Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара

Тем временем гориллы нервно бегали взад-вперед на четырех лапах или вставали и хлопали себя по грудной клетке голыми ладонями. Несмотря на то, что животные имели устрашающий вид, от природы гориллы были боязливы. Но в последние тридцать дней тренеры пытались надрессировать их нападать на людей. Тренеры забрасывали животных камнями, тыкали острыми палками до тех пор, пока не приводили горилл в состояние ярости. В конце концов, гориллы приучились вымещать злобу на манекенах в одеждах, пропитанных человечьими запахами. В последние двенадцать дней животные научились раздирать их на части, и не вызывало сомнения, что делали они это с огромным удовольствием. Ожидалось, что теперь гориллы станут нападать на соревнующихся. Этому способствовало то, что находящиеся на стене в безопасности дрессировщики бросали в них камни и палки с заостренными концами. Тем не менее, в какой-то момент показалось, что человекообразные гиганты почувствовали лишь растерянность и страх.

Вновь заиграла труба. Хэдон, как и другие спортсмены, одной рукой держал концы пращи над головой, а в другой — метательный снаряд в кармане пращи. Затем он начал вращать пращу в направлении против часовой стрелки параллельно своему телу. Праща круг за кругом совершила четыре оборота, скорость ее обуславливалась движением запястья. Когда праща вошла в ту часть круга, которая ближе всего расположена к земле, он отпустил свободный конец орудия. Свинцовый снаряд со скоростью шестьдесят миль в час полетел, описывая параболу, к живой мишени, которая отстояла на три сотни футов. Это была огромная рыжеватая горилла со сломанным правым клыком и лицом в шрамах.

По всему стадиону разносился глухой стук глубоко входивших в тело или разбивающихся о стену снарядов. Шесть огромных обезьян опрокинулись, и более ни одна не пошевелилась. Толпа зашумела, когда юноши вложили в пращи по второму снаряду. Теперь на юношей надвигались, крича и хлопая себя по грудной клетке, срывая траву и бросаясь ею в ненавистных им людей, десять обезьян; некоторые гориллы делали короткие обманные движения в сторону юношей. Вторая волна снарядов свалила с ног семерых животных, но две гориллы поднялись и, вопя от боли и ярости, направились к юношам.

Еще до того, как гориллы смогли добраться до цели, они упали замертво от ударов нескольких направленных в них снарядов.

Хэдон оказался среди тех, кто не выпустил свой последний биконический снаряд. Он хотел сохранить его на случай чрезвычайных обстоятельств. Он думал, что такой случай не заставит себя ждать. Тринадцать человекоподобных обезьян были убиты или выведены из игры. Таким образом, оставалось еще семнадцать обезьян и лишь восемь не выпущенных из пращи снарядов. А если даже все восемь попадут в цель, останется еще девять горилл. Им противостояли десять человек, вооруженных шестидюймовыми ножами.

Подгоняемые градом камней, которые бросали дрессировщики, навстречу молодым людям выдвинулось еще несколько горилл. Одна из них неожиданно бросилась в атаку и, судя по всему, не собиралась останавливаться. Хэдон крикнул:

— Берегите снаряды! Таро, ты один воспользуйся пращой!

Снаряд, выпущенный Таро, исчез в широко открытой пасти обезьяны, которая упала замертво. Затем Хэдон выкрикивал одно за другим имена тех, у кого еще имелось по снаряду, и люди метали их. Еще восемь горилл упали, сраженные насмерть, или, получив тяжелые ранения, не могли подняться. Но оставалось девять животных, и они были очень опасны из-за охватившей их паники.

Четверо обезьян погибли под ударами ножей, но до этого им удалось убить троих молодых людей и столько же тяжело покалечить. Если бы они нападали все вместе, а не поодиночке, им удалось бы стереть людей в порошок. Но гориллы не могли мыслить, как люди, а потому умирали, как животные.

Хэдон, Таро и еще двое юношей, которые все еще стояли на ногах, направились к тушам убитых горилл с намерением, используя ножи, вытащить из них снаряды. Едва Хэдон успел извлечь один снаряд, как услышал:

— Осторожно!

Он взглянул вверх и увидел еще одного волосатого монстра с длинными клыками, который мчался к нему и его разбегающимся спутникам. Хэдон отбросил свинцовый снаряд, переложил в левую руку окровавленный нож, вынул чистый нож, который он снял с мертвого юноши и нанес удар. Воинственный рев животного сменился истошным криком. Горилла перекувырнулась и плавно упала на спину прямо перед Хэдоном. Из ее огромного брюха торчала рукоятка ножа.

После этого юноши воспользовались извлеченными из убитых обезьян снарядами и прикончили четырех оставшихся горилл. Затем, приветствуя короля и королеву, они удалились. На поле вышли служители, чтобы унести мертвых, раненых людей и подготовить поле для следующих десяти юношей и тридцати горилл.

Назавтра состоялись похороны умерших, а еще через день юноши оказались лицом к лицу с гиенами. На каждого метателя приходилось по четыре голодных гиены, а на каждую пращу — четыре снаряда и топор. Гиены представляли собой большую еще опасность, чем гориллы. Две недели плотоядных гиен кормили человечиной, а потом стали морить голодом. Челюсти гиен способны смять ноги или руки, будто те сделаны из ткани, и у них внушающее ужас упорство. Из первой десятки юношей, в числе которых был Хэдон, пятеро погибли, а трое оказались так сильно покусаны, что выбыли из дальнейшего участия в Играх.

На следующий день после испытания с гиенами состоялись очередные похороны. Сутки отдыха — и сражение с леопардами. Это были леопарды-людоеды, которых отловили в глубоких джунглях близ Вентисуха. Их не кормили три дня, а выступающих юношей намазали козьей кровью, чтобы побудить хищников к атаке, хотя они вовсе в том и не нуждались. На каждых двух метателей из пращи выпустили одновременно по три огромных кошки, на каждого юношу приходилось по два снаряда и меч. Хэдон был в паре с Гобху, который управлялся с пращой даже лучше, чем его высокий ростом товарищ. Хэдон первым же броском сломал заднюю ногу крупного самца, и это побудило остальных двух, самку и самца, напасть на Гобху. Мулат выбил глаз у самки, ее отбросило ударом и несколько раз перевернуло. Но самец сбил с ног Гобху и разорвал его горло прежде, чем второй снаряд Хэдона сломал ему несколько ребер. Хэдон мечом отсек голову леопарда, расправился с оглушенной самкой таким же образом и, в конце концов, загнал в угол самца со сломанной задней ногой. Тот, хоть и сильно покалеченный, продолжал нападать; Хэдон наполовину отрубил ему шею, пока не прикончил его.

Той ночью они с Таро вели разговоры за столом в бараке, который, казалось, заметно опустев, увеличился в размерах, Смерть унесла слишком много его обитателей.