Скотт Чинчин - Долина теней

Миднайт нахмурилась и сотворила на Турбанда заклинание потери памяти. Последовала мягкая, бело-голубая вспышка у основания его черепа и Турбанд в раздражении отдернул свою голову, звучно хлопнув себя по шее.

— Чертовы жуки, — выругался он. — Так о чем мы говорили?

— Я не помню.

— Странно, — сказал Турбанд, взбираясь на вороного жеребца, затем он перевел взгляд на Миднайт, которая протянула ему свою руку. Миднайт подпрыгнула, опершись ногой о руку воина, едва при этом не сбросив его с лошади, и комфортно устроилась за его спиной.

— Странно? — сказала она. — Я ничего не могу вспомнить.

— Турбанд пожал плечами. — Думаю, это не так важно.

— Точно, — ответила Миднайт и легонько хлопнула лошадь по крупу. Через мгновение они уже мчались по ночной улице. — Я думаю ты прав. У тебя отличный жеребец.

— Я приобрел его на этой неделе. Немного буйный, но бесстрашный в схватке.

Миднайт ухмыльнулась и похлопала лошадь по боку.

— Полагаю, походит на своего хозяина.

Турбанд засмеялся и положил свою руку на обнаженное колено Миднайт, но тут же убрал ее, когда лошадь внезапно понесла вперед, вынуждая его схватиться за поводья.

Миднайт подумала что жаль, что она не знает ни одного заклинания, чтобы заставить этого человека держать свои лапы при себе. На самом деле это не имело значения. Если Миднайт не захочет развлекаться в обществе предложенной ей компании и ее магия подведет ее, у нее все еще был ее кинжал.

Кинжал срабатывал всегда. Миднайт улыбнулась и слегка расслабилась. Келемвор не отвернется от нее, когда увидит, что она намеревается сделать с Турбандом.

Келемвор вернулся после бесплодных поисков, злым и уставшим. Он нашел Адона загадочным образом распростертым на полу его комнаты, и долго допытывался у него, пока не узнал, что все прошло как и было задумано — Гельзундут сделал фальшивые документы. Как только Келемвор получил бумаги, Адон снова дополз до своей кровати из кучи смятых одеял на полу и немедленно вырубился.

Воину хотелось знать как все прошло, и что более важно, почему Адон ночевал не у себя в храме, но он был даже рад, что Адон не стал ему ничего объяснять. Ярких воспоминания о вечере, проведенном в созерцании и выслушивании бесконечных молитв жреца к своей богине, и самому себе, Келемвору было достаточно, чтобы удержаться от расспросов по одной простой причине — во время беседы Адон неизменно бы стал возносить молитвы Сан.

Спустя несколько часов, когда Келемвор громко храпел, Адон проснулся и понял, что не может заснуть. Жрец боялся, что в его скромной комнатушке в Храме Сан, его поджидает вооруженный стражник, готовый препроводить его назад в подземелье, поэтому он решил избегать храма сегодняшней ночью. Адон был благодарен Келемвору за его великодушное предложение остаться у него на ночь, но он знал, что было неблагоразумно проявлять такие сентименты по отношению к другому человеку. Он найдет другой способ отблагодарить его.

Конечно же, Адон знал, что он был излишне осторожен. Ведь Мирмин дала ему время до завтрашнего полудня. Но если она изменит свое решение, то он может «случайно» нарваться на конец меча наемного убийцы. Его горький опыт с официанткой в «Гордости Арабели» заставил его быть более осторожным.

Итак, Адон оделся в полумраке, пытаясь игнорировать состояние комнаты. В покоях жрецов царила идеальная чистота, а комната Келемвора выглядела так, словно по ней пронесся ураган, да в придачу пробежала пара хрюшек, оставив оружия, карты, грязную одежду и куски еды, разбросанными по всем углам. Судя по состоянию комнаты, Келемвор не пускал в нее уборщиц ни под каким предлогом.

Поняв, что он хотя бы должен попытаться вернуть себе свои вещи, Адон покинул таверну, и быстрой походкой направился к Храму Сан. Достигнув храма он не заметил признаков стражи, и поэтому прямиком направился к своему собрату саниту, дав ему поручение принести все вещи из его комнаты. Санит пробормотал несколько довольно похабных выражений, не достойных жреца, больше заинтересованный в том, чтобы разбить Адону челюсть своей булавой, за то, что тот потревожил его сон. Однако, как только жрец понял, что Адон собирается уйти насовсем, то с энтузиазмом решил исполнить его просьбу.

Когда санит вернулся с его пожитками, Адон проверил свой боевой молот, так как, если верить словам девченки именно он понадобится в замке, описанном ею, в первую очередь. Затем Адон вернулся в таверну «Голодный Мужик» и заснул глубоким сном.

С первыми лучами солнца Сайрик разбудил спящую парочку и поведал, что его задание также прошло удачно. Келемвор незамедлительно оделся и пошел справиться о состоянии Кайтлан. Он был приятно удивлен, обнаружив ее сидящей на кровати и жадно поглощающей завтрак, который ей только что принесла Зехла.

— Келемвор! — закричала Кайтлан, завидев воина. — Когда мы выступаем?

Зехла предупреждающе посмотрела на Келемвора.

— Как только ты сможешь. И…

— Миднайт с тобой? У меня есть несколько вопросов к ней, — сказала Кайтлан. — Она замечательная, не правда ли? Такая красивая, и умная, и талантливая…

— Она не захотела пойти с нами, — сказал Келемвор, отметив как это известие взволновало Кайтлан. Девочка побледнела прямо на его глазах.

— Она должна пойти с нами, — сказала Кайтлан.

— Есть другие маги…

— Это мое приключение, — сказала Кайтлан. — Ты возьмешь Миднайт или ты не пойдешь вообще!

Келемвор потер свой лоб.

— Ты не понимаешь. Зехла, объясни ей, что женщина не подходит для такого задания.

Зехла поднялась с кровати и скрестила руки.

— А ребенок подходит?

Келемвор понял, что он потерпел поражение, и со вздохом сдался. Его поиски мага прошлым вечером оказались тщетными. Несколько магов заинтересовавшихся приключением были горячи, но полностью некомпетентны. Один маг даже сжег дотла свой дом, чтобы показать, что он достоин этого дела.

— Я думаю, что я могу попытаться найти ее, — сказал Келемвор. — Но Арабель — большой город. Это может занять больше времени, чем мы располагаем.

Кайтлан отвела взгляд.

— Тогда мы подождем.

— А что насчет вас, леди? — подозрительно спросил Келемвор, и вновь его слова огорчили ее.

— Мы подождем немного, — тихо сказала Кайтлан.

Зехла выпроводила Келемвора из комнаты и догнала его в коридоре.

— Я заметила, что целебные снадобья остались нетронутыми, — сказала она.

— У меня много недостатков, — сказал Келемвор. — Но я не вор. У тебя есть какие-нибудь предположения о причине ее болезни?

— Одиночество, усталость… его организм слаб, и восприимчив к любой болезни. Похоже, что она долго бродила по городу, выискивая подходящего человека.