Джон Робертс - Убийство в Тарсисе

Краем глаза Нистур заметил, что трактирщик, пригнувшись, шмыгнул через открытую дверь на улицу. Настало время уходить. В переполненном зале было трудно эффективно использовать оружие.

— Уходим! — сказал Нистур. — Тут особо не развернешься, да и стража скоро подоспеет.

Еще один бандит упал, схватившись за рану под коленом. Следующий, как и первый, вышел из боя с разбитым конусом щита лицом.

— Пробивайся к выходу, — сказал Железное Дерево. — Я прикрою сзади.

Нистур не стал спорить. Кольчуга солдата давала тому неоспоримое преимущество в положении прикрывающего. На Нистуре же никаких доспехов не было.

Через несколько мгновений экс-асассин вывалился в дверной проем и тотчас же откатился в сторону, крикнув: «Давай!» Сразу же за ним последовал его компаньон, на щеке которого появился неглубокий, чуть кровоточащий шрам.

— Пора сваливать! — крикнул Нистур, и оба метнулись к ближайшему перекрестку.

Вслед за ними бросились в погоню и бандиты из таверны. Но за углом все резко остановились. Там, выстроившись поперек улицы, стояла дюжина стражников с огромной сетью в руках. За первой шеренгой виднелись еще две дюжины солдат с секирами наперевес.

— Именем Правителя Тарсиса, — монотонно загудел из середины строя офицер, сдайте оружие и проследуйте за нами во Дворец Правосудия.

Железное Дерево вызывающе крикнул:

— С каких это пор городская стража стала так ревностно относиться к своим обязанностям?

— С тех пор, как Правитель объявил в городе военное положение. Ясно тебе, чужеземец? Сдай оружие.

Железное Дерево повернулся к Нистуру:

— По-моему, он просто цену набивает. Но думаю, нескольких медяков на эль ему и паре его приятелей будет достаточно.

— Сдается мне, что на этот раз… — начал Нистур, но его слова утонули в резком окрике офицера:

— Взять их!

В тот же миг на приятелей была наброшена крепкая сеть. Их недавние противники уже давно растворились в темном переулке позади таверны, не желая погибать в явно неравной схватке. Нистур и Железное Дерево тотчас же прекратили сопротивление и были разоружены, связаны и препровождены в изрядно заполненные камеры Дворца Правосудия.

— Вот ведь тупицы, — пробормотал Нистур, приводя в порядок одежду после обыска. — Как они только умудряются найти все деньги у задержанных, если пропускают даже оружие?

С этими словами он поправил за голенищем стилет и занялся другими, еще более экзотическими приспособлениями, оставшимися при нем после обыска.

— Им нужны твои деньги, а если ты вдруг зарежешься или пырнешь своего сокамерника — в том для них большой беды не будет, — сообщил Железное Дерево.

Оба приятеля сидели на покрытом соломой полу в камере без. окон, где находилось еще с дюжину заключенных. Кое-кто из них был с изрядной жестокостью избит. На лицах и телах некоторых виднелись следы пыток средней тяжести.

— Они не сняли мою кольчугу только потому, что она не по размеру ни одному из этих жирных свиней. Но боюсь, они скоро найдут на нее покупателя.

— Заткнитесь, вы оба, — прохрипел один из их сокамерников. — Вас-то хоть было за что арестовывать. Нарушение общественного порядка — вполне достойный повод. А мы вообще ничего не сделали.

Не обращая на него внимания, Нистур наставительным тоном сказал своему компаньону:

— Если бы ты не был так настойчив в желании получить работу, мы, вполне вероятно, не оказались бы в столь дурацком положении. А что касается реплики нашего собрата по несчастью, то осмелюсь заметить, что ни в одной из тюрем я не встречал абсолютно невинных узников. Что привело вас сюда, друг мой? Какая злая игра судьбы? Наверное, негодяй-карманник подкинул вам за пазуху чужой кошелек и поднял шум, чтобы досадить вам, а самому избежать заслуженного наказания?

Железное Дерево подхватил:

— А я знал одного парня, которого застукали в темном переулке над еще теплым трупом. Одной рукой он держался за рукоять кинжала, вонзенного в сердце убитого, а второй шарил у него за пазухой в поисках кошелька. Так этот умник клялся на суде, что в тот момент он только что наткнулся на беднягу и хотел вытащить кинжал из раны, заодно пытаясь нащупать пульс на теле.

Взрыв невеселого смеха встретил эту историю солдата. Но один из узников, подождав, сказал:

— И все же с нами — совсем другое дело. Мы действительно оказались здесь ни за что. Мы просто сидели в «Бездонной бочке» и выскочили на площадь, когда кто-то заорал, что нашел труп на постаменте памятника, что у самого входа в таверну. Мы хотели только посмотреть, а тут налетела стража, продержала нас на холоде, а потом отвела сюда. Да разве будешь с ними спорить, тем более что сам Правитель приказал.

В разговор вступил другой арестованный, уже изрядно избитый:

— Теперь Правитель и его следователи начали трясти нас всех по очереди. Им нужно выяснить, не видели ли мы или не слышали чего-нибудь, относящегося к убийству. Да кто там чего слышал! А когда результаты допроса следователю не нравятся, сам знаешь, что бывает. С каждым разом нас лупят чуть посерьезнее.

Еще немного — и дело дойдет до каленого железа и плетей.

— А что за суматоха из-за какой-то мокрухи? — деловито поинтересовался Нистур. — Важную шишку завалили?

— Какого-то кочевника, — ответил один из арестантов. — Говорят, чуть ли не их посла.

— Понятно, чего эти дикари забили в барабаны, — пробормотал Железное Дерево. — Не думаю, что такая новость настроит их на мирный лад. Как его убили?

— Перерезали глотку, — ответил человек, судя по одежде — странствующий торговец. — В следующий раз, окажись я рядом с трупом в чужом городе, смоюсь куда подальше.

— Мудрый вывод, — прокомментировал Нистур.

Так, рассказывая о себе, узники скоротали время до ужина, когда им принесли жидкую похлебку в деревянных мисках. Чуть позже спокойное течение времени в зарешеченной камере без окон было нарушено шумом и криками в коридоре.

— Руки не распускай! Сама дойду! Хватит шарить, уже все отобрали.

Сомнений не было. Этот голос принадлежал Ракушке, которую вел по коридору стражник в черном балахоне с капюшоном — форме тюремщиков Дворца Правосудия.

Дойдя до камеры, где находились ее приятели, Ракушка капризно остановилась и чуть ли не требовательным голосом сказала:

— Хочу в эту!

С этими словами она сунула что-то в ладонь стражника, снимавшего с ее рук конвойные кандалы. Тот, чуть приоткрыв решетку, втолкнул девушку внутрь и тотчас же захлопнул за ней замок. Улыбаясь, Ракушка сказала:

— Ну и ну, кого я вижу!

— Плохой из тебя воришка, — вместо приветствии сообщил Железное Дерево. — При твоей-то работе быть пойманной дважды за несколько дней!