Ник Лаев - В поисках красного

Трактирщик прижал заскорузлый палец к губам и воровато оглядевшись, буркнул: — Смелый. Шоб его Падший забрал. Я его уже видел один раз, еще до того как… В общем ты поняла. — Его дородная супруга понимающе кивнула. О заговоре Младшего Владыки ее муж предпочитал не распространяться, тем более что соглядатаи канцлера шныряли повсюду.

Пухлые щеки испуганно затряслись. — Может стражу? — Женщина растерянно выглядывала из-за сутулой спины благоверного. — Я сейчас Эдду пошлю. До поста стражи недалеко, так что в миг прибегут.

— Не вздумай, — прошипел мужчина. — Он тут такого устроит. Этот тип уже вторую декаду здесь околачивается. Посидит недолго, пива напьется и опять куда-то сваливает. — Трактирщик хотел сплюнуть на земляной пол, но передумал и гулко сглотнул.

— Разве ихний Магистр не приказал Братству добровольно распуститься?

Трактирщик все-таки не выдержал и смачно харкнул на застеленный жухлой соломой пол. — Падший его знает, что он им приказал, только я неприятностей здесь не хочу. Да и незачем перед соседями светиться. Тут за донос на Смелых недолго и петуха ночью получить. Ни к чему это нам. Пока он сидит спокойно, пущай пьет, а начнет буянить, кликай стражников и тогда пусть сами с ним разбираются. — Он рассеянно почесал переносицу. — Но если, что попросит… — Трактирщик не договорил и пошел на кухню присмотреть за бараньим жарким. Его жена еще пару раз стрельнула глазами в сторону бывшего Смелого, но заметив, как служанка вместо обслуживания клиентов разговорилась с каким-то молодым торговцем, тут же перенесла свой интерес на решение куда более житейских вопросов. Поэтому ни кто и не заметил, как в задымленное помещение вошла небольшая фигурка и, оглядевшись, робко направилась к одиноко сидевшему великану.

Глава 7

«И низвергнув Врага, установили они наилучший порядок правления, где мудрость, поддерживается храбростью, питаемой милосердием….».

— Это безумие Рейн. Как ты мог? Мы и без того обошлись с ним и с Братством жестоко. От того, что рассказывали мои братья-целители, волосы встают дыбом. Он этого не заслужил. — Матриарх Клеменция V — уже немолодая, полная женщина с широким ласковым лицом, старательно подбирала аргументы, пытаясь переубедить своего царственного кузена. В длинном, полутемном зале на небольшом возвышении стояло три каменных трона, на одном из которых застыла напряженная фигура императора. На втором, наклонившись к собеседнику, сидела Матриарх. Двое пожилых и уже очень давно знавших друг друга человека вели негромкий разговор, стараясь, чтобы даже его отголоски не докатились до стоявших в некотором отдалении нескольких десятков богато одетых мужчин и женщин.

— Я против. Наказание должно быть действенным, но не забывай о сострадании. И главное — помни о крови. Одетая в зеленую тогу Матриарх забавно вытянулась, пытаясь поймать ускользающий взгляд сидевшего рядом императора.

— Наконец, пойми, у заговорщиков были благородные мотивы и…

— Благородные! Высокий седовласый человек, с которым уже долго, но безуспешно спорила Матриарх, с негодованием выпрямился. Дебелое, с желтизной лицо скривилось, и без того тонкие губы сжались в гневную, бледно-розовую линию.

— Клеменция, опомнись. Они планировали отстранить меня и сына от власти и заменить нас послушной куклой. Разумеется, это очень благородно! — В негромком голосе императора помимо сарказма, присутствовали нескрываемые горечь и гнев.

— Неужели, ты не видишь за всем этим внешним бескорыстием, возвышенными идеалами, скрывались вполне приземленные честолюбие и корысть. Очнись, твое всепрощение превращается в попустительство. Это было предательство, прикрытое фиговым листком лицемерной заботы о нуждах империи. Ты знаешь, что он сказал при первом допросе? Я тебе говорил. Помнишь!? Я не справляюсь! Кровь Старшего во мне уже не чувствуется, а вся дарованная мудрость уходить лишь на поиск средства продления жизни. — Голос императора сорвался на крик, глаза налились кровью. И без того бледное лицо, покинули последние краски, отчего оно стало похоже на маску мертвеца. Лишь старый шрам, пересекавший безобразным рубцом правую щеку от виска до подбородка, продолжал гореть живой, багровой нитью.

Матриарх быстро сошла со своего трона и успокаивающе погладила вздрагивавшие от гнева плечи императора.

— Успокойся Рейн. Ты знаешь тебе нельзя нервничать. А эти обидные слова? В любом случае, они не должны повлиять на твое окончательное решение. Постарайся забыть о ненависти к нему. Похорони в памяти ваши прежние обиды и раздоры. У вас с самого детства были трения, несмотря на желание твоего отца сблизить вас. И тут еще конфликт между вашими детьми.

— Видят Триединые, это не моя вина. Я понимаю, мой Водилик еще тот подарок. — Император невесело усмехнулся. — Но Эверард мало чем отличается от Норбера. То же ослиное упрямство и чудовищная гордыня. — Рейн IV устало покачал головой и махнул рукой в сторону стоящего слева от него, задрапированного бархатной тканью яшмового трона.

— Мне не доставляет большого удовольствия видеть его пустым. Но лучше лишиться источника красного Дара, чем ввергнуть империю в смуту и гражданскую войну. В нашей истории уже случалось лишаться глав Смелых и даже вместе с их наследниками. Вспомни во время великого нашествия аэрсов пятьсот лет назад. На поле битвы тогда остались почти все Братство во главе со своим Магистром и Маршалом.

— Тогда выжил еще один сын. Он и продолжил линию. Ты же, — Матриарх печально повторила привычный аргумент, — хочешь уничтожить потомков Младшего полностью. Их и так осталось всего лишь двое. Надеюсь, ты помнишь, что по женской линии их способности почти не передаются. Поэтому…

— Их Дар никуда не исчезнет — перебил император Матриарха. — Стражи остались нам верны. Там связь с Матрэлами не такая крепкая как у тебя с Мастерами. К тому же Аделинда нас поддержала. Это решило вопрос окончательно. Лип смог подчинить их почти всех.

— Недовольных было предостаточно. Они сейчас гниют в тюрьмах по всей Торнии? — грустно прошептала Матриарх. — А скольких, по его приказу казнили, тайно или явно? — Однако, наткнувшись на жесткий взгляд императора, опустила глаза и лишь горестно вздохнула.

— Стражи для империи важны не меньше, чем пережившее свое время Братство. Их глава станет главным источником Дара для остальных. Ты знаешь Лип силен. Он поддержит моего сына и поможет пережить смутные времена, когда меня не станет. — Император произнес это с показным равнодушием. — Поэтому я не хочу допустить и малейшей возможности повторения заговора. Империя этого не перенесет. И если ради спокойствия моей семьи и блага Торнии, нужно прервать род Младшего, я это сделаю. И если бы возникла необходимость в повторной экзекуции, я сделал бы этот нелегкий выбор вновь.