Юлиана Суренова - Тропа каравана
Кроме того… Кроме того, Атен лелеял робкую надежду, что Мати жива, что чужак отыщет ее, приведет… Для этого должно было произойти чудо, ибо даже все мужчины каравана были бы не в силах отбить девочку у разбойников живой, но хозяин верил в невозможное. Ему просто больше ничего не оставалось.
Боги, он готов был убить себя за то, что не оставил дочь там, где она была, что потащил ее навстречу беде. А ведь, доверься он чужаку, ничего бы не случилось.
Он сидел в повозке, перебирая дочкины книжки и игрушки, не спуская с них невидящего взгляда ослепленных слезами глаз…
— Атен, она здесь! — словно издалека долетел до него голос Евсея.
Но, не в силах сразу понять смысла вести, тот не сдвинулся с места.
— Идем, сам увидишь, — брат силой вытащил его из повозки.
Чужак, продолжая держать Мати за руку, стоял чуть в стороне.
Вокруг них уже собралась толпа. Караванщики улыбались, подбадривая девочку, кивали, благодаря, ее спасителю.
Увидев дочь, Атен словно очнулся ото сна. Он растолкал всех, пробился к Мати, упал перед ней на колени, прижал к груди.
— Доченька, родная, ты жива…!
— Что со мной может случиться, — устало улыбнулась та, — когда сама Матушка Метель покровительствует мне, а Шамаш хранит от бед?
— Торговец, — услышал он глуховатый голос чужака. — Ты бы поручил женщинам растереть малышку, напоить горячим. Ей несладко пришлось. Как бы не заболела…
Атен огляделся по сторонам. Он знал, что нужно поступить именно так, как советует незнакомец, и сделать как можно скорее, но… Его все еще не отпускало оцепенение, навалившееся на него после пропажи дочки. Руки, язык, сознание, — все было каким-то чужим, непослушным…
— Я все сделаю, — вперед вышла Лина, забрала девочку. — Пойдем, лапочка. Тебе уже давным-давно пора спать…
— Но папа…
— Он придет попозже, посидит с тобой, ведь так? — она взглянула на хозяина каравана и тот покорно выпустил дочь их объятий, встал и поспешно промолвил:
— Да, милая, ступай с Линой. А я скоро приду.
— Я не хочу пить лекарства, — скорчив мордашку, она повернулась к чужаку. — Скажи им, Шамаш!
Но тот качнул головой:
— Так надо, малыш.
И, тяжело вздохнув, вынужденная подчиниться, девочка пошла вслед за Линой.
— Спасибо, — Атен протянул чужаку руку. Тот принял ее с некоторым, едва заметным колебанием, крепко пожал, но не ладонь, выше, у локтя. — Ты снова спас Мати. Я в вечном долгу перед тобой.
— Ты ничего не должен мне, торговец. Если бы не девочка, меня бы не было среди живых. Моя жизнь принадлежит ей.
— Мати назвала тебя Шамашем… — к ним подошел Евсей.
— Я отказался от своего прежнего имени. Чем плохо то, что дала мне малышка? — он пристально смотрел на караванщика.
— Ты не знаешь, что оно обозначает? — Атен был не просто удивлен — озадачен.
— Нет, — спокойно ответил чужак.
Караванщики переглянулись.
— Откуда же ты пришел, из-за каких границ мироздания…
— Издалека.
— В наших легендах, нашей религии, — проговорил Евсей, — так зовут бога солнца, господина света и тепла, супруга госпожи Айи — матушки Метелицы. Когда-то давно, пока Он правил миром, повсюду на земле было тепло. Господин Шамаш возводил для людей города, дарил им силу и мудрость… Богиня снегов всем сердцем любила Своего мужа и во всем Ему подчинялась. Она почти никогда не покидала Своих лунных владений, где, в Ледяном дворце, ждала, когда, с закатом, супруг вернется к Ней… Но у господина Шамаша были враги. Самый жестокий и могущественный среди них, Губитель, однажды подкараулил Его у горизонта и ранил своим отравленным кинжалом. Яд не мог убить великого бога, но он поразил Его тяжелой болезнью, затуманил сознание, лишил сил… С тех пор богиня снегов неотступно следует за своим супругов во время Его странствий, боясь, что однажды Он не сможет вернуться назад, потерявшись в пути… Господин Шамаш — самый почитаемый бог, повелитель небес. Вряд ли в мире найдется второй человек, носящий имя, которое очень трудно заслужить. Однако раз Мати назвала тебя так, мы не станем возражать.
— Мы рады, что ты с нами, Шамаш, — улыбнулся Атен.
— Спасибо… А теперь извините, я устал, — он двинулся к своей повозке, но затем, словно забыв что-то, остановился, протянул хозяину каравана сумку. — Возьми. Малышка сказала, это имеет для вас какое-то особое значение, — и, сильно хромая, он побрел прочь.
Глядя ему вослед, Атен не до конца еще сознавая, что он делает и зачем, раскрыл сумку. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть, застыть ледяным изваянием с расширенными от удивления глазами и приоткрытым ртом.
— Что там? — спросил Лис.
— Карты, — прошептал тот, с трудом шевеля не желавшими слушаться губами. — Похищенные разбойниками священные карты. Он вернул их!
— Вы ничего не говорили о пропаже… — начал было Евсей, холодея от ужаса. — Что бы случилось с караваном, если б они потерялись… — он нервно дернул плечами.
— Поэтому мы и молчали, — хмуро бросил Лис, забирая святыни из рук Атена. — Люди слишком верят в легенды, чтобы не впасть в отчаяние от подобного известия, раз уж даже ты, видя, что они вернулись, что с ними все в порядке, побелел как снег… Нужно поскорее убрать их на место, — он заспешил к командной повозке.
— Шамаш, — тихо прошептал Евсей. — Да, надо признать, Мати нашла имя, достойное его… О чем ты задумался, Атен?
— Мы все равно стоим… Нужно будет приготовить все к обряду. Он окажет нам огромную честь, став одним из нас… Может быть, это что-то даст и ему… Во всяком случае, возможно, он почувствует, поймет, что больше не одинок… Мне бы хотелось так многое для него сделать, но, увы, я могу лишь это — принять его в караван, предложить свою дружбу… Если, конечно, он согласится…
— Не сомневайся, он с радостью примет твой дар. Я не в силах разобраться в душе этого странного человека, но кое-что сумел понять: семья, друзья для него значат больше, чем все города земли.
— Пойду, скажу ему, — Атен направился к повозке Шамаша.
Евсей какое-то время смотрел ему вослед, качая головой. На его памяти не было случая, чтобы хозяин каравана так спешил с приемом чужака. Обычно проходили годы, прежде чем пришелец добивался чести равноправия. Но прежде они не встречали никого подобного Шамашу. И караванщик не сомневался, что ни один человек не выступит против, наоборот, все будут только рады
— Разреши? — Атен приподнял полог и, поймав молчаливый кивок неподвижно сидевшего в стороне Шамаша, поспешно забрался в повозку. — Я хочу поговорить с тобой… — хозяин каравана умолк, заметив матовую бледность, покрывавшую лицо чужака и вспомнив, что тот не успел еще оправиться от ран. — Мне позвать лекаря? — обеспокоено спросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});