству, роняя на поворотах очки и колпаки, и пугали драконов (у которых после этого был реальный шанс остаться заиками, что для огнедышащих существ смерти подобно!)