Дин Андерссон - Жажда мести

Вельгерт склонилась к ней и поцеловала в щеку.

— Я боялась, что они уже разделались с тобой, — с усилием произнесла воительница, комкая слова. — Где твои дети? Им не причинили вреда?

— Нет, — ответила Вельгерт. — Нас уведут в замок Тёкк. Она обещала сохранить им жизнь, если мы подчинимся.

— Подчинитесь? Как?..

— Она пока не сказала, — подал голос Торфинн.

Песнь Крови едва заметно кивнула и выдавила улыбку:

— Все опять кажется совершенно безнадежным, не так ли, Вельгерт?

— Эх, Фрейядис, — Вельгерт совсем понизила голос. — Если уж нам удалось сбежать из застенков Нидхегга, а потом и победить его, хочешь, не хочешь, а придешь к выводу, что в этом мире нет ничего невозможного.

Подруги долго смотрели в глаза друг другу, затем приступ боли вновь скрутил Песнь Крови. Озноб пробежал по ее телу, веки сомкнулись. Она застонала. Через несколько мгновений, сумев справиться с болью, воительница вновь открыла глаза.

— Гутрун и Хальд тоже в замке Тёкк, — сообщила она. — И… мой сын.

— Твой сын?! Но как?..

— Тёкк призналась, что выкрала его останки из могилы и с помощью своих колдовских уловок оживила Торбьёрна. Теперь он магически быстро вырос. Однако по-настоящему живым его считать пока нельзя. Тёкк намерена оживить его плоть, и тогда он возглавит отряды всадников Хель. Помнишь тех, что напали на крепость?

Вельгерт кивнула, глаза у нее расширились.

— Их называют всадниками Смерти. Тёкк и Гутрун жаждет обратить в верную служительницу Хель, сделать из нее мерзкую ведьму. Мои дети нужны Владычице Мертвых, чтобы увеличить свою мощь, распространить ее по всей земле. Она хочет превратить наш мир в мертвое царство, где будут властвовать лед и мрак. Мы должны остановить ее. Если же мне суждено погибнуть, ты возьмешься за дело.

— Только бы мы могли спасти наших детей, — глухо откликнулся подошедший ближе Торфинн.

— Будьте осторожны. Помните, что Тёкк способна читать чужие мысли, — предупредила Песнь Крови. — Вот что вам следует знать — служительница Тьмы предложила мне поклониться Хель, стать ее воином.

— А ты? — спросила Вельгерт.

— Я отказалась.

Вельгерт кивнула:

— Но если другого выхода нет? Если иначе не выжить?..

— Не знаю, Вельгерт, я просто не знаю!

Голос воительницы прервался, она исступленно закашлялась, забившись в судорогах, спазм перехватил горло.

Между тем солнце легло на неровную, очерченную вершинами гор, линию горизонта. В тот момент в лесу, к северу от сгоревшего поселения, раздался жуткий рев. Скоро леденящие звуки усилились, и девять всадников Смерти гуськом взобрались на вершину холма. Правда, только четверо из них восседали на лошадях Тьмы, остальные двигались пешком, ведя своих скакунов в поводу. Все они выстроились перед деревом. Багровые, зловещие огоньки горели в глубине их пустых глазниц.

Следом за ними на вершину поднялась Тёкк, приблизившись к распятой воительнице, она улыбнулась. С той же непроницаемой улыбкой обвела взглядом Вельгерт и Торфинна.

— Пора отправляться в путь, — напомнила она, махнув рукой воинам-скелетам, стоявшим возле своих коней.

Те подвели их к солдатам Ковны, втащившим на вершину холма Тору и Ингвара, детей Вельгерт. Они усадили их в седла коней-призраков, Ингвар вскрикнул от страха.

— Если ты причинишь вред моему сыну… — предупредила Вельгерт.

— Прогулка верхом придется ему по вкусу, — пообещала Тёкк. — Скоро он поймет, как это здорово, если, конечно, ты не наделаешь глупостей.

Вельгерт повернулась к Песни Крови. Их взгляды снова встретились. Подруга склонилась и поцеловала воительницу.

— За Песнь Крови и свободу! — шепнула она.

Этот клич родился в те минуты, когда они обе, рабыни Нидхегга, подняли восстание и сумели вырваться из страшных подвалов Ностранда.

— Увижу ли я тебя вновь? — Вельгерт вытерла слезу, после чего решительно повернулась и направилась к группе всадников.

Торфинн, заметив прощальный взгляд воительницы, понимающе закивал. Что тут скажешь! Он повернулся и последовал за женой.

Теперь пришел черед Тёкк. Она приблизилась к распятой, встала очень близко.

— Ты очень страдаешь, — усмехнулась она. — Но зачем? То ли еще будет. К несчастью, я обещала Ковне перед тем, как покинуть тебя, принять кое-какие меры, чтобы ты не наделала глупостей на этот раз. Мало ли что может случиться.

Служительница Хель замерла, сконцентрировала волю, затем принялась вычерчивать в воздухе тайные руны. Следом за движениями ее пальцев побежала огненная змейка. Тёкк бормотала все быстрее и быстрее. Наконец багровый поток света ударил из ее глаз, и осветил тело несчастной пленницы.

Песнь Крови вскрикнула от нестерпимой боли и обвисла на ремнях.

— Это очень простое колдовство, — объяснила ведьма. — С его помощью можно повысить чувствительность к боли. А сейчас я еще больше увеличу ее.

Она вновь принялась вычерчивать руны, забормотала еще непонятней, еще торопливей.

По телу воительницы пробежала крупная дрожь, она забилась, ремни еще глубже впились в кожу. Лицо исказила гримаса страдания.

— Что же ты молчишь, воительница? Могла бы вскрикнуть, ведь терпеть невозможно. Я обещала, что Ковна услышит твой крик прежде, чем я уеду.

Ведьма добавила еще магии.

Песнь Крови слабо вскрикнула.

Вельгерт и Торфинн, взгромоздившиеся на коней и уже привязанные к седлам, вздрогнули.

Привязанная к дереву воительница кричала все громче и громче.

— Теперь, надеюсь, Ковна будет доволен, — отметила Тёкк.

Она повернулась и двинулась к подножию холма. Прежде чем колдунья успела спуститься, крики на вершине стихли, по-видимому, пленница вновь потеряла сознание.

— Ялна! Нет! — яростно прошипел Тирульф и схватил молодую женщину за руку, сильно сжимая, будто тисками. — Лежи тихо и не высовывайся!

— Отпусти меня, будь ты проклят! Слышишь эти крики? Это же Песнь Крови!..

— Говори тише, — жаркое дыхание воина, казалось, обжигало ее ухо. — Если нас схватят, чем ты сможешь помочь ей?

Крики внезапно прекратились, присмирела и Ялна.

— Когда стемнеет, я попытаюсь добраться до воительницы, — страстно прошептала девушка.

— Ты уже столько раз твердила об этом.

— Даже не пытайся отговаривать меня!

Тирульф покачал головой:

— И не собираюсь, ведь с тобой говорить без толку. Думал, у тебя на плечах голова, а, оказывается, пустой котел. Я тоже прикидываю, как бы половчее взобраться на холм. Такие дела исполняют без спешки. Послушай, никто не узнает, что случилось в лесу, свидетели мертвы. Ковна с остальными явно решил, что и меня убили. Если я как ни в чем не бывало поднимусь на холм, охрана вряд ли что-то заподозрит, ведь я один из них, и никто пока не объявлял меня предателем. Считаю, мне удастся подобраться к Песни Крови, не вызвав подозрений.